6 октября 2023 года исполнилось 50 лет со дня войны Судного дня. ЦАХАЛ - организованная армия: в честь события были опубликованы неизвестные страницы хроники той войны, созвали научные конференции. Офицеры с множеством "фалафелей" на погонах рассказывали о выученных уроках, о скромности, сменившей заносчивость, об открытом диалоге, пришедшем на смену закрытости, о технологиях, закрывших все бреши в обороне. Еще одного просчета не будет, мы свои выводы сделали, заверяли они. А потом наступило 7 октября.
Один из членов генштаба рассказал мне, что когда вышел из бункера по завершении 12 дней успешной операции "Народ-лев" в Иране, то увидел, как распрямляются спины его коллег. "Это меня встревожило, - сказал он. - Я подумал: теперь они будут уверены, что атака 7 октября был единовременной ошибкой, эпизодом; виновные ушли в отставку и армия может оставить это позади".
- Почему это вас встревожило? - спросил я.
- Потому что я боюсь головокружения от успехов, - сказал он. - Скромность - вот что нам нужно. Мы обязаны вести себя скромно.
- Я разделяю вашу тревогу, - ответил я. - Так как же вы объясните провальное решение атаковать Доху? Разве успех в Иране не сбил вас с толку? Разве речь не идет о том самом "головокружении", о котором вы сами предупреждали?
Он не согласился со мной. Возможно, сегодня он согласен, после того как Нетаниягу был вынужден, под давлением Трампа, принести извинения премьер-министру Катара. В провале в Дохе есть доля утешения: он дал Трампу понять, что нельзя позволить Нетаниягу продолжать боевые действия в Газе бесконечно. Пришло время остановить войну.
Продолжительные войны - не стихийное бедствие, а дело рук человека. Война Судного дня продолжалась 19 дней - от первых просчетов до соглашения о прекращении огня. Она началась с реальной тревоги за судьбу государства, за само его существование, а закончилась, когда ЦАХАЛ оказался в центре Египта и Сирии. Война "Железные мечи" длится уже два года. В самом ее начале глава генштаба Герци Халеви заявил, что она будет долгой. Он не думал, что настолько, что спустя два года три дивизии ЦАХАЛа будут воевать в центре города Газа.
Начальник генштаба посетил город Газу после пресс-конференции в Белом доме. Командиры дивизий и бригад собрались вокруг него. Послание, которое он хотел передать, было сложным: продолжать боевые действия, пока ХАМАС не скажет "да"; сохранять максимальную готовность, чтобы избежать похищения солдат или массовых потерь в последний момент; быть готовыми к завершению захвата города, если ХАМАС скажет "нет".
Смотря на обновленную карту Газы - то, что Израиль захватил, и то, что осталось у ХАМАСа, трудно понять, почему захват города идет так медленно. ХАМАС остался в северо-западной части столицы сектора - в лагере беженцев Шати и частях соседнего района Сабра. По осторожной оценке, он занимает около 15% территории города, возможно, меньше. После того как тысячи боевиков ушли на юг вместе с мирными жителями и ЦАХАЛ ликвидировал сотни других в боях на окраинах, в городе остался твердый костяк "бригады Газа" - ненамного больше. В военном крыле осталось лишь три командира; в политическом - двое.
Обе дивизии уже встретились друг с другом в разных точках города. ЦАХАЛ контролирует ситуацию с воздуха и с моря. Город Газа сейчас - единственная активная зона боевых действий. Туда направлены все ресурсы, сосредоточено все внимание. Казалось бы, можно было бы полностью захватить город за несколько дней, и пресс-конференция в Белом доме была бы куда более конкретной.
Но ЦАХАЛ не спешил. Войскам приказали любыми средствами избегать ущерба для заложников, собственных потерь и нарушений международного права в отношении гражданского населения. В воздухе витали две другие возможные причины: первая - армия, вынужденная вести бой, в который не верит, не спешит рисковать. Вторая - захват города переносит вопрос послевоенного обустройства Газы из залов заседаний "на землю", от политиков в деловых костюмах к солдатам в керамических жилетах. Одно дело - воевать, чтобы захватить; другое - поддерживать оккупацию. Эту работу армия предпочитает оставить другим.
