"Во время эпидемии все забыли про израильских детей. Они меньше страдают от самого коронавируса, но стали основными жертвами бездарного управления кризисной ситуацией", - говорит профессор Ора Палтиэль, ведущий эксперт в сфере общественного здравоохранения. В прошлом Палтиэль занимала пост руководителя школы общественного здравоохранения больницы "Хадасса" и Еврейского университета в Иерусалиме. В интервью экономическому изданию Calcalist она пояснила свою позицию.
- Чем вы можете объяснить подобное безразличие к детям со стороны государства?
- Я могу тот же вопрос задать и вам. Государство поощряет высокую рождаемость, но проявляет равнодушие к ее результатам. Мне это трудно понять. Для чего поощрять рождаемость, а затем не заботиться о нормальном образовании детей? Может быть, это связано с тем, что большинство руководителей, принимающих решения, - мужчины, и их дети уже выросли? Израильская система образования удивляет своей бедностью. Увы, она и в прошлом не вызывала особого чувства гордости.
Как премьер-министр смеет заявлять, что у государства нет денег на капсульное обучение? Если нет денег на образование, то на что вообще есть деньги? Я убеждена, что можно изыскать средства на школьные капсулы, покольку на все прочее деньги находятся. Некоторые муниципалитеты сообщили, что могут сделать это без дополнительного субсидирования. Это настоящая трагедия.
То же самое могу сказать насчет миллиона безработных. Многие из них могли бы пройти курсы по переквалификации. И это уменьшило бы расходы государства на пособия по безработице.
- Каковы масштабы ущерба, нанесенного детям?
- Пристрастие к наркотикам, лишний вес, ожирение, с одной стороны. А с другой - дефицит питания: есть множество детей, нормальная еда которых зависит от обедов, получаемых в школе. Есть нарушения сна. Семейные врачи сообщают о росте попыток суицида, тревожных расстройств, депрессий. Но, возможно, опаснее всего – увеличение социального разрыва в обществе. Потому что не каждый родитель может заменить школьных учителей, и далеко не у всех детей есть нормальные условия для дистанционного обучения по зуму. Мы, врачи, хорошо знаем, что один из важнейших факторов здоровья - уровень образования. Если определенные слои населения лишаются возможности получать образование, это имеет далеко идущие последствия для здоровья (курение, неправильное питание и т. п.).
- Иными словами, люди из социально неблагополучных слоев населения болеют чаще и умирают раньше?
- Чем значительнее социальный разрыв, тем больше разрыв между людьми в том, что касается здоровья. Нас также ждет массовый отсев из школ, что ведет к росту подростковой преступности.
- Как должна, по-вашему, действовать система образования?
- С осторожностью. Следует, насколько это возможно, вернуть детей в школы, поскольку самое важное для ребенка после нормального питания и родительской любви - системный воспитательный процесс. Поэтому нужно сократить численность учеников в классах, постоянно проветривать помещения. Классы следует разделить, поскольку 30 человек в классе – это реальная опасность. Следует позаботиться о том, чтобы учителя не переходили из одной группы в другую. Чаще всего распространение инфекции происходит не через учеников, а через учителей.
- Вы считаете, что система образования должна была продолжать функционировать и во время тотального карантина?
- Европу накрыла вторая, более тяжелая, чем весной, волна эпидемии. Но, несмотря на это, там приняли принципальное решение: образование является жизненно важным, и школы не стали закрывать. Закроем бары, запретим передвижение по ночам, закроем рестораны – и лишь затем взвесим возможность ограничить работу школ. Такова логика европейцев.
- Так следовало поступать и в Израиле?
- Закрытие школ должно было быть последним на очереди. Первым делом следовало найти для детей безопасный и надежный способ продолжать учебу. Это вопрос порядка приоритетов. Я врач и знакома с тем, как действовала в эти месяцы система здравоохранения. Были проведены необходимые изменения: создание специальных коронавирусных отделений, использование для медицинских целей подвальных помещений. Я не понимаю, почему подобные изменения не были осуществлены системой образования? Это приводит меня в отчаяние. Не нужно открывать школы в "красных" районах. Но есть много мест в стране, где коронавирус распространен весьма умеренно, там нужно позволить детям учиться.
