При особых мерах безопасности и аншлаге: в течение двух недель израильский театр "Гешер" играл в лондонском Вест-Энде спектакль "Саломея" по пьесе Оскара Уайльда на английском языке. А в один из гастрольных дней случилось так, что актеры "Гешера" одновременно играли на трех континентах: "Саломею" в Лондоне, постановку "Не тот свет" с Ксенией Раппопорт - в Северной Америке и еще один спектакль - на домашней сцене в Израиле. Спектакли шли не только в разных частях света, но и на трех языках - иврите, русском и английском. Трудно представить себе другой израильский театр, способный повторить это в обозримом будущем.
Однако гастроли за рубежом для израильтян в данный период - задача не из легких. О том, как справилась с задачей труппа "Гешера", генеральный директор театра Лена Крейндлина рассказала в интервью "Вестям" после возвращения из Лондона.
- Лена, перед нашей беседой случайно прочитал заметку про предстоящие гастроли одного из наших оркестров в нью-йоркском Карнеги-холле. Там был приведен мейл, который получили все купившие билеты на концерт - с длинным перечнем мер безопасности. Проверка на входе начинается за полтора часа, с магнометрами, размер сумок зрителей ограничен, гардероб не работает - и так далее. Как обстояло дело в Лондоне?
- Нас тоже охраняли, проверки были, как писали во всех рецензиях, как в аэропорту. Но - никаких полутора часов, все заходили с сумками, просто была большая группа охранников, которая делала свое дело. Мы наняли целую фирму, заплатили большие деньги, чтобы все прошло спокойно. И, честно говоря, гастроли прошли относительно гладко.
- Были какие-то демонстрации, провокации?
- Были. Перед первым спектаклем один купивший билет человек зашел в зал, сказал всем, что мы, мол, не правы, пожелал "свободу Палестине", а зрителям - приятного просмотра, и ушел. Там было столько охранников, что ему просто не дали возможности разгуляться. Была парочка других демонстраций перед началом спектаклей, но ничего особенно драматического.
- Как принимали спектакль? Публика в Лондоне все же искушенная, постановками по Уайльду ее не удивишь. Да и акцент, наверное, сказывался.
- На акцент, кстати, никто не жаловался. Наоборот, люди интересовались, набирали ли мы хорошо владеющих английским актеров специально для этого проекта. Но нет же, все наши, гешеровские.
- Кто приходил на спектакли? Коренные англичане или все же больше эмигранты?
- Трудно сказать. В зале мы слышали английский, иврит, русский. Конечно, приходили коренные лондонцы, но было и много израильтян, переехавших в британскую столицу, русскоговорящих, которые нас хорошо знают, и местных, которые просто пришли на новую постановку. Royal Haymarket - театр очень известный и успешный, у него своя публика, которая внимательно следит за новинками.
- Была ли адаптация спектакля перед лондонской премьерой?
- Да, сценическое пространство там гораздо меньше, чем у нас, поэтому пришлось подгонять декорации. Кроме того, выяснилось, что в театре наклонная сцена, а у нас в центре стоит большой бассейн, так что пришлось немного заняться физикой. Но в остальном все шло так же, как мы это делали на сцене "Гешера". Об особенностях сцены мы знали, это не стало для нас неожиданностью.
- В Лондоне ваш театр гастролировал впервые?
- Скажем так, впервые в этом столетии. Возможно, будет продолжение - мы ведем переговоры, пока не могу поделиться подробностями. Но надеюсь, что что-то произойдет: новые проекты, новые постановки.
- В этом месяце вы играли на трех континентах одновременно?
- На трех континентах, на трех языках. Я очень этим горжусь, это настоящее достижение для нашего театра - мосты, которые мы строим.
- В свое время мы с вами обсуждали, как будет развиваться "Гешер" после смерти Евгения Арье. Вы сказали тогда, что один из вариантов, опробованный сейчас во многих театрах: руководитель-менеджер, который приглашает режиссеров на отдельные постановки. В конце концов вы пришли именно к этой схеме?
- По большому счету - да, но у театра есть художественное руководство — я и Рои Хен. Мы определяем репертуарную политику и в общем делаем всю творческую работу, за исключением собственно постановок. Мы приглашаем режиссеров, ищем новые лица, формы, высказывания. Если сотрудничество оказывается удачным - приглашаем снова, если нет - больше не зовем.
- Очень хочется поинтересоваться творческими планами театра, но зная вашу суеверность - даже пытаться не буду…
- На два с половиной месяца вперед мы знаем, что будем делать. Есть, конечно, планы на 2026-й и даже 2027 год, но пока не буду рассказывать. Будут презентации, тогда все и обсудим.
- Ближайшие премьеры, о которых уже можно рассказывать?
- Совсем скоро мы покажем нашу постановку по роману Давида Гроссмана "С кем бы побегать". С Гроссманом мы любим работать и очень ждем премьеры. Постановку мы доверили совсем молодому израильскому режиссеру Идо Кольтону, который никогда раньше не ставил в репертуарном театре, только студенческие спектакли. Мы рискнули и пригласили его на большой проект. Думаю, что после премьеры он получит приглашения поработать и в других местах. Надеюсь, что не подведет.
- А "Мамашу Кураж" у вас ставит Сапир Хеллер - известная постановщица израильского происхождения, которая в нашей стране фактически не работала никогда.
- Да, последние 20 лет Сапир работает в Германии. Постановка будет сделана специально для нашего традиционного Jaffa fest, и то, что нам удалось привлечь Хеллер к этому проекту, - большая удача для театра. Надеюсь, что это не последняя ее работа у нас. Эта постановка для нас очень важна, и действительно - когда делать военный спектакль по Брехту, если не сейчас? Все смотрится пугающе актуально, что Брехт, что Шекспир.
- Чем еще планируете удивить?
- Наша знаковая постановка - "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" будет возобновлена в рамках фестиваля на своей оригинальной площадке - в ангаре "Гешера". Будут презентации новых пьес, режиссированные читки. Плюс - начинаем работу над двумя новыми постановками на 2026 год. Ожидаются и новые гастроли: покажем нашу "Анну Каренину" на большом фестивале в Баку. А после этого весь театр наконец соберется вместе в Израиле, чего давно не было.
- Труппа продолжит работать в отремонтированном зале в Яффо, куда вы вернулись после нескольких месяцев странствий?
- Ремонт закончился совсем недавно. Так что мы осваиваем новые механизмы, обновленные пространства.
- Это откроет новые возможности для постановок?
- Мы поменяли все штанкетное хозяйство, оркестровую яму, электричество, фонари, свет, звук. Это, конечно, предоставляет новые возможности и повышает безопасность. Спасибо мэрии Тель-Авива за поддержку в этом дорогостоящем проекте.
- Возвращаясь к лондонским гастролям, они совпали с очень драматическими событиями в Израиле - переговорами, окончанием войны, возвращением заложников. Как это все воспринималось издалека?
- Мы очень переживали. Наблюдали за переговорами, следили за новостями в любую свободную минуту. Мы ведь вернулись вместе с последними живыми заложниками. Даже со сцены в Лондоне мы говорили об этом - и получили шквал аплодисментов. Любые успехи меркнут по сравнению с этим.