Хороший политик способен без слов создать эмоциональную связь со своими избирателями. Так по крайней мере утверждает американский журналист и писатель Мэтт Джонсон, автор книги Mitch, Please, ставшей бестселлером в США. По его мнению, многие политики становятся жертвами своего имиджа, не умея расположить избирателей и проигрывая еще до начала выборов.
Подобное происходит и в Израиле. Тот же Шимон Перес постоянно оказывался "лузером" во многом потому, что воспринимался снобом, человеком, слишком далеким от жизни простого избирателя. По той же причине закончилась политическая карьера Эхуда Барака.
А каковы шансы у кандидатов на пост премьер-министра в ходе нынешних выборов? Об этом в понедельник, 8 февраля, размышляет д-р Барух Лешем, специалист в сфере массовых коммуникаций и политики, автор книги "Нетаниягу - школа политического маркетинга".
Обзор д-р Лешем начинает с Биньямина Нетаниягу (Ликуд), которого называет "королем сердец в израильской политике". Автор задается вопросом, каким образом сыну профессора из элитного столичного района Рехавия удается вызывать симпатии у жителей городов развития, рыночных торговцев и обитателей кварталов бедноты?
На Нетаниягу, считает д-р Лешем, играет тот образ, который он формировал после возвращения из США в 1980-х. Он сделал ставку на тех, кто считает виновными во всех своих неудачах "левые элиты". И, собственно, до сих пор эксплуатирует этот имидж, создавая ощущение, будто МАПАЙ все еще находится у власти и "вредит обездоленным" со всех фронтов - в СМИ, юридической системе, с кафедр университетов. Это они, намекает Нетаниягу, захватили все лучшие места в государстве. Это они преследуют его самого и его избирателей. Это они препятствуют продвижению по карьерной лестнице выходцев из Северной Африки, которых он (Нетаниягу) привечает и продвигает.
Нетаниягу, по сути, эксплуатирует давний и расхожий стереотип "преследуемого меньшинства", который столь распространен в диаспоре. Он сохраняет и пестует этот стереотип, корректируя его в соответствии с сутью момента. Если требуется, он находит "всеобщих врагов" (вроде Арафата, Ахмадинеджада), которые норовят погубить Израиль в кооперации с "предателями-левыми". Если нужно, локализует потенциального врага (например, до арабских избирателей, которых автобусами свозят на участки, чтобы навредить Ликуду). Общее здесь то, что гражданам дают понять: лишь Нетаниягу способен дать отпор, а без него - катастрофа.
Судя по уровню политического выживания, который Нетаниягу демонстрирует, несмотря на судебные процессы, коалиционные расколы и провалы во внутренней политике, его имидж продолжает работать. И он, пожалуй, единственный в стране, кто не только создал себе образ, но и продолжает успешно эксплуатировать его.
В отличие от Нетаниягу, Яир Лапид (Еш атид) начинал свою политическую карьеру с образа "национального любимчика". Так он воспринимался - и пока вел еженедельную колонку в "Едиот ахронот", и когда работал обозревателем и ведущим на израильском ТВ.
У Лапида врожденная харизма. Он умеет нравиться людям, но главное - ему "нравится нравиться". Порой создается ощущение, что Лапид, переместившийся из телестудии в кнессет, продолжает чувствовать себя ведущим ток-шоу. Он явно чувствует себя комфортнее без пиджака и галстука, а с трибуны кнессета вещает, как с экрана телевизора. Единственная проблема: Лапид находится внутри информационного потока, но не создает его.
Лапида нередко носит из крайности в крайность. Он то сражается с ультраортодоксальным диктатом, то демонстративно не замечает этого самого диктата. То берет резко влево, то становится правым. Как ни странно, это позволяет ему поддерживать электоральную базу, но не слишком большую.
Гидеон Саар (Тиква хадаша), возможно, отличный идеолог, но от него веет холодом. Он пытается имитировать эмоции во время выступлений, прикладывая ладонь к сердцу, но это скорее похоже на действия кардиолога, нежели на искренность политика.
Вероятно, Саар и сам знает свои недостатки, поэтому пытается транслировать больше слова, чем эмоции. Ему не требуется особо жестикулировать, когда он обещает сместить Нетаниягу и дает обещание, что не окажется с ним в одном правительстве. Проблема лишь в том, что до этих слов могут досидеть далеко не все. Есть такие, которые просто заснут под монотонную, эмоционально неокрашенную речь Саара.
Нафтали Беннет (Ямина) - более эмоциональный политик, но в меньшей степени обладающий лидерскими качествами. Он пытается давить на эмоции (например, критикуя правительство за провалы с коронавирусом), но его целевой аудитории, которая ждет уверений по поводу целостности Эрец-Исраэль, это не особо интересно.
В этом плане Беннет похож на Мейрав Михаэли (Авода), которая, судя по всему, все еще не представляет, кто ее избиратель и что ждет от нее. Пока Михаэли собирает дивиденды от ухода Амира Переца, но это будет продолжаться недолго.
А как обстоит дело с теми, кто уже покинул предвыборную гонку? Что ж, можно сказать, что они ушли не зря. Рон Хульдаи обладает опытом и лидерскими качествами, но ему недостает яркости. Он скорее похож на циничного забияку, недовольного всем вокруг, нежели на созидающего "отца нации", приносящего успокоение и дающего надежду.
Мистер "ноль эмоций" - это уже про Моше Яалона (ТЕЛЕМ). Он, похоже, так и не понял: то, что красит вояку, не всегда подходит для политика.
С Офером Шелахом другая проблема. Позиционируя себя как интеллектуала, он так и не понял, что его избирателям надо. Ну, и они не поняли его.
В целом эта троица подтверждает главную мысль: умных слов, боевого настроя и великих идей недостаточно для победы на выборах. Выбирая между идеями и эмоциями, избиратели чаще всего выберут именно эмоции. И те, кто умеет управлять "душой избирателя", всегда будут в выигрыше.