- Группа экспертов Еврейского университета, к которой вы относитесь, постоянно критикует министерство здравоохранения.
- Публично мы критиковали минздрав всего один раз. Речь идет об отчете о детской заболеваемости, который министерство обнародовало две недели назад. Мы оценили точность данных и хороший уровень анализа. Однако тон этого документа вызвал у нас недоумение. В нем утверждалось, что дети опасны с эпидемиологической точки зрения, при этом все дети - с младенческого возраста и до 17 лет - рассматривались как некая единая группа. Возможно, этот отчет предназначался для руководителей, принимающих решения. На наш взгляд, его выводы слишком тенденциозны. Не секрет, что процесс принятия решений наверху весьма и весьма проблематичен. Те, кто обладает большим влиянием, оказывают мощное давление на министров. Почему в кабинете по коронакризису не заседает министр просвещения? Здравоохранение – это не только уровень распространения вируса, это и образование наших детей. Все, кто изучал общественное здравоохранение, знают эту истину.
- Может быть, нашим руководителям просто наплевать на социальные проблемы?
- Я бы вообще не платила зарплату весь этот период тем, кто принимал ошибочные решения. Мало того, что многие люди потеряли экономическую перспективу, их дети потеряли возможность нормального питания. Мы наблюдаем колоссальный социальный разрыв и неравенство. Экономическое будущее наших руководителей обеспечено. Но есть целые группы населения, которые не знают, что с ними будет завтра. Это очень опасное явление.
- Наверное, это связано с тем, что большая часть пострадавших относится к так называемым "другим секторам". Это харедим, арабы, репатрианты.
- Это не совсем так. Пострадали молодые люди, у некоторых из них семьи, бизнесы. Я думаю, что происходят серьезные изменения в обществе. Эти люди могут постоять за себя. Поэтому они выходят на демонстрации. Они не привыкли к тому, что к ним никто не прислушивается. Они привыкли быть частью мейнстрима, жить в обществе, где им относительно комфортно. И вдруг – миллион человек теряют все. Многие из этих людей даже не могли вообразить, что окажутся в такой ситуации.
- В чем заключаются основные ошибки центральной власти в борьбе с эпидемией?
- Больше всего с самого начала мне мешало отсутствие внятной стратегии. В чем заключается цель действий правительства? Спасение системы здравоохранения? Стремление научиться жить в тени коронавируса? Просто спонтанное реагирование на текущие вызовы? Мне бы хотелось, чтобы существовал руководящий орган, который думает наперед. Мне не хватает долгосрочного стратегического планирования. Пройдет немало времени, прежде чем появится вакцина, не говоря уже о том, что мы не знаем, насколько она будет эффективной.
- Насколько опасно игнорирование других медицинских проблем из-за того, что все брошено на борьбу с коронавирусом? Не умрет ли от этого больше людей, чем в результате эпидемии?
- Во время первой волны всех призывали оставаться дома, многие боялись идти в поликлинику или в больницу. Это был ошибочный посыл. Больничные кассы пустовали. Я немедленно написала письмо заместителю генерального директора минздрава Итамару Гротто, спросив его, призывает ли он людей оставаться дома при любом состоянии здоровья? Даже если у тебя сильные боли в груди, а рука перестала двигаться? Помню, что на каком-то этапе бывший генеральный директор министерства Моше Бар Симан-Тов сказал, что речь идет о "явлении масштаба Холокоста". Разве можно произносить подобное в Израиле? При этом жуткие прогнозы совершенно не оправдались. В разгар второй волны посыл был более умеренным: оставайтесь дома, но следите за своим здоровьем и обращайтесь к врачу".
- Учитывая особенности нашего национального характера, третья волна неизбежна?
- Сочетание гриппа и других заболеваний с коронавирусом пугает. Это должно вызывать беспокойство у всех нас. Третьей вспышки заболеваемости, по-видимому, не избежать. Само понятие "волна" определяется в соответствии с тем, насколько система здравоохранения чувствует угрозу для своего нормального функционирования (то, что, например, произошло в Северной Италии). Я не думаю, что мы обязательно окажемся в подобной ситуации. Наши возможности борьбы с заболеваемостью значительно улучшились.
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Даниэль Штайсслингер