Был один позитивный момент в тех двух часах, когда вся страна с тревогой следила за поисками генерал-майора Ифат Томер-Йерушалми на пляже Ха-Цук: мысль о политиках, спикерах, комментаторах и прочих сетевых хулиганах, у которых заныло в животе - зачем я написал про нее такие ужасные слова; что я натворил; что скажут обо мне мои дети.
Сразу после того, как были опровергнуты сообщения о самоубийстве, они вернулись, все эти проповедники яда, вернулись по-крупному: вздохнули с облегчением и с новыми усилиями - в сеть. Как написал Инон Магаль (ведущий комментатор 14-го телеканала), добавив озорное эмодзи: "Можно продолжать линч".
У меня нет никакого намерения читать мораль людям, живущим в твиттере: это бесполезно. Весь западный мир, и Израиль вместе с ним, травит себя сетевой грязью 24 часа в сутки и будет продолжать, пока не поймет и не образумится. Единственное, что я умею и в состоянии делать против них, - это переключать канал в тот момент, когда я вижу очередного самодовольного отравителя на экране телевизора. Это немного мешает работе, но сохраняет мне рассудок.
Как выяснилось вчера, главный военный прокурор Ифат Томер-Йерушалми оказалась в тяжелом личном кризисе. Ее состояние вызывает сочувствие. Хорошо, что драма завершилась тем, что она здорова и невредима.
Это не отменяет критику в ее адрес. Томер-Йерушалми совершила очень серьезный проступок. Так, согласно ее собственному признанию. То, что она сделала, не оправдывает арест, как требовала новая член комиссии по иностранным делам и обороне Тали Готлиб, не оправдывает того, чтобы называть ее "вонючей капо" и тем более - требования забросать ее камнями или отправить сразу на плаху, как хотели пользователи сети. Но поступок, который она совершила, оправдывает ее увольнение и начатое расследование.
► Что, собственно говоря, произошло
Главный военный прокурор Томер-Йерушалми утвердила утечку видеозаписи с камеры наблюдения из тюрьмы на базе Сде-Тейман. Видео показывает издевательства над задержанным из Газы полицейским ХАМАСа. На следующем этапе она утвердила передачу в БАГАЦ лживого документа, снимающего с нее и ее помощников ответственность за утечку. Это факты, которые не оспариваются. Вопрос в том, зачем она это сделала: потому ли, что в военной прокуратуре ложь стала нормой, или потому, что внешнее давление испугало ее. Ни одно из объяснений не уменьшает тяжести вины: ущерб огромен; ответственность очевидна.
Как ни печально, в обоих объяснениях есть немалая доля правды. Начнем со страха. Расследование в Сде-Тейман вывело на улицы представителей ультраправых. Шум, который они подняли, был сродни скандалу вокруг Эльора Азарии. Девять месяцев после бойни 7 октября (именно тогда мы впервые услышали о скандале в Сде-Тейман), когда жажда мести жива и активно разгоняется телеканалами, они увидели возможность и поспешили ею воспользоваться.
Нарушение норм в армии в тот период было широким. Высшее командование ограничивалось нравоучениями или молчанием. Широкая публика, включая либеральную, предпочитала закрывать глаза. Люди не хотели знать. Главный военный прокурор видела свою основную работу в выдаче юридических разрешений, которые оправдают действия ЦАХАЛа в глазах иностранных правительств и международных судебных институтов. Расследования более тяжких деяний, чем те, что произошли в Сде-Тейман, не завершены и не будут завершены никогда.
Жесткое сопротивление, с которым столкнулись военные следователи в Сде-Тейман, и поддержка, которую получили бунтари в политической системе, поставили Томер-Йерушалми перед непростым испытанием. Она решила передать в СМИ видео пыток. "Мне пришлось действовать в защиту подразделения и его служащих", - написала она в своем письме об отставке.
Во-первых, ей не "пришлось": иногда мудрость заключается в том, чтобы не действовать сразу. Хладнокровие - вот что требуется от прокурора: хладнокровие и стойкость. Во-вторых, утечка видео - не главное. Нетаниягу насмехается над своей публикой, утверждая, что этот слив был "самым тяжелым ударом по имиджу Израиля со дня его основания". Хочется сказать премьеру, что самый тяжелый удар по имиджу Израиля родился не в Сде-Тейман. Он родился в разнузданных заявлениях его министров и его самого.
То, что задокументировано в Сде-Тейман, очень тяжело переварить. Я присутствовал на протесте семей обвиняемых у здания военного суда в Бейт-Лиде, когда их привезли на продление ареста. Было что-то трогательное в попытках их супруг скрывать факты. Как поверить, что примерный муж, семьянин способен на столь страшные поступки. Каханисты, окружавшие их, как раз верили. Они видели в приписываемых обвиняемым деяниях отличный повод для награды.
Вернемся к главному. Главное здесь однозначно - это введение БАГАЦа в заблуждение: за это прокуроров вышвыривают с должностей.
И это возвращает нас к важному вопросу: стала ли военная прокуратура рассматривать ложь как норму, лгут ли ее представители и в Верховном суде. Генерал-майор запаса Моти Альмоз утверждает, что да; он опирается на конфликты, которые возникали у него с главой военной прокуратуры во время его службы в качестве главы управления кадров и главы гражданской администрации. Министр юстиции Ярив Левин идет еще дальше: он усаживает юридического советника правительства Гали Бахарав-Миару на скамью подсудимых рядом с Томер-Йерушалми. По его логике, все заражены, все лжецы - все, кроме него.
Левин не заинтересован в очищении системы: он заинтересован в том, чтобы свести ее с ума, унизить, разрушить ее любой ценой. Левин, одержимый борец против Верховного суда, защищает БАГАЦ от Томер-Йерушалми.
По сравнению с дилеммами, перед которыми стоит сегодня ЦАХАЛ, наведение порядка в военной прокуратуре - задача второстепенная, выполнимая. Нужно гарантировать, что те, кто был замешан в сокрытии, будут уволены, а их преемники сделают выводы. ШАБАК много лет лгал судам, пока не всплыл скандал, известный как дело 300, и не объяснил сотрудникам службы пределы власти. Так нужно поступить и с военной прокуратурой.
Но исправление в одном военном подразделении не устранит культуру лжи. Культура лжи - это сейчас воздух, которым мы дышим, министры, которых мы выбираем, нормы, с которыми приходим в суд. Общество, не испытывающее доверия к своим институтам, обречено на распад. Если запутанная ситуация, в которую угодил главный военный прокурор, объясняет ущерб от утраты доверия, возможно, мы хоть что-то приобрели.
Автор - ведущий политический обозреватель "Едиот ахронот"
Полный текст на иврите - здесь