Война 7 октября изменила облик Газы: разрушение каждого дома, вызванное тактическими соображениями и жаждой мести командиров и бойцов, постепенно стало официальной политикой. Дома можно построить заново, но ущерб от кадров разрушений и депортаций очень трудно исправить. То, что на Западе принимали с пониманием сразу после резни, воспринималось все менее благосклонно по мере затягивания войны. Политики внесли свою лепту, как и наши телеканалы, предпочитавшие закрывать глаза или "присоединяться к празднику". Это - проблема в сфере пропаганды, но лишь вершина айсберга.
Главная проблема в том, что мы не нашли военный способ сломить ХАМАС, не приведя к гибели десятков тысяч мирных жителей и гуманитарной катастрофы для сотен тысяч. Возможно, такого способа нет; возможно, мы недостаточно старались; возможно, мы зашли слишком далеко в стремлении сокрушить ХАМАС. Напрашивается сравнение с войной против Хизбаллы - террористической организации, превратившейся в армию террора, контролирующую территорию, как ХАМАС.
Хизбалла была нейтрализована серией блестящих операций, начавшихся в конце июля и завершившихся 27 сентября 2024 года ликвидацией Насраллы. Десятки тысяч были вынуждены покинуть дома, населенные пункты пострадали, погибли мирные жители и солдаты, но цель была ясной, достижимой, а время ограниченным. Война изменила Ливан - это одно из ее величайших достижений. В Газе ситуация совсем другая - не из-за песка и солнца, а потому что речь идет о палестинцах.
После резни 7 октября выхода, кроме как вступить в войну и провести наземный маневр, не было. Мобилизация была полной; самоотверженность, находчивость, мужество, вызывающие гордость. Но войну можно было закончить соглашением год назад, если не раньше. План был менее удобным для Израиля, но заложники вернулись бы домой, а не были бы убиты в плену, солдаты остались бы живы, и западное общественное мнение - включая США - не повернулось бы к ненависти к Израилю, бойкоту нашей страны и всех израильтян. Признание большинством стран мира государства Палестина - прямое следствие продолжения войны.
Почему Нетаниягу решил упустить возможности для сделки? На этот вопрос могла бы ответить государственная комиссия по расследованию. Одна гипотеза, в которую я очень надеюсь не верить, связывает его действия и бездействие с датой выборов в США. Нетаниягу, как утверждают, пообещал людям Трампа не помогать Байдену и Харрис на выборах. Не будет сделки в октябре; не будет праздника в Белом доме. Сделку по заложникам заключили в январе 2025 года - через два с половиной месяца после победы Трампа, за четыре дня до его вступления в должность.
Не знаю, были ли такие договоренности, но знаю, что так думает Трамп и его люди. Политически шаг себя оправдал - он приносит плоды и сегодня. Но мысль о цене вызывает озноб.
Или правы те, кто утверждают, что с Нетаниягу что-то произошло: война изменила его. Прежний Нетаниягу дважды подумал бы, прежде чем приказать армии установить громкоговорители вокруг Газы, чтобы транслировать свое выступление; прежний Нетаниягу не стал бы ввязываться в историю с Дохой.
Война отложила на несколько месяцев продолжение юридической реформы. Когда ситуация стабилизировалась, она вернулась в повестку дня. План, завершающий войну, лишь усилит шаги правительства в этом направлении: правому блоку нужен общий враг - клей, который снова его скрепит. Один фронт - Верховный суд; второй - арабы Израиля; третия - палестинская администрация. Депутат Гилад Карив (партия Демократы) на прошлой неделе передал мне письмо, которое отправил Нетаниягу. В нем он утверждает, что по одностороннему решению Смотрича, без обсуждения в кабинете, правительство прекратило перечислять администрации Абу-Мазена все причитающиеся ей суммы. По словам Карива, долг составляет полтора миллиарда шекелей. Цель - довести администрацию до краха. Если Трамп не позволяет Израилю аннексировать Иудею и Самарию, финансовый вакуум позволит сделать это.
Я уже цитировал офицера запаса, который сказал мне: "То, что война сделает с Газой, меня не беспокоит. Меня беспокоит то, что она сделает с израильтянами".
Автор - ведущий политический обозреватель "Едиот ахронот"