Израиль расплачивается десятками жизней и миллиардами шекелей за ошибки, допущенные в борьбе с коронавирусом. Во всем мире такая же картина. Увы, исправлять ошибки приходится на ходу. Но такие корректировки тоже не всегда правильны. Об этом пишет в субботу, 18 апреля, Надав Эяль в "Едиот ахронот".
Суть проблемы можно сформулировать в одной фразе: человечество до сих пор очень мало знает о новой напасти, названной COVID-19, или коронавирус. Поэтому мечется от апокалиптических пророчеств ("мы все умрем") к спасительным констатациям вроде того, что эта самая "корона" не страшнее сезонного гриппа. А посредине - лавина информации самого противоречивого свойства, откровенное невежество, истерики и популизм.
Собственно, так обычно и случается, когда двигаться приходится в потемках. Хуже - другое. Все стратегии, которые разрабатываются для борьбы с коронавирусом, в том числе и в Израиле, строятся именно на таких догадках.
Прежде всего никто не знает, каков на самом деле ожидаемый уровень смертности от коронавируса. Данные варьируются от одного региона к другому и зависят от многих переменных. В их числе: скорость первичной реакции на эпидемию, средний возраст населения, общее состояние местной медицины и пр.
В Италии, например, оказалось так много умерших вовсе не потому, что "это страна стариков", как заявляют некоторые эксперты. В Италии принято жить большими семьями, и молодые люди покидают родителей лишь по достижении 40-летнего возраста. Дети стали переносчиками инфекции, жизнями заплатили родители.
До сих пор непонятно, каково в реальности число случаев заражения, так как статистика зависит от количества и качества тестирования. В каких-то странах вообще не включают в статистику бессимптомных больных, в каких-то заносят каждого, кто кашлянул в общественном месте.
Большинство серьезных экспертов полагают, что разрыв между официально подтвержденными случаями заражений и реальным количеством носителей инфекции может достигать очень больших значений.
Почему это важно? Во-первых, чтобы понять, насколько быстро на самом деле распространяется вирус. А во-вторых, насколько он смертелен. Если изменить одну из переменных (умышленно или в силу объективных причин), то картина будет выглядеть совсем не так, как в реальности. Что, согласно подозрениям, произошло в Китае, опыт которого стал базовым для многих стран, столкнувшихся с эпидемией коронавируса.
Возможно, мы никогда не узнаем, сколько людей, заразившись, перенесли болезнь на ногах и уже вылечились от нее.
Нет точных данных, насколько подвержены заражению дети и какова их способность передавать вирус другим. В Исландии, где с самого начала ведут тестирование всего населения, заявили, что среди детей почти не было случаев заражения. Но о чем это говорит? Что дети устойчивы к заражению или переносят ее легко и выздоравливают очень быстро?
Очень много вопросов по поводу клинического протекания болезни, вызванной коронавирусом. Первые оценки очень противоречивы.
Что сегодня можно сказать с той или иной степени определенности? Мы располагаем двумя фактами. И оба, как обычно, противоречат друг другу.
Мы знаем, что с конца февраля по настоящее время в Италии умерли более 22.000 человек. В Нью-Йорке за месяц скончались более 10.000 человек.
С другой стороны, нам известно, что спустя 4-5 месяцев после вспышки коронавируса в Китае мир не оказался на той "катастрофической стадии" пандемии, которая была смоделирована исходя из китайского сценария.
В Нью-Йорке говорили о 140.000 койкомест с аппаратами ИВЛ, которые потребуются на пике эпидемии. Однако за последние сутки в городе зарегистрированы менее 100 госпитализаций. Целые блоки стоят пустыми.
Однако в ВОЗ "успокаивают", утверждая, что мы пока столкнулись только с первой, начальной волной пандемии, за которой последует следующая, более мощная. Поэтому все подготовленные места и аппараты ИВЛ еще могут потребоваться.
С другой стороны, есть немало экспертов, в том числе и в ВОЗ, которые утверждают, что пандемия идет на спад и можно спокойно планировать летние отпуска.
В конце концов кто-то из этих экспертов окажется правым. И будет говорить, мол, мы предупреждали, мы говорили.
Но это потом. А пока мир, столкнувшись с "убийственной неопределенностью", предпочитает закрываться от нее. Ведь карантин, по большому счету, выглядит именно таким способом реакции на неопределенность.
►Кухня без шеф-повара
Израиль оказался среди первых стран, которые "самоизолировались" от коронавируса. И ситуация в Израиле на самом деле выглядит лучше, чем там, где тянули с карантином.
Здесь следует отдать должное Биньямину Нетаниягу. В отличие от многих других лидеров государств, он не пошел на поводу ВОЗ и отечественного минздрава, которые на первых порах заявляли, что опасность эпидемии преувеличена и это не более, чем очередная "истерика в прессе".
Именно по распоряжению Нетаниягу (а не минздрава) начали отправлять в карантин прибывших из-за границы. И, возможно, именно эти упреждающие мероприятия спасли Израиль от масштабного распространения инфекции.
Но затем произошло то, что не могло не произойти: и Нетаниягу, и минздрав поверили, что карантин - единственное эффективное средство в борьбе с коронавирусом. И чем жестче карантин - тем быстрее болезнь будет побеждена.
Но так ли это на самом деле?
У Израиля с самого начала было два существенных преимущества: более молодое, в сравнении с развитыми странами Запада, население и отличная медицина.
Исследование Института Гартнера, обнародованное на этой неделе, показывает, что снижение темпов заражения коронавирусом началось до того, как в Израиле был объявлен тотальный карантин перед праздником Песах. К тому же, как уже можно понять, тотальный карантин не преследовал целью остановить массовую вспышку, а лишь упредить (профилактировать) ее появление жесткими мерами.
Пока сложно сказать, насколько оправданными были такие действия. Если верить минфину, то цена - примерно 1 млрд шекелей в день и 1 млн безработных.
Есть и социальные последствия. Они - в "недоученных детях". В семьях, оставшихся без средств к существованию. В сотнях отложенных плановых операций.
Известно, что параллельно с официальной (карантинной) концепцией, принятой за основу минздравом, существовала и альтернативная. Массированное тестирование населения, оперативное выявление носителей вируса, изоляция их и других групп риска, расселение больших семей, чтобы они не находились под одной крышей (опыт Южной Кореи), а также создание национального штаба по борьбе с коронавирусом, наделенного особыми полномочиями в определении стратегии и ее реализации.
До сих пор в Израиле такого штаба нет. Поэтому каждое министерство тянет в свою сторону, а решающие слово остается за премьером, который консультируется со своими министрами.
Трудно представить ситуацию, при которой военной операцией начнут руководить все министры и гендиректора министерств - от культуры и спорта до связей с диаспорой. Тут карт-бланш получают генералы, которых специально этому учат. А правительство лишь решает, когда эту операцию начать и когда закончить.
Борьба с эпидемией - это тоже битва. И она требует специальных навыков. Чтобы не было метаний из стороны в сторону, когда одни говорят, что нужно максимальное количество тестов, а другие заявляют, что от анализов нет никого толка; когда одни требуют обязать население носить маски, а другие высмеивают такое предложение.
То, что сегодня происходит в Израиле, можно сравнить с кухней, где, вместо того чтобы нанять опытного шеф-повара и дать ему в помощь несколько толковых помощников, предпочитают до бесконечности расширять персонал.
У нас вдруг все стали крупными специалистами по коронавирусу. По маскам и анализам. Сегодня любой министерский чиновник, вне зависимости от статуса, дает советы по этому поводу.
В соответствии с чиновничьими представлениями, у нас то начинают в экстренном порядке переоборудовать автостоянки больниц под изоляторы, то перебрасывать на тестирование все без исключения лаборатории, даже не имеющие подобного опыта и возможностей, то перестраивать оборонную промышленность под производство ИВЛ, то отправлять Мосад на добычу сомнительных препаратов.
При отсутствии единого штаба так и будет происходить дальше. Кухня не справляется? Построим еще сто кухонь. А то, что на кухне нет ни шефа, ни опытных поваров, - дело десятое. Поставим к плитам каждого, кто способен держать в руках поварешку. И назовем его поваром.
Глава правительства не только не хочет сформировать штаб, он даже не готов заменить министра здравоохранения.
Правительство, которое очень хорошо действовало в первые дни, стало тормозом, блокирующим маски, анализы и мнения профессионалов.
►Аварийный выход
В таких условиях Израилю остается лишь импровизировать, чтобы двигаться дальше.
"Все это мне напоминает Войну Судного дня, когда необходим был человек, способный взять на себя ответственность и отдать приказ, - сказал один из известных в Израиле врачей. - Наше счастье в том, что, не умея планировать наперед, мы каким-то образом все-таки ухитряемся вперед двигаться".
Временной задел, который Израиль получил на старте, иссякает. Терять и дальше миллиарды шекелей в день государство позволить себе не может. Да, по сути, борьбы с коронавирусом уже и не ведется.
Вспомните, о чем говорят в последнее время наши политики на пресс-конференциях? О "невиданных успехах", об "умелых действиях, которые предотвратили", а также о необходимости мыть руки и соблюдать распоряжения минздрава.
Вся официальная разъяснительная работа этим и ограничивается. На пресс-конференциях выступает гендиректор минздрава, который по специальности экономист. До сих пор гражданам не представлено ни программы по борьбе с коронавирусом, ни этапов выхода из него. Все, что получают граждане, - это сливы в прессу, которые организуют те или иные группы интересантов.
Вместо того чтобы воодушевить израильтян личным примером, премьер и его министры сами нарушают карантин; депутаты, рассуждающие о нелегких временах, не готовы поступиться и шекелем своей зарплаты. Вакуум доверия, министерские разборки и отсутствие проверенной информации из официальных источников и проводят к возникновению теории заговоров да фейков.
То, что мы наблюдаем сегодня, происходит каждый раз, когда Израиль оказывается в чрезвычайной ситуации, организовываясь по ходу дела. Несмотря на все противодействие бюрократии, тестов производится все больше, изолируются только те места, которые нужно изолировать, более самостоятельными становятся местные власти.
Постепенно Израиль приходит к стратегии, которая, вероятно, должна была быть с самого начала: массированные анализы, ранее выявление и изолирование больных, личная гигиена. Все это способно избавить от тотального карантина. Но принято ли это в качестве официальной стратегии? Похоже, что нет.
Если бы Израиль продолжал идти по модели "тотального карантина", на которой до сих пор настаивает ведомство Яакова Лицмана, то неизвестно, сколько еще времени мы оставались бы в изоляции. Инициатива, как обычно, последовала снизу. Не благодаря полицейским и ШАБАКу, которые по приказу правительства следили за выполнением карантинных мер. А благодаря тем профессионалам, которые, импровизируя, нашли аварийный выход.
Еще около месяца назад группа исследователей из Еврейского университета в Иерусалиме разработала алгоритм, позволяющий точно оценивать ситуацию с коронавирусом в стране и оперативно реагировать на нее.
В частности, с помощью алгоритма (на базе многих параметров) можно видеть ситуацию как в стране в целом, так и в отдельных регионах, а также прослеживать тревожные изменения в режиме реального времени.
Иными словами, в тот момент, когда появятся признаки увеличения темпов распространения инфекции, можно немедленно сделать шаг назад и вернуть карантин.
В профессиональном медицинском сообществе тем временем высказываются опасения, что выход из карантина будет производиться без учета конкретной эпидемиологической ситуации в каждом регионе. Медики тоже неплохо знакомы с деятельностью наших министров и чиновников, которые и теперь продолжают тянуть в разные стороны.
Сегодня Израиль на самом деле находится в гораздо лучшей ситуации, чем многие страны мира. И шансов успешно выйти из этого кризиса, несмотря на все ошибки и проволочки, тоже имеет немало. Важно - не упустить этого достижения.