"Вести" предложили успешным репатриантам ответить на 10 вопросов анкеты об Израиле и своем опыте жизни в стране. Наш проект "Почему я выбираю Израиль" публикуется в эти дни на сайте и в соцсетях "Вестей", собирая тысячи читателей. Сегодня наша героиня - Алекс Риф, основатель и генеральный директор организации "Миллионное лобби", продвигающей интересы русскоязычных репатриантов.
Алекс Риф принадлежит к полуторному поколению израильтян. Так называют себя те, кто репатриировался в Израиль детьми, вместе с родителями, в основном в девяностых годах. Для полуторного поколения характерно то, что они выросли в израильской среде, учились в школах на иврите и идентифицируют себя как израильтян, хотя сама среда иногда относится к ним предвзято, перенося на них стереотипы по поводу русскоязычной алии. Так, в этом году Алекс Риф выпустила книгу на иврите с дерзким названием: "Я больше еврей, чем ты".
Алекс выбрала для себя путь общественной борьбы против этих стереотипов. Возглавляемая ею организация увековечивает память погибших солдат-репатриантов, лоббирует интересы репатриантов в кнессете, борется против изменений Закона о возвращении и навешивании ярлыков. Она включена в список 40 самых перспективных молодых израильтян, составленный изданием TheMarker.
Алекс Риф ответила на вопросы анкеты "Вестей".
1. В каком году вы приехали в Израиль?
- В 1991 году, когда мне было пять лет. Я родилась в Черновцах, сегодня это Украина. Мы приехали в Нетанию во время большой волны репатриации 1990-х годов.
2. Почему вы решили репатриироваться именно в Израиль?
- Если честно - я ничего не решала, я была ребенком. Но, оглядываясь назад, я понимаю решение своих родителей: 70 лет под тоталитарным режимом, пытавшимся стереть нашу еврейскую идентичность, - и вдруг ворота открылись. Они выбрали связать нашу судьбу с судьбой народа Израиля. Оставили профессии, карьеры, имущество и приехали сюда, чтобы вернуться к еврейству и дать мне свободное еврейское будущее.
3. Что вас удивило в первые дни жизни в Израиле?
- Мое первое воспоминание об Израиле - день, когда я пошла в детский сад. Мама нарядила меня в белое кружевное платье, плотные колготки и огромный красный бант - как было принято в Черновцах. Когда я вошла, все дети рассмеялись. Я заплакала. И в тот момент, в пять лет, решила: я больше не "русская". Перестала говорить по-русски, избавилась от акцента и посвятила ближайшие 25 лет тому, чтобы стать "настоящей израильтянкой".
Второе, что удивило - новый статус моих родителей. Мама, инженер, работала уборщицей, папа - электриком. Оба они в стране исхода получили высшее образование, но им пришлось начинать все заново. В одно мгновение наши роли в семье поменялись, и я, маленькая девочка, стала их переводчиком: помогала подписывать договор аренды, переводила, что говорит воспитательница на родительском собрании, и вообще была мостом между Израилем и моими родителями.
4. Что продолжает удивлять вас сегодня?
- Даже спустя 30 лет - постоянное подозрение в нашей "недостаточной еврейскости". В СССР подозревали, что мы евреи, а в Израиле - что мы недостаточно евреи. Я, у которой прадеды происходят из Вижницы, Садигуры и Шаргородa, которая родилась с идишским именем Шейндл, выросла на историях об антисемитизме и гордости за еврейство, - все еще сталкиваюсь с сомнениями в моей еврейской принадлежности.
В Израиле 800.000 репатриантов, уже признанных государством евреями, проходят унизительные проверки еврейства при регистрации брака. Еще полмиллиона - потомки евреев ("зера Исраэль"), которые не считаются евреями по Галахе, хотя сами себя таковыми ощущают. Они не могут быть полностью приняты в еврейское сообщество, ведь процесс гиюра в Израиле унизителен и бюрократичен.
5. Чего вы добились в Израиле?
- Я служила в армии офицером разведки, получила степень магистра государственной политики в Еврейском университете в Иерусалиме, работала. Но что-то не складывалось - и после долгих лет стыда за свое происхождение я решила вернуться к корням.
В 2015 году я основала "Культбригаду" - сообщество, продвигающее культуру выходцев из бывшего СССР как часть израильской идентичности: проекты "Новый год по-израильски", "Операция "Ветеран", вечера "Песни эмиграции", фестивали "Одесса" и "Санкт-Петербург", "Сезон доказательств" и др.
В 2020 году я создала "Миллионное Лобби" - первую общественную организацию, представляющую 1,2 млн русскоязычных израильтян. Мы добились перевода государственного юридического сайта о правах граждан "Коль Зхут" на русский язык, улучшили условия работы преподавателей ульпанов в рамках реформы "Офек хадаш", продвинули решение правительства о создании Центра наследия еврейства СССР и боролись за упрощение признания дипломов врачей-репатриантов.
