Понимание того, о чем именно израильский режиссер (и обладатель "Оскара") Гай Натив снял свой фильм "Голда", приходит примерно во второй части картины. Во время сцены, когда госсекретарь Генри Киссинджер (Лив Шрайбер) прилетает в Израиль в последние дни войны Судного дня, а премьер-министр Голда Меир (Хелен Миррен) принимает его на своей знаменитой кухне.
Зная, что Голда будет настаивать на своих требованиях прекращения огня, Киссинджер с порога заявляет: "Госпожа премьер-министр, хочу напомнить вам: "Я прежде всего американец, затем - госсекретарь и только после этого - еврей". "Но мы в Израиле читаем все справа налево", - парирует Голда.
В этом и состоит весь секрет: несмотря на то, что Натив уже несколько лет благополучно живет в Лос-Анджелесе и считается одним из самых перспективных молодых голливудских режиссеров, он снял абсолютно израильский фильм, понятный прежде всего местной публике.
Именно этим можно объяснить относительно прохладный прием этой ленты на кинофестивале в Берлине, где несколько месяцев назад состоялась его премьера. То, что для европейской и американской публики - не более чем страницы истории совершенно чужой им страны, для Израиля - все еще открытая рана и боль. Ведь война Судного дня разделила историю еврейского государства на "до" и "после".
Более двух тысяч бойцов пали тогда в боях, более семи тысяч получили ранения, сотни попали в плен. Эти огромные потери не давали покоя Меир до самой смерти. Именно поэтому в одной из последних сцен, отвечая на вопрос главы следственной комиссии Шимона Аграната, в курсе ли она, сколько солдат погибли в дни войны, Меир вынимает записную книжку и называет абсолютно точные цифры.
Именно поэтому в другом эпизоде Голда стоит на военном аэродроме, курит одну сигарету за другой и с ужасом наблюдает за тем, как из самолетов выгружают гробы с павшими бойцами. Именно поэтому этот фильм, открывший юбилейный 40-й Иерусалимский кинофестиваль, был встречен овациями на премьерном показе 13 июня. Здесь, в Иерусалиме, его посыл ясен, понятен и прочувствован до конца.
Идея пригласить на роль Голды Меир Хелен Миррен принадлежала внукам бывшего премьер-министра. Гай Натив встретился с кинозвездой в Лондоне, в разгар эпидемии коронавируса, предложив ей главную роль. Миррен, сыгравшая в прошлом нескольких женщин, оказавших значительное влияние на ход истории - от Елизаветы I до Екатерины II, сразу же ухватилась за предложