В ходе судебных заседаний Нетаниягу сидит на отдельном стуле, в правой части зала, позади своих адвокатов. В этой позиции его можно снимать только сзади, на фоне судейского подиума, возвышающегося над ним. Поэтому когда Нетаниягу входит в зал суда, он поворачивает налево, в левый задний угол. Он предпочитает, чтобы его фотографировали стоя, спереди, шепчущим что-то на ухо своим адвокатам через маску.
Он как бы присутствует в зале суда, но принадлежит к другому месту. Месту, где он контролирует ситуацию. Он – практически супергерой. Обвиняемый в маске. Встреча с судом непроста для любого человека, однако в случае с Нетаниягу она сложнее во сто крат. Судьба еще недавно всемогущего властителя теперь зависит от других . Его тело все еще пытается демонстрировать уверенность, но открытая часть лица выражает другое - злость, презрение, обиду.
Нетаниягу сопровождает сын Авнер – единственный член семьи, который не навредил ему до сих пор. Это верное решение со всех точек зрения. В белых кроссовках, черной футболке и с модной бородкой, Авнер исполняет роль заботливого сына. Сына, который пришел, чтобы облагородить своим присутствием деяния отца. Когда он поднялся, чтобы обнять папу сильными мужскими объятиями, они стояли там вместе, повернувшись спинами к взволнованной прессе. Искренние объятия или удачный PR? Пусть каждый решит для себя сам.
Двое депутатов от Ликуда, Амир Охана и Галит Дисталь-Атбарьян, уселись позади отца и сына. После этого к ним присоединился и Шломо Кари. Их появление напомнило прежде всего о тех, кто решил не приходить, – всех высокопоставленных депутатов от Ликуда. Когда суд только начался, тогдашние министры выстроились за его спиной, плечом к плечу, усиливая своим присутствием провокационную речь, которую Нетаниягу произнес тогда против правоохранительной системы. Они сделали свои выводы. И их отсутствие красноречиво: мы не работаем на тебя, на твою личную кампанию. Ни в кнессете, ни в зале суда, ни на уличных демонстрациях.
Улица в данный момент – это вотчина бибистов. Накануне в 20 различных местах они вышли на улицы - одетые в футболки с надписью "Ты наш премьер", с фотографиями своего лидера, вооруженные мощными мегафонами, которые усиливали их проклятия в адрес Нира Хефеца, Беннета и журналистов. Там и сям звучали призывы к насилию. "Ты никогда не будешь один", - ритмично кричали они. Что ж, с такими сторонниками лучше, наверное, было бы побыть одному. Поэтому Нетаниягу предпочел выйти из здания суда через черный вход.
Нир Хефец, слуга всех господ, которые обвиняются в ходе этого процесса, должен был начать 16 ноября свои показания. Предварительная информация о том, что он собирался рассказать, вызывала большой интерес, может быть даже слишком большой. Госсвидетель Хефец может рассказать только то, что у него есть. А что у него имеется – мы уже в курсе.
Но Хефец не начал давать показания 16 ноября. Причиной стали браслет, поразительно дорогая штучка, и еще несколько драгоценностей, которые Сара Нетаниягу, возможно, получила от миллиардеров Арнона Милчена и Джеймса Пакера.
Про историю с "подвесками Сары" мы поговорим чуть позже. Сначала расскажу вам о том, как история эта повлияла на суд. Адвокаты жаловались, что ничего не знали о новой информации, которую предоставила Адас Кляйн, помощница Милчена и Пакера. Материалы они получили лишь накануне. Им нужно время, чтобы их изучить. Прокурор Лиат Бен-Ари пыталась объяснить, но ее объяснения были неубедительными. Зато риторика адвокатов была преувеличенно драматической – мини-спектакль для судей и прессы.
"Это просто насилие, а нас держат за идиотов, - возмущалась Михаль Розен-Озер, адвокат супругов Алович. – Наши глаза завязаны, нам все перевернули с ног на голову". "Насильственный акт посередине насильственного акта", - вторил ей коллега Жак Хен. "Это не просто насилие, это насилие государственных органов", - стенал Боаз Бен-Цур, адвокат Нетаниягу.
Основные претензии были направлены против тех, кто слил скандал вокруг драгоценностей в прессу. С этой точки зрения противоречий между сторонами не было. Бен-Ари заявила от имени прокуратуры: "Мы были возмущены не менее вашего. Это очень серьезно".
Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что настоящая драма в суде была чуть иной. Борьба идет не за доказательства невиновности обвиняемых или права их адвокатов. Там шла борьба за власть: кто ведет в суде над Нетаниягу, а кто является лишь ведомым. Кто устанавливает повестку дня, а кто тащится позади. Четыре силы борются там за власть: прокуратура, защита, судьи, а также пресса и ее источники. Жак Хен практически озвучил это: "Мы (адвокаты) не будем вашими статистами на сцене. У нас есть свои обязанности. Вы думаете, что мы будем катиться по наклонной? Это уж вряд ли".
Они верят, что те, кто "заказывает музыку", в конце концов определят исход суда. Они не первые, кто считает так.
А теперь – вернемся к "подвескам". Браслет, который, как утверждает свидетель, получила Сара Нетаниягу, выполнен ювелирной компанией Buccellati, основанной в Милане в 1919 году. Этот ювелирный дом специализируется на дорогих драгоценностях из золота и серебра. Это один из излюбленных брендов богачей всего мира.
Теперь так. В том случае, если показания Адас Кляйн верны (напомним, что до сих пор ее свидетельства считаются одними из самых правдивых и достоверных в процессе над Нетаниягу), то браслет был приобретен за 45.000 долларов. А это очень немалые деньги.
Может быть, у этого свидетельства нет далеко идущих последствий с точки зрения суда, но с общественной точки зрения это говорит о многом. Большинство израильтян не слишком разбираются в производителях кубинских сигар или фирмах, производящих шампанское. Но браслет стоимостью 45.000 долларов говорит им о многом. Это не тот подарок, который госслужащий может получить от друга.
Интересно, помнил ли наш фигурант о подарке, когда обратился к госсекретарю США и попросил разрешение на работу для друга? И сейчас, когда история всплыла, планирует ли вернуть драгоценности?
Автор - ведущий политический обозреватель "Едиот ахронот"
Полный текст на иврите - здесь