После сотрудничества с израильскими режиссерами, вызвавшего скандал на родине, 42-летняя Гольшифте Фарахани дала интервью сайту Ynet. Она рассказала о причинах изгнания с родины, своем отношении к режиму аятолл и высказала убеждение, что артисты и художники - "выше границ, выше национальности".
В октябре 2008 года власти Тегерана начали расследование против Гольшифте Фарахани за то, что она стала первой иранской актрисой, согласившейся сняться без хиджаба в американском фильме (в роли возлюбленной Леонардо Ди Каприо в ленте "Совокупность лжи" Ридли Скотта). Через три года ей запретили возвращаться на родину. Причина: обнаженная фотосессия для французского журнала Madame Figaro. "Можете предложить свои художественные услуги в другом месте", - сообщили представители режима аятолл.
С тех пор Фарахани сосредоточилась на развитии своей карьеры и сыграла немало ролей в европейских и американских фильмах. Несмотря на успех, она никогда не забывала родину, куда все еще не может вернуться. "Каждый эмигрант, уезжая, оставляет позади большую часть себя, - говорит актриса в эксклюзивном интервью израильскому сайту. - Это своего рода траур, с которым живешь всю жизнь. Увечье, которое носишь вечно".
Эта "инвалидность", как она называет оскорбление от иранских властей, не помешала изгнанной актрисе проложить впечатляющий путь к сотрудничеству с режиссерами Джимом Джармушем, Джоном Стюартом, братьями Руссо, Луи Гарелем, и съемкам с Кристианом Бэйлом, Адамом Драйвером, Антонио Бандерасом и даже Джонни Деппом в "Пиратах Карибского моря". Трудно поверить, но в последние годы она также снялась в двух израильских постановках, у режиссера Эрана Риклиса, - в шпионском триллере "Убежище" (2017) и драме "Читая Лолиту в Тегеране" (2024).
- Сниматься в израильских фильмах - это все равно что послать подальше режим аятолл в Иране?
- Это не "пошли вы" в адрес режима. Мне на них вообще плевать. Это просто быть человеком с самоуважением и заявить: мы артисты, мы выше границ. Это то, что делают художники - они опережают свое время. Мир становится все более полярным, политика разрывает его на части, но через искусство мы соединяем его заново. Для меня художник выше национальности, пола, религии. Я не вижу людей как женщину или мужчину, израильтянина или нет - это не имеет значения. Искусство объединяет, политика разделяет.
Журналисты Ynet встретились с актрисой в Каннах, где проходила премьера ее последнего фильма "Альфа" режиссера Жюли Дюкурно. Фильм рассказывает о молодой героине по имени Альфа, борющейся с межпоколенческими травмами на фоне загадочной эпидемии, превращающей человеческие ткани в камень. Фарахани играет мать-одиночку Альфы, работающую врачом в местной больнице. Она живет в тени потери брата-наркомана (Тахар Рахим), заразившегося вирусом через поддельный шприц, и не справляется с необходимостью жить дальше после утраты.
"Моя героиня полна страха, - описывает Фарахани свою роль в фильме (кстати, показанном на последнем Хайфском фестивале). - Она застряла в травме и горе, которое не может отпустить. Мы видим, как она передает это дочери. В какой-то момент дочь спасает ее. Она не хочет жить в скорби и требует отпустить воспоминание. Самое необычное в этом фильме - то, что несмотря на все ужасное и уродливое, он полон света, человечности, любви, эмпатии".
Фарахани признается, что никогда не смотрела фильмы Дюкурно до того, как ее утвердили на роль в "Альфе". По ее словам, агенты буквально заставили ее прочитать сценарий. "Он тронул меня до глубины души. Я была действительно взволнована и написала Жюли, как горжусь и рада, что она выбрала меня на эту роль", - вспоминает она о съемках с Дюкурно, известной как особенно властная и решительная режиссер.
С другой стороны, Фарахани пришлось взять под опеку 19-летнюю Мелиссу Борус, молодую и неопытную актрису, хорошо сыгравшую 13-летнюю Альфу. "Я всегда говорю, что актеры-новички лучшие, они как дети. Они играют, как живут. Для меня Мелисса звезда, и мир еще откроет ее".
- Атмосфера фильма навеяна вспышкой эпидемии СПИДа в 1980-х. Как вам удалось ее прочувствовать?
- Мы поколение ипохондриков. В фильме не совсем ясно, что именно происходит, какая это болезнь. Это может относиться к СПИДу или к коронавирусу. Неизвестно. Эта неопределенность и делает это по-настоящему страшным.
Фарахани связывает критический политический посыл "Альфы" со своей личной жизнью во Франции после разрыва с родиной. В среде иранских эмигрантов тоже есть своя межпоколенческая травма - после воцарения в Иране режима аятолл. "Иранцы уж точно оценят этот фильм по достоинству. Мир искусства в Иране сегодня настолько продвинутый, интеллектуальный и потрясающий!".
- Одна из важных мыслей этого фильма, что у эмоциональной привязанности есть цена. Любить кого-то - значит уметь освободить его, и себя тоже, от воспоминаний. Это верно и для твоей привязанности к Ирану?
- Думаю, самый смелый поступок - отпустить что-то. Сказать "нет". Я живу в режиме выживания и не всегда понимаю, насколько травмирована. Всю жизнь я бежала от географических и политических монстров. Мы цепляемся за вещи, но иногда нужно отпустить даже любовь, когда она тебе не на пользу. Если застряла в этом, ты не только застряла сама - ты заставляешь и своих детей платить за это. Все мы в каком-то смысле жертвы того, что наши родители не смогли отпустить. Самый смелый акт любви - отпустить кого-то. И это также о всех призраках, что преследуют тебя - просто отпустить. Дать им уйти.
Подробности на иврите читайте здесь