Спектакль "Ида" по пьесе Шая Лахава с большим успехом идет уже несколько месяцев в национальном театре "Габима" в Тель-Авиве. Почему Шай Лахав - известный журналист, колумнист, культуролог, музыкальный критик, автор песен, мюзиклов, рок-оперы и спектаклей для детей, драматург, сценарист - обратился к образу Иды Нудель, к теме отказников в СССР, он рассказал в откровенном интервью "Вестям".
- Шай, вызывают огромную симпатию те теплые слова, что вы написали в программке спектакля об Иде Нудель: "Без сомнения, Ида была экстраординарной личностью, женщиной, еврейкой. И я счастлив, что именно театр "Габима" - национальный театр Израиля - отдает дань памяти Иды Нудель этим спектаклем". Театр "Габима" весьма серьезно отнесся к тому, чтобы привлечь к этому спектаклю русскоязычного зрителя. Достаточно упомянуть, что спектакль идет с переводом на русский язык, русскоязычные израильтяне приходят на спектакль. Но те, кто приехали в Израиль после 2000 года, практически ничего не знают о движении "отказа", об отказниках.
- Не только они. В спектакле заняты молодые русскоязычные актеры, родившиеся уже в Израиле, которые понятия не имели, кто такая Ида Нудель.
- Можно отметить философски: "все преходяще". Но сколько, на ваш взгляд, длится интерес к историческому персонажу, к герою нашего времени, в том случае, если он не идет в политику?
- Политика - это не обязательное условие. Главное - быть на виду, и политика с этой точки зрения - прекрасная сфера деятельности, потому что о тебе все время говорят. Но это может быть и сфера искусства, и общественная деятельность. Ида не стремилась быть на виду.
- Но она вела общественную деятельность, создала организацию помощи женщинам-репатрианткам из бывшего Советского Союза, матерям-одиночкам. Почему она исчезла из поля зрения израильского общества?
- Это уже другой вопрос, касающийся непосредственно Иды Нудель. Во-первых, организация помощи репатрианткам - матерям-одиночкам большинству людей не интересна, о ней в газетах не пишут, это не острая политическая дискуссия. Во-вторых, дело в самой личности Иды и в тех качествах, которые она привезла с собой из Советского Союза. В ее упрямстве, непримиримости, непоколебимости собственной позиции, своего мнения - все эти качества в Израиле сработали против нее. Она всегда чувствовала потребность высказаться о том, что ей мешало, не пытаясь смягчить свои суждения, не пытаясь никому понравиться, даже если это вредило ей самой. Ее совершенно не волновало, что она раздражает людей, и мне кажется, ей это даже немного нравилось. Она была сложным в общении человеком.
- Даже прочитав несколько глав из книги Иды Нудель "Рука в темноте", поражаешься тому, насколько язык пьесы, ее ритм, способ изложения совпадают с языком книги. При чтении практически слышишь голос Иды со сцены. Таков был замысел или это произошло случайно?
- Это произошло не намеренно, но эта книга произвела на меня огромное впечатление и оказала явное влияние. Для меня читать эту книгу было сродни диалогу с Идой.
- Почему вы выбрали именно эту тему? Как это произошло?
- Не я выбрал тему, а тема выбрала меня. Ко мне обратился режиссер "Габимы" Моше Кэптен, с которым мы не раз сотрудничали. Он прекрасно знает, что я много лет работал журналистом, проводил журналистские расследования. Он попросил меня проверить, можно ли на основе жизни Иды Нудель сделать спектакль. Я начал собирать материалы, обратился к ее родственникам и знакомым. Прочитал книгу, изучил множество документов и очень быстро понял, что спектакль об Иде Нудель должен, просто обязан, быть. И потому, что необходимо напомнить об этом важном историческом периоде, и потому, что Ида Нудель сама по себе очень интересный персонаж. Женщина, которая в 41 год становится борцом за свободу, присоединяется к движению протеста, практически не имеющего в те годы шансов на успех. Ида Нудель стала известна во всем мире, осуществила свою мечту, приехав в Израиль, и впоследствии была здесь забыта. В этой истории есть все элементы драмы, которые всегда ищет сценарист или драматург.
- Вы считаете, что Ида Нудель была забыта? Даже теми, кто приехал из бывшего СССР?
- Это факт. Я уже упомянул, что даже актеры - русскоязычные молодые актеры, занятые в спектакле, о ней ничего не знали. Хотя, казалось бы, для них она должна быть легендой, ее имя должно знать каждое следующее поколение выходцев из СССР в Израиле. Но нет. Я сам смотрел прямую трансляцию по телевизору - те моменты, когда она прилетела в Израиль. Это был 1987 год, и тогда имя Иды Нудель знали все израильтяне, не только русскоязычные. Но и мы о ней забыли. Она осталась в общественной памяти курьезом - как она спускается с трапа самолета со своей собакой, есть такая известная фотография. И все говорили: "Ида Нудель и ее пудель", хотя это был никакой не пудель, но зато в рифму. Многие израильтяне так ее и помнят, по этой рифме, потому я и говорю "курьез". Это все, что помнят об Иде Нудель - маленькая женщина спускается с трапа самолета с большой собакой на поводке.
