Грязно обругал и выгнал из зала: актер Ариэль Бронз снова в центре скандала
Шальной актер-авангардист силой пытался вытащить журналистку на сцену, а когда та отказала, грязно выругал ее и прогнал из театра. После чего встретился с ней же, чтобы дать интервью "Вестям"
Тот вечер сглотнул с тель-авивских улиц томных девиц, сдержанные пары в коже и твиде, андерграундных юношей. Они шли на отчаянный перформанс под названием "Кому охота прокатиться на верблюде?" Как уже сообщали "Вести", создателем этого шоу стал актер, перформер, драматург Ариэль Бронз. Он вызывает бури и штормы везде, где появляется. Вот и в этот вечер все произошло, мягко говоря, нестандартно.
Зал тель-авивского театра "Клипа" ("Скорлупа") - место почти мистическое. Его создатели, Идит Херман и Дмитрий Тюльпанов, вдохнули в стены хижины ветер замыслов. Все здесь вне правил – свободно, остро, с прицелом на думающих. Вот и этот вечер обещал необычное действо.
Сначала на разогреве некий молодой актер в женском наряде и алых эротичных туфлях-лодочках пел и демонстративно страдал под сенью раскидистого парика. Потом - в котурнах, белом меховом боа, с кроличьими ушами и кокетливым хвостом - возник сам премьер Ариэль Бронз.
Он фланировал по залу с грацией королевской пантеры под специально написанную для его спектакля музыку Сими Ли Джонс (Сима Гутман). Присаживался на колени к юношам и девушкам. Возвещал тексты-загадки: "Аколь мале бе-дам" или "В нас стреляют". Потом человеку-пантере понадобился помощник, он пошел его искать и направился ко мне.
Это была засада. Идти не хотелось. Попытка опустить глаза, слиться со стеной не помогла: главный герой моноспектакля приказывал идти на сцену. Я не шла. Он требовал. Быстро распознав мой акцент, перешел на русский: грязно обругал и прогнал из зала...
Это теперь, после личной встречи с Ариэлем, я благостная и многое понимающая. А в тот вечер я вышла из зала, ничего вокруг не видя от досады. Какие-то милые девушки выбежали вслед за мной, утешали. Пантера-перформер тоже появился. Сказал: "Сожалею". И исчез. Я уехала домой и ревела до утра.
Через два дня мы сидели с Ариэлем в кафе, разговаривали. Без котурн и хвоста он выглядел тихим, безобидным, даже застенчивым - хрупкий паренек со странной прической. Ариэль принес извинения. И вот мы беседуем.
- Вы ведь родились в Одессе?
- Да. Когда мы приехали в Израиль, мне было шесть лет.
- Театр, лицедейство у вас из семьи?
- Нет, никто с театром связан не был. Мама – экономист. Папа руководил ремонтной бригадой.
- Как вас звали в Одессе?
- Кирилл.
- А скажите, Кирилл, откуда эта странная история, вычитанная мной в Интернете, что вы состояли в любовниках министра культуры?
- Выдумал. Для рекламы.
- Тогда, в 2016-м, вы как-то слишком громко прозвучали...
- На конференции газеты "Гаарец" я показал фрагмент из моноспектакля "Любовь к соку и евреям".
- Это было эпатажно, вызвало осуждение и резкую критику, или вы так и хотели - шокировать, бросить вызов?
- Я обычно подмечаю двойственность, неоднозначность вещей. В этом моем тексте был намек на то, что очень приветствуют носители левых политических идей, на левые манифесты и лозунги. Но в итоге по ходу действия мой герой просыпается, убивает любовника-палестинца, говорит, что любит свою страну.
- Министр культуры Мири Регев это видела? И ее это возмутило?
- Она ушла сразу после своего выступления. Но критиковала она меня до театральной программы.
- А флаг? Вы на самом деле засунули себе в задний проход государственный флаг?
- Нет, конечно, нет! На видео можно это посмотреть: я откладываю в сторону израильский флаг и беру белый флажок, который там, в зале, был...
- И этот белый флажок стал черным пиаром?
- Я хотел до них до всех достучаться, встряхнуть, разбудить. А после этой акции все стали звонить моим родителям, они живут в Ашдоде. Требовали ответить на вопросы, объяснить.
- Родители объясняли?
- Они не говорят на иврите... И мне тоже звонили...
- Грозили оторвать голову?
- Это было самое легкое, чем угрожали...
- Кстати, чем заняты ваши родители в Израиле? Как живут?
