Почему у президента России не получится закончить войну ни сейчас, ни 9 мая? Я бы очень хотела ошибиться, но... Путин одновременно воюет на трех флангах – с Украиной, со всем миром и, наконец, с некоторой частью своих собственных граждан. Сколь велика эта часть, сказать в настоящий момент невозможно, ибо политическое несогласие в России на сей момент фактически объявлено преступлением, с ним борются, и его масштабы довольно сложно оценить. Можно еще упомянуть непримиримую войну российского руководства с фактами.
На данном этапе с помощью вооруженных сил происходят действия против Украины на ее суверенной территории. Уже анонсирован референдум самопровозглашенной ЛНР о присоединении к России. Законность этого референдума Путина не волнует. А представьте себе его реакцию на аналогичный референдум, скажем, в Калининграде. Вдруг захочет обратно в Германию?
Референдум в Луганске пройдет с предсказуемым результатом, и получится, что это не Россия ввела войска на украинскую территорию, а вовсе даже наоборот. При этом быстрая победоносная война провалилась. О тотальной, простите, "демилитаризации и денацификации Украины"речи уже не идет, хотя эти пункты и стоят в перечне шести основных требований России к Украине. Но коль скоро это стало позициями по переговорам, значит, огнем и мечом не получилось.
А отступать некуда, позади собственная страна. А там – неоднозначно настроенное население, инфляция, дефицит, санкции, частичная остановка производств. Полузадушенный, но не сдавшийся интернет, закрываемые одно за другим средства массовой информации, террористка Масяня. Растущая эмиграция. Политические заключенные.
И полный коллапс. Вплоть до 24 февраля Россия была частью мирового процесса взаимной интеграции. 24 февраля перестала. Какое-то время звучали заявления с риторикой декретов ВКПБ – о национализации, о возможности наплевать на право чужой собственности. О том, что Россия ударит импортозамещением по мировому капитализму. Сейчас стало тише.
Санкции обоюдно невыгодны, это ни для кого не секрет. Проблема в том, что основной месседж санкций – обращение к гражданам страны, с правительством которой нельзя вести бизнес, – идет в никуда. У граждан России сегодня нет механизма выразить свое недоверие этой власти. Граждане России сегодня от этих санкций могут страдать сколько угодно, но они стопроцентно лишены возможности сказать своему менеджеру: мы тебе доверили свое благополучие, а ты его спустил в унитаз, поэтому пошел вон.
Те компании, которые не хотели бы уходить с российского рынка, мотивируют это нежеланием ущемлять интересы гражданского населения. В известной степени это фигура речи, поскольку ущемляй - не ущемляй, повлиять на ситуацию нельзя. Сценарий бархатной революции невозможен к экранизации.
А ура-патриотический лозунг "можем и повторить" стал популярен среди россиян в 2014 году, те самые восемь лет назад. Собственно, это они и делают. Когда смотришь хронику разрушений в Украине, кадры сороковых годов всплывают неумолимо. И что, сегодня договариваться с теми, кто угрожал-угрожал, да и начал стрелять по жилым кварталам другой страны?
В 1975 году, когда СССР подписывал Хельсинкские соглашения, предмет торговли был – закрепление политических и территориальных итогов Второй мировой. И скорее всего, у адептов переговорного процесса тогда были иллюзии – с ними можно договориться. Есть ли эти иллюзии сегодня?
Вплоть до февраля 2022 года Россия безразлично относилась к эмиграции собственных граждан. Более того, в известной степени выдавливала неугодных. Если так будет продолжаться и дальше, то отток политических оппонентов режима станет расти, тем самым изменяя соотношение несогласных и согласных в пользу последних. А они-то, искренне или из меркантильных соображений покорные режиму, тоже транслируют власти собирательный портрет своего героя. Каждый российский спикер, выражающий официальную позицию, сегодня все больше соответствует образу неуправляемого гопника, таков, если угодно, социальный заказ. Вооруженного гопника.
В этой конструкции пространства для маневра остается крайне мало. Идолопоклонники на своего идола могут и обидеться, если он у них цацки отобрал, но не принес желанной победы. Победы, искупающей лишения и извиняющей собственное варварство.
Так вот и получается. Путину лично закончить войну по собственной инициативе – признать слабость перед "кругомврагами" внешними, быть заподозренным в уступках "кругомврагам" внутренним, встать лицом к лицу с необходимостью восстанавливать разрушенное экономическое пространство, сейчас-то об этом можно под благовидным предлогом не думать.
Сразу еще возрастет опасность заговора ближнего окружения – эти ребята тоже предостаточно теряют сейчас.
И, наконец, где-то на задворках вчерашние верноподданные затачивают вилы. Ибо больше ни сытого бытия, ни возможности внутри страны быть правоверным, а потом тратить заработанное на европейских курортах и учить собственных детей во враждебных странах. Есть только возможность дойти до конца в самоуничтожении. А вот в эту жертвенность, простите еще раз, я не верю. Гораздо проще наконец понять, кто же был во всем виноват.
Повторюсь, возможно, я ошибаюсь. Но президент России сам сегодня выбирает себе значимые факты, способы реакции на происходящее, а также, в свою очередь, портрет своего верного вассала. Он загнан в угол собственным босховским парадом уродов, и ему некуда отступать.