- Эта сцена - прекрасное начало сценария или пьесы. Кстати, насчет сценариев: вы также написали сценарий потрясающего телесериала "Бараки" ("Мааборот"), посвященного современной израильской истории. Меня этот сериал более чем впечатлил. Именно из вашего сериала я узнала, что в бараках-мааборот жили не только выходцы из арабских и северо-африканских стран, но и ашкеназы.
- Мой дед и моя мать жили в бараках.
- Заметна связь между этими двумя как будто совершенно не связанными историями. В обоих случаях вы пытаетесь восстановить историческую справедливость и вернуть в общественную память, в общий нарратив незаслуженно забытые страницы истории.
- Да, это так. Во-первых, я настоящий сионист, живу проблемами этой страны. Меня до сих пор восхищает сам факт ее существования, а также то, что евреи со всего света боролись за то, чтобы попасть сюда. Такие, как Ида, но и не только - люди со всего света стремились сюда всегда и отовсюду, и, с моей точки зрения, то, что эта страна существует, - настоящее чудо, которое мы часто воспринимаем как само собой разумеющееся. Я это повторяю своим друзьям, которые любят эту страну поругать. Такие истории, как история Иды Нудель, помогают понять, почему существование Израиля так необходимо. Оставим в стороне наши внутренние политические споры - исторический нарратив чрезвычайно важен. И история мааборот, и история Иды Нудель как символа борьбы советских евреев за право на возвращение, либо забыты, либо искажены. Мне - который любит эту страну и любит историю, который понимает важность исторических расследований - важно исправлять эти искажения.
- Вы считаете, что историю прошлого искажают в настоящем? Ведь попытки переписать прошлое наблюдаются во всем мире.
- Наблюдаются во всем мире и во все времена. В Израиле источник таких попыток лежит еще и в межобщинных распрях - к примеру, между ашкеназами и сефардами. В этих противоречиях я, кстати, вижу много справедливых нареканий, но присутствует также и поверхностный, неглубокий подход, разделения на плохих и хороших, тогда как в реальности нет черного и белого, а есть "серое", и вот этим "серым" мне и интересно заниматься.
- Еще один подобный пример поисков вами справедливости - фильм "Еще не все потеряно", снятый в 2020 году для государственной телекорпорации. Фильм о спортсменах израильской сборной по футболу - арабах-мусульманах.
- В этом фильме я поднимаю вопрос, что значит быть арабским гражданином Израиля. Ведь эта история 20% населения страны, которые живут среди нас, и о них мало кто и что знает. Уже не говоря о том, что это не однородная группа населения, внутри этой группы все очень разные, а для нас они все - арабы. Перед каждыми выборами встают вопросы - а как арабы проголосуют? А как русскоязычные проголосуют? Это неправильно!
- Вернемся к театру. Как отреагировали на спектакль "Габимы" близкие и родственники Иды Нудель? Премьера состоялась в годовщину ее смерти, что само по себе символично.
- Реакции были очень теплыми и взволнованными. И слезы. Много слез. Многие из отказников узнавали себя на сцене, но даже те, кто не прошел через подобный опыт, приняли пьесу очень близко к сердцу. Критика, совершенно ожидаемая, касалась в основном неточностей и стереотипов, которыми очевидно страдают сабры - такие, как я. К примеру, клише, связанные с алкоголем - то, что на сцене герои пьесы пьют. Мне говорили: ну, конечно, ты думаешь, что все русские - пьяницы. Нет, я так не думаю, но полагаю, что когда речь идет о холодной стране, тем более в день рождения, люди пьют. Но, очевидно, этот стереотип очень болезненный.
Необходимо сказать несколько добрых слов в адрес "Габимы", которая приняла вызов. Этот национальный театр Израиля, который субсидируется государством, должен отдавать долг вот такими постановками - не только об Иде Нудель. Стоит отметить, что в последние годы "Габима" поставила несколько спектаклей о тех группах израильского общества, которые не были представлены или мало представлены на сцене. К примеру, спектакль "Гальби" - о похищенных йеменских детях, спектакль о клубе "Бар-ноар" - о теракте против гей-общины в Тель-Авиве. В "Габиме" идут порядка 10 спектаклей. Но особенность театральной постановки в том, что в какой-то момент она перестает существовать. Это целый мир, который исчезает, когда спектакль сходит со сцены, и тогда остаются только воспоминания людей, которые его видели. Зато документальный фильм остается навсегда. И потому я думаю, что пришло время говорить об узниках Сиона и кинодокументалистам.
- Что снова возвращает нас к вопросу, насколько быстро забывается герой своего времени.
- Если бы хотя бы в 10 израильских городах одна улица была бы названа в честь Иды Нудель, ее имя не исчезло бы. Сейчас есть только одна улица в ее честь - в Мазкерет-Батье. Но еврейская история полна рассказами о забытых именах, которые со временем были воскрешены.