"Ты сумасшедший?!" – то ли спросил, то ли поставил диагноз хороший друг, который десятки лет работает в системе безопасности, когда я рассказал ему о решении вернуться в Израиль и отказаться от получения грин-карты. Он, сионист, который денно и нощно работает в системе, защищающей государство Израиль, признался, что если бы смог, то хотя бы обеспечил себе и семье "билет безопасности". Так, по его словам, поступил бы каждый другой израильтянин.
Нас пугают. Все. Левые и правые, члены семьи и знакомые по фейсбуку.
Что вы творите? Сумасшедшие! Возвращаться посередине эпидемии коронавируса? Зачем это вам? Две недели в "отеле короны", дистанционное обучение – или дистанция от обучения? Как можно бросать такой удобный для жизни Манхеттен и приземлиться в этом эпицентре безумия, называемом государством Израиль – по дороге к четвертым выборам и в разгар эпидемии, которой конца-края не видно?
Ответ двойной: прежде всего, потому что мы можем и в состоянии. Да, это тяжело: дети говорят на иврите с милым американским акцентом, им наверняка будет непросто наверстать сверстников в навыках чтения и письма, но они смогут. Мы тоже сможем: нам повезло.
Второе: мы этого очень хотим. Чужой этого не поймет, но тот, кто хоть когда-то чувствовал себя чужим в другой стране, кто любит свои корни и свой язык, не сможет пожертвовать всем этим вот так запросто. Израиль всегда оставался нашим домом, даже когда мы жили вдали от него.
Есть и еще один ответ, амбициозный, практически с наглецой: потому что мы обязаны. Чтобы изменять и улучшать, нужно действовать.
***
Нет решения всем израильским проблемам. Каждый из нас рассказывает свою историю своими словами. Гали, моя жена, открывает лабораторию в Еврейском университете в Иерусалиме, которая будет заниматься изучением нейрологических процессов, происходящих в человеческом мозгу, подверженном депрессии и страхам. Так она будет справляться с трудностями в стране.
Более 6 лет она работала как сумасшедшая, ночами и в выходные - при том, что мы жили на расстоянии трех минут от ее работы. Каждую минуту, которую она проводила не с нами, она была в компании своих мышей. Она изучала тему своего научного интереса у нобелевского лауреата, ныне покойного профессора Пола Грингарда. Гали получала огромное удовольствие в своем "диснейленде науки", как она называла Rockefeller University, в котором делала постдокторат.
А я? С моей точки зрения ответ один: образование. В течение нескольких лет я руководил программой "Гарин Цабар" в Северной Америке, программу помощи будущим солдатам, репатриирующимся в Израиль в одиночку, без семьи. Сегодня меня интересует возможность внедрения неформальных образовательных программ именно в строгую систему формального обучения. Поэтому мы решили создать школу, которая позволит своим учащимся справиться с вызовами завтрашнего дня.
***
Почти год наша семья провел дома, в четырех стенах. Маленькая двухкомнатная квартирка, правда – на 26-м этаже. Каждое утро, чтобы размять кости от коронасидения, мы делали небольшую пробежку – всего 500 метров, внутри квартиры (можете попробовать сами: десять раз по 50 метрам коридора, если кому интересно). Затем – немного развлечений для самой маленькой: мы пели песни, читали книги. Потом старшие отправлялись немного поZOOMить – каждый к своему компьютеру. Нам даже казалось, что наша жизнь протекает в образцовом порядке.
Коронавирус лишний раз напомнил нам о высокой цене (даже не экономической), которую платят израильтяне за жизнь в Нью-Йорке. Да, очень здорово получить на дом порцию отличных суши за 12 долларов через 7 минут после заказа . И да, бегать по Сентрал-парку лучше, чем в Ган-Сакер (вы только представьте себе реакцию наших американских детей, которые умирали со смеху, узнав, что в Иерусалиме есть парк, называющийся "Парком фрайера"). Но с самого начала эпидемии мы не слушали американские новости, только израильские. Мы волновались вместе с Израилем и успокаивались вместе с ним, даже живя в центре Манхеттена.
***
Герцль написал, что "мечта ненамного отличается от поступка. Все поступки людей когда-то были мечтами; каждый их поступок со временем превратится в мечту". Так что в эти дни мы собираем вещи и отправляем мебель на корабле, который отправится в Израиль. Да, пожертвовать полной чашей и вернуться в страну 6,5 лет спустя – страшновато. Но знаете, что меня успокаивает? Недавно моя 72-летняя мама прошла 100 метров от стоянки супермаркета до входа в магазин, будучи немного бледной после прививки от коронавируса. И за это время три абсолютно посторонних человека спросили, не нуждается ли она в помощи, чтобы довезти тележку из супера до машины. 100 метров. На стоянке супермаркета. Это так успокаивает – вернуться на стоянку супермаркета в Израиль.