- Папа пошел работать в дом престарелых, мама заболела - и оказалась в больнице с опухолью мозга. Я жил и учился в религиозном интернате в Бней-Браке. Папа по субботам приходил за мной, и мы пешком шли в больницу в Тель ха-Шомер навещать маму. В армии я впервые посмотрел театральные спектакли – в студии Йорама Левинштейна. Подруга привела, приобщила. Потом я туда и поступил. Выдержал год с небольшим, ушел, учился в "Миншаре", начал сочинять свое. Но из "Миншара" тоже ушел, мне там не нравилось. Пошел в студию Нисана Натива. Закончил - это было интересно, важно. И там шли несколько моих пьес. В частности - "Жилец Хаймович". Сейчас ее ставят в канадском городе Виктория, в театре "Inconnu". И в Бостоне.
- Мама в порядке?
- Даже работает. В Одессе ей бы не помогли, я знаю.
- А жили вы во время учебы на что?
- Брался за любую работу: был официантом, спасателем в бассейне, барменом, няней в детском саду. Когда денег не было - спал на улице, на лавке. Иногда прятался в студии Нисана Натива, чтобы переночевать.
Скандально известный актер Ариэль Бронз изобразит верблюда и Израиль в новом эпатажном шоу
- Эта история про верблюда, которую вы не дали мне досмотреть, тоже ставит целью эпатировать, разбудить?
- Мне кажется, это важно. Для этого делают театр.
- А что недопустимо, непозволительно в театре? Где проходит граница?
- А как вы думаете?
- Я знаю точно, что унижать, мочиться, бить людей, есть детей, калечить нельзя...
- Вот и я так считаю.
- Тогда почему...
Вижу, что он понимает, о чем я. Медлит секунду, потом говорит: "Я в роли, в костюме, на сцене - это не я, не совсем я".
- А считается, что актер играет себя в предполагаемых обстоятельствах...
- Маска, костюм делают меня другим. Я на сцене – это не я.
- И потому вы так упорно, будучи не собой, обижали женщину, пытались ее заставить делать то, чего она делать не хотела?
- Вероятно. Мне трудно объяснить. Я и правда не понимаю, почему так вышло.
- В программе вечера про поездку на верблюде вы перевоплощались в несколько образов.
- Я там меняю костюмы, вместе с костюмами меняю характер. То я мачо, то - женственное нежное существо, то нечто среднее, андрогин. Я ведь впервые играл сделанное четыре года назад шоу на сцене театра. До этого все показы были в ночных клубах. Мы вместе с Идит сделали в "Клипе" несколько спектаклей.
Спектакль-бутик "Кто-то дома" мы показываем в доме-музее Бялика - там оживают духи людей, живших в этом доме. К слову: 13 марта, 24 апреля, 22 мая, 12 июня это можно увидеть. Думаю, для многих это любопытно. А в здании старого тель-авивского муниципалитета мы даем спектакль-путешествие. Зрители не сидят, а бродят по всей площадке - это называется "Митхам, 27".
- Вы преподаете?
- Моя наставница Рахель Шор пригласила меня недавно к себе. И передала мне, словно завещала, курс анализа пьес Шекспира. Я начинаю его вести уже в начале марта.
- Почему Шекспир?
- Потому что выше ничего нет. Это космос. И ему надо учить.
- То есть замыслы осуществляются?
- И да, и нет. Мы давно подали проект постановки "Гамлета" на рынке "Ха-Тиква". Но денег получить не можем. Пока не дают.
- Если бы вы были журналистом, который пришел на ваш спектакль про верблюда, что бы написали про этот вечер?
- Что это было гениально!
Он чуть заметно улыбается. Как будто шутит.
Куда более серьезен он был, когда недавно приковал себя велосипедной цепью к столу в офисе Фонда помощи уцелевшим в Катастрофе. Отцу Ариэля, Борису Бронзу, пережившему Катастрофу, 78 лет. Сын объясняет: "Отцу обещали, что сломают дома ванну и поставят душ. Ему тяжело купаться, трудно залезать в эту чашу, опасно. Ничего не сделали. Меня из кабинета выдворяли полицейские, пожарные и психологи. Посадили на семь часов с самыми отпетыми преступниками. И – ничего не выполнили. Хотя обещали".
- 22 марта "Клипа" отпразднует переезд в новый дом, - сообщает Ариэль. - Старый идет под снос. Теперь мы будем жить и играть свои спектакли в помещении синагоги на улице Рав Кук, в "Галерее перформанса". Праздник пройдет под девизом "Детям от 7 до 77". Синтетические артисты и танцоры покажут, на что способны. Будет весело, необычно. Будет спектакль "Все, что работает". Моя пьеса.
В общем, Ариэль Бронз не будет пай-мальчиком - это ясно. Снова что-то выдумает, напроказит, станет сенсацией.
