Константин Риттель-Кобылянский, 48-летний оперный певец и звезда международной сцены, лауреат специальной премии Европейского парламента, доктор музыки с мощным баритоном, приехавший на гастроли в Израиль накануне "черной субботы" 7 октября, принял решение проявить солидарность с еврейским государством. Константин решил остаться в Израиле до победы и поддерживать народ своим удивительным голосом.
Он родился в Киеве, окончил с отличием Одесскую консерваторию, а докторантуру защитил в Германии, где прожил последние 27 лет. Мы встретились на благотворительном вечере "Сильные вместе", организованном Всеизраильской федерацией русскоязычных репатриантов в пользу ЦАХАЛа и эвакуированных жителей юга. Константин покорил сердца зрителей исполнением национального гимна и огромной харизмой. В эксклюзивном интервью "Вестям" он рассказал читателям о причинах своего решения, о восторженной любви к Израилю, освоении нового репертуара на иврите и о первой еврейской роли в киевском еврейском театре "Мазлтов".
"У меня готовились гастроли по Израилю на середину октября. В конце сентября я прилетел в Израиль, где у нас были подготовки с оркестром. Репетиция была назначена на 7 октября в Холоне, - рассказывает Константин. - Мы приехали утром в начале восьмого, была тревога, но мы не понимали еще всего размаха этого ужаса и думали, что ну бомбят, да, к этому здесь привыкли. Я часто приезжал сюда на гастроли. Но вот ракетные обстрелы не застал, это впервые в моей жизни.
У меня не было никакого страха, но я ужасно переживал за жителей приграничных городов. Я неоднократно пел в Сдероте и Ашкелоне и считаю, что это города-герои в полном смысле слова.
Но 7 октября начали обстреливать Холон, и вместо репетиции мы направились в МАМАД (уже выучил это слово), - улыбается певец. - Водитель внизу говорит: "Давайте полчаса, еще час, подождем". Но потом мы поняли, что все надо отменить, все гораздо серьезнее. В тот день знакомые из Лондона, прибывшие в Израиль на частном самолете, предложили: "Мы можем вас забросить в Дюссельдорф по дороге назад". "Не надо меня никуда забрасывать! Я никуда отсюда не уеду, пока мы не победим!" - немного нагло ответил я. "Мы", потому что я себя давно не отделяю от этой прекрасной страны. И я почувствовал, что горжусь в такое трудное время быть вместе с этой страной! Подумал: "Боже, как же я надеюсь, что не просто так случился этот ужас и что я не где-то далеко, а могу быть с моим замечательным народом. И 7 октября я никуда не улетел".
"Драпать?! Сейчас?! Не дождутся! Ни за что я не покину Израиль в такое трудное для его граждан время! - написал Константин на своей странице в фейсбуке 8 октября. - Пусть звучит гимн Израиля - "Атиква" ("Надежда"), как моя безоговорочная солидарность с каждым гражданином Израиля, с каждой еврейской семьей, потерявшей своих родных и близких - зверски замученных и живьем сожженных детей, женщин, пожилых людей и защитников еврейского государства; как символ победы света над тьмой, как символ надежды, что обязательно наступит то счастливое время, когда о войнах будут узнавать только в учебниках истории!
Сил и победы тебе, мой героический, родной, талантливый, смелый, добрый, заботливый и гостеприимный Народ Израиля!
Ты победишь! Обязательно победишь! Ам Исраэль хай!" - подытожил Константин. Его публикация удостоилась сотен репостов и международного резонанса.
"Мне писали израильтяне, подписывались люди из других стран и говорили: "Боже, как жалко, что мы не с вами, но мы с вами душой!" Я уверен, что я не единственный, который так поступил. Просто я медийное лицо, меня знают. Решил написать в фейсбуке, и если это кому-то добавило сил, смелости, понимания, что большинство людей в мире за эту прекрасную замечательную страну, то я счастлив! Мне, конечно, ужасно больно, когда некоторые политики критикуют Израиль и говорят вещи, абсолютно никакого отношения не имеющие к Израилю, гостеприимной и демократичной стране.
Но то, что случилось 7 октября, это второй Холокост без преувеличения! Ужас понимания пришел ко мне 7 октября вечером, когда соседка прислала мне жуткое видео в телеграме, без цензуры, которое записывали нагрудными камерами эти страшные палачи из ХАМАСа. Там я увидел, как женщины и дети в Газе радуются, когда живьем сжигали 16-летнюю девочку. Вот когда эти бандиты так поступают, я думаю: а как же это? А они стоят на площади, хлопают в ладоши, будто цирк приехал!
Два дня после этого мне было ужасно плохо. Потом меня даже отвезли в больницу на амбулансе. Мне было не очень хорошо с сердцем. Сделали кардиограмму, дали какие-то таблетки. Но это результат того, что недели три не мог совершенно спать. Для меня это все было как страшное продолжение истории с Украиной. В Украине у меня двоюродная сестра, я всегда говорю: "У меня душа в Украине, сердце в Израиле, а живу я в Германии. Но коль уж я оказался в Израиле в такое время, то никуда не уеду, пока не победим!"
- Где вы остановились в Израиле?
- Я живу и в гостинице, и снимаю квартиры. Мне есть где остановиться. Я обеспеченный человек. Главное, я очень рад, что могу быть полезен. Когда меня приглашают, то даю еще и благотворительные концерты. На днях планируются выступления для жителей пострадавших приграничных городов и для военных. К сожалению, я не имею права говорить место и время.
В самом начале мы с моим музыкальным руководителем Эллой Пасик заходили в магазины, скупали ящиками носки и трусы, чтобы отправить военнослужащим. Потом при каждой возможности жертвовали деньги в те фонды, которые непосредственно занимались снабжением. В последние недели используем возможности давать концерты, они прошли уже в разных городах Израиля. Вот уже третий концерт я спел в Иерусалиме, и сейчас мы готовим в Петах-Тикве.
Израиль - страна единого дыхания. Израильскому умению объединяться могут поучиться все страны. В Израиле много политических партий, и слава Богу, это признак демократии. Но в сложное время эта прекрасная страна объединяется, потому что нет шанса на проигрыш, нет шанса выжить, если проиграем. Уже был Холокост, и сейчас такой ужас повторился.
Я все время сижу с телефоном, у меня есть все приложения, и я искренне радуюсь, когда освободили кого-то из заложников. И у меня ужасно портится настроение, когда я читаю о погибших. Два дня назад я был в Иерусалиме на мероприятии, где выступали родители погибших ребят и показывали видео павших. Это красавцы, молодые отцы или еще не успевшие даже жениться ребята. Мальчик-друз 23 лет погиб, был его дедушка, а родители на фронте. И дед сказал: "Мы все одна семья, у нас нет другой родины!" Я сейчас говорю, а у меня ком в горле. Когда видишь этих людей, которые хоронят сыновей - и нет никаких истерик, паданий в могилу, а только тихая глубокая скорбь. На таких мероприятиях я обязательно присутствую и пою для них гимн Израиля.
Когда я готовился к концертам в поддержку ЦАХАЛа, то сначала задумался: "А что петь?" А потом вспомнил великую Клавдию Шульженко. Перед своей первой поездкой на фронт она позвонила маршалу Коневу, с которым жила по соседству и была знакома, и спросила: "Что петь? Наверное лирическое, грустное?" "Категорически нет, только веселое!" - железным голосом отрезал маршал.
Поэтому я тоже на своих концертах стараюсь вдохновлять слушателей оптимизмом. В последнее время расширяю свой репертуар и изучаю классические ивритские песни, например: "Шней шошаним", "Хуршат ха-экалиптус", "Йерушалаим шель захав", "Став" и другие. Так что потихоньку вхожу в эту замечательную культуру. Иврит - очень музыкальный язык. Кстати, в гимн Израиля я влюбился в с первого звука!
В силу своей профессии знаю многие гимны, и приходилось их исполнять. Но такая любовь с первого взгляда, как с израильским гимном, у меня, наверное, впервые. Меня поразила не только изумительная, завораживающая, теплая и парящая мелодия, но и прекрасные слова. Там нет ни грамма громких лозунгов, нет "догоним и перегоним", или "победим все что угодно". Красной линией сквозь эту песню проходит надежда, жизнь - и это замечательно.
- Как определилась ваша судьба на сцене?
- Я родился в семье актеров. Мой отец - еврей Александр Риттель, а мама Светлана Кобылянская, внучатая племянница знаменитой украинской писательницы Ольги Кобылянской.
Мои родители работали в Национальном академическом драмтеатре имени Марии Заньковецкой во Львове. Я был зачат на втором этаже этого театра, где находилось общежитие молодых актеров. Но родился уже в Киеве, это было связано с вопросами прописки.
С детства я видел дома одаренных и талантливых актеров. Они меня ласково называли Котькой. В начале 90-х моя мама работала в киевском еврейском театре "Мазлтов". Она занималась реквизитом и костюмами. Ее там звали "мама Света". Однажды я пришел на сбор труппы и увидел там Милену Бурд, влюбился в нее - и она стала моей женой. Около 4 лет я проработал в этом театре. Моей главной ролью была роль жениха на еврейской свадьбе в спектакле "Фрейлехс". Это последнее произведение Михоэлса. Кроме того, мы с Миленой были ведущими в первой еврейской телепередаче на украинском телевидении "Яхад", режиссером которой был ее отец Симон Бурд.