Я опубликовала два сборника стихов — "Глупышка режимов" и "В городе рождения", а также исследовательскую книгу "Я более еврей, чем ты". В ней раскрываются страдания, через которые проходят выходцы из СССР, желающие вступить в брак, пройти гиюр или быть похороненными как евреи. Книга показывает, какой урон наносит эта система их достоинству и чувству принадлежности, а также прочности израильского общества, и призывает к переосмыслению понятия "еврейская идентичность".
Я вошла в список "40 перспективных молодых израильтян" издания TheMarker и "20 самых влиятельных общественных активистов" страны. Но мой настоящий успех в том, что я превратила свою двукультурную идентичность в источник силы.
6. Что вам пока не удалось осуществить?
- Несмотря на достижения, работы еще много. Прошло 30 лет, а Израиль так и не сумел полностью интегрировать наше сообщество в еврейство. Мы не смогли отменить унизительные проверки еврейства в раввинате и открыть путь достойному гиюру для потомков евреев. 86% малоимущих, переживших Холокост, - русскоязычные, и нам все еще не удалось решить вопрос улучшения их финансового положения.
Государственная политика абсорбции устарела, академическая интеграция слаба, уровень преподавания в ульпанах недостаточен, а общественное мнение все еще не до конца принимает новых репатриантов.
7. Как вы жили во время двух лет войны?
- Первый рассказ, заставивший меня плакать после 7 октября, был о русскоязычной семье, чей сын погиб в бою, и они столкнулись с трудностями при его захоронении как еврея. Боль усилилась, когда я услышала историю Алины Плахтий - девушки, убитой на фестивале Nova. Она отслужила в армии и проходила гиюр, но была похоронена за оградой кладбища. Государство, за которое она погибла как жертва теракта, даже не удостоило ее места на территории кладбища!
Эти истории подтолкнули нас к действию. Мы провели два памятных мероприятия для погибших солдат-репатриантов и создали "Книгу памяти", где каждому отдано заслуженное уважение, независимо от галахического статуса.
Параллельно мы продвинули законопроект о равноправном захоронении жертв терактов из потомков евреев, чтобы трагедии, подобные Алине, больше не повторялись. Мы также добились ускорения гиюра во время войны и организовали наставничество для новых репатриантов, прибывших из Украины в Израиль во время войны. С начала войны России против Украины в Израиль приехали более 130.000 новых репатриантов — крупнейшая волна с 1990-х.
8. Как вы относитесь к волне антисемитизма в мире?
- Всплеск антисемитизма напоминает нам, зачем существует государство Израиль. Антисемитизм — неотъемлемая часть еврейской истории, и снова ненависть направлена против нашего народа.
Эта ненависть должна напомнить Израилю о его миссии - открывать двери всем, кто хочет вернуться к своему народу. Особенно сегодня важно сохранить пункт о внуках в Законе о возвращении и саму суть Израиля как убежища для евреев. Каждый, кто чувствует угрозу из-за своей еврейской принадлежности, должен иметь возможность приехать и построить здесь дом.
9. Как вы видите Израиль через 10 лет и каковы ваши личные планы?
- Я оптимистка. Я вижу Израиль местом, где все группы еврейского общества имеют равное место, где понимают и величие, и трагедию еврейства СССР.
Это будет еврейское государство, открытое всем, где нет унизительных брачных проверок, а гиюр - уважительный и доступный. Я вижу страну, где наша история и наследие изучаются в школах, армии и культуре.
Мои планы - продолжать работать ради интеграции и процветания выходцев из бывшего СССР. Сегодня я понимаю, что наилучшее место для этого - политика. Пока не решила, в какую партию вступлю, но уверена: реальное влияние возможно только в кнессете.
10. Сожалеете ли вы, что связали свою жизнь с Израилем?
- Ни в коем случае. Я мама троих детей - Гура, Оза и Элианы - и супруга Даниэля. Наша семья - живое доказательство того Израиля, о котором я мечтаю: многокультурного и гордого этим. Дети растут на трех языках - я говорю с ними на иврите, муж, выросший в религиозно-американской семье, говорит по-английски, а бабушка с дедушкой — по-русски. Я хочу, чтобы они не стыдились своих корней, не отказывались от частей своей идентичности, а радовались культурному богатству, в котором растут.
Несмотря на трудности, дискриминацию и вызовы, я не сомневаюсь: Израиль — мой дом. Это страна, где я могу быть еврейкой во всей полноте, бороться за свои права и за права своей общины, создавать подлинные общественные перемены.
Иногда я злюсь на себя за то, что 25 лет стеснялась своего происхождения, и на общество, заставившее меня чувствовать этот стыд. Но именно этот гнев двигает меня вперед. Когда я вижу результаты - что гражданский Новый год стал признанным праздником, что обсуждают права русскоязычных, что новые репатрианты чувствуют, что у них есть голос - я знаю, что иду верным путем.
Государство Израиль - величайший дар еврейскому народу после двух тысяч лет изгнания, и я горжусь быть частью этого проекта. Наша борьба не против государства, а ради него — чтобы сделать его лучше для всех нас.