Наверное, только ленивый сейчас не рассуждает в соцсетях о выходе из дома во время карантина. Мнения разделились от "сидеть дома - единственный способ быстрее закончить эту передрягу" до "бред, а как собаке побегать, а как купить еду, а как то, а как это…".
Подключайтесь к Telegram-каналу "Вестей"
Я не хочу ни ругать, ни защищать правительство, которое ввело ограничения. Просто напоминаю: если принимаются какие-то законы - их надо выполнять.
Многие скажут: тебе легко говорить - у тебя есть работа, а значит, есть чем платить за квартиру и еду. Я работаю инструктором в хостеле для людей с расстройством аутистического спектра. В мои обязанности входит помогать этим людям существовать в нелегком мире.
Я не собираюсь говорить об аутизме, лишь расскажу, как проходит сейчас, в эпоху коронавируса, наша жизнь в хостеле.
Две недели назад вышел запрет на выход проживающих за территорию хостеля. Это значит, что наши подопечные (мы их называем хаверим, то есть друзья) не смогут на выходные ездить домой с родителями, а родителям нельзя приходить в хостель. Как объяснить это аутисту - представляется с трудом.
Хавер Д.
Нашего Д. раз в две недели забирал к себе дедушка - с ночевкой. И Д. ждал вечера следующей пятницы с того самого момента, как его возвращали в хостель в субботу. Он постоянно требовал у инструкторов рассказать ему, когда поедет домой - причем четко и последовательно. Вот так: сегодня (к примеру) - суббота. Завтра - воскресенье. Затем - понедельник, потом - вторник… Мы перечисляли Д. все дни 2-недельного ожидания по порядку и заканчивали фразой "и в следующую пятницу - домой".
В течение дня эти рассказы повторялись несчетное число раз. С каждым днем, понятно, количество пунктов в рассказе сокращалось.
До введения запрета мы, как всегда, старательно перечисляли Д. историю его приближения к дому. Сообщение властей от 19 марта о запрете подопечным покидать территорию хостеля, а родителям - навещать их выбило даже нас из колеи. Оно означало: весь привычный уклад жизни аутиста, для которого главное - придерживаться привычного распорядка, грубо говоря, летит к чертям.
Обычно каждое утро, кроме пятницы и субботы, наши подопечные ездят на трудотерапию. Но если вдруг автобус не пришел ровно в 8:00, у многих начинается беспокойство, иногда перерастающее в неконтролируемую истерику.
Сейчас автобус совсем не приезжает - а некоторые наши хаверим до сих пор ждут его по утрам.
Или, скажем, в субботу вечером у нас в хостеле стандартное меню на ужин: салат из тунца, овощи, мягкий творог и тосты в духовке. Все хаверим знают, что в субботу вечером они ели и будут есть эти продукты. И если вдруг вместо творога у них в тарелках оказывается хумус, начинаются взволнованные вопросы: "А где творог?" На наши вопросы: "Ты хочешь хумус?" обычно, однако, следует утвердительный ответ. Еще бы - хумус все любят. Но вот наличие хумуса не должно никоим образом влиять на наличие на столе творога.
Аутисты очень педантичны. Если дверь закрывается - то закрыта она должна быть плотно, до упора. Ящики в шкафу не должны быть приоткрытыми. Все пуговицы на рубашке или футболке должны быть застегнуты. У кого-то простыня на кровати должна быть только синего цвета - другого цвета простыни безжалостно срываются и выбрасываются. Кто-то перед приемом пищи выстраивает все стаканы в одну линию…
Я рассказываю это с одной целью: помочь вам понять этих людей. Нашим подопечным тяжело, почти невозможно объяснить, что такое коронавирус, как изменилась наша жизнь и почему мы не ездим на трудотерапию. А самое главное - почему родители не могут приехать и забрать своего сына или дочь домой.
И вот у нашего хавера Д. рассказ про "когда домой" из 13 дней потихоньку сократился уже до 3 пунктов. И новый запрет правительства поставил нас в ступор: мы не знали, что говорить. А Д. чувствует нашу нервозность и не понимает, почему заученный рассказ со счастливым концом "в пятницу - домой" вдруг звучит так непонятно и даже зловеще. Он плачет, он постоянно дергает нас за руки, просит рассказать ему снова и снова.
Мы принимаем решение, что Д. пообщается с дедушкой в видеочате, хотя не знаем, чем это может закончиться.
Видеочаты - вещь непредсказуемая
Мой муж тоже работает в хостеле, но в другом. Несколько дней назад, по его словам, одному их подопечному (назовем его В.) сообщили, что мама не заберет его, как обычно. Причем сказала ему это непосредственно мама - по видеочату.
Все инструкторы смотрели на тот душераздирающий разговор. Мама старательно подбирала нужные слова, с трудом сдерживая подступающие слезы. А В. отказывался понимать, что ему говорит мама - и почему она не приехала лично, как всегда, а говорит с ним в чате.
После каждого маминого объяснения про коронавирус, запреты, необходимость отдаления В. спрашивал с нарастающей тревогой: "Мама, ты же меня заберешь сегодня?" Даже инструкторы уже не могли сдержать слезы, а В. все отказывался понимать страшную правду - маму он увидит неизвестно когда.
Но в какой-то момент до него вдруг дошло. Точнее, он разрешил себе понять и принять. И тогда В. в истерике бросился на пол, собираясь биться об него головой. Но инструкторы были наготове. Они-то знали, чем может закончиться этот видеочат. Когда удалось дать В. таблетку, он успокоился.
И вот такая беседа предстоит нашему хаверу Д. - и как он себя поведет в видеочате с дедушкой, никто даже представить не может.
Хавера Ш.
Однажды, еще до карантина, я сообщила нашей подопечной Ш., что папа ее сегодня не заберет и что домой она поедет только через неделю. Для нее это известие стало настоящим горем.
Обычно, когда Ш. просыпается утром, она требует кофе. Знает, что именно утром ей наливают в красный (обязательно красный!) стаканчик кофе с молоком. Мы ей традиционно обещаем кофе после душа, после лекарств. В общем, каждое утро движется своим чередом и проходит примерно одинаково.
По субботам Ш. просыпается не со словами: "Ко-фе, ко-фе", а со словами: "До-мой, па-па". И почти каждую субботу папа приезжает около 9:00, чтобы забрать дочку домой. Она радостно идет с ним за ручку к машине. А перед тем как выйти из хостеля, они взволнованно обнимаются и целуются. Выглядит это очень трогательно.
Но в тот день папа не приехал. Я, конечно, заранее знала, что так будет, и была вынуждена принять первый удар на себя. Я сразу ей заявила: "Ш., папа не приедет, и домой ты поедешь только через неделю". Сначала бедняжка не поверила мне и все повторяла: "До-мой, па-па".
На мой третий повтор она осознала весь ужас этих слов. И - заплакала. Нет, заревела - громко, навзрыд. Я еле уговорила ее пойти в душ, чтобы потом выдать вожделенный стакан с кофе. В ванной комнате с трудом ее сдерживала, чтобы она не билась головой о стенку. А она все рыдала: "Па-па. Па-па".
После лекарств-кофе-завтрака она попросила меня выйти с ней на улицу. Там потянула к воротам. И неожиданно опустилась на колени - будто перед дверью в другой мир. Постояв несколько минут, она легла на землю и со словами: "Па-па, па-па" - протянула руку вниз под воротами.
День был теплый, камни уже прогрелись солнцем, поэтому я не запретила ей так полежать. Вставать Ш. никак не хотела. Так и лежала часа два.
Из-за карантина и режима ЧП ее папа до сих пор не может приехать.
И это лишь часть того, что приходится переживать нашим подопечным из-за сбоя привычного уклада жизни.
Я обращаюсь к вам, друзья, израильтяне! От нас с вами зависит, когда хаверим нашего и других хостелей увидят родителей и когда родители смогут встретиться со своими большими детьми.
Подумайте о них. Подумайте о нас, инструкторах, получающих минимальную зарплату и работающих еще тяжелее в условиях карантина.
Подумайте о всех тех, кто сейчас обеспечивает условия жизни всем заболевшим. Да и просто - всем гражданам.
Пожалуйста, посидите дома! Не выходите на улицу! Сейчас никто никого не выселит со съемной квартиры - переезды запрещены. А от голода, по-моему, в Израиле еще никто не умер. Поэтому просто не выходите из дома - так карантин закончится намного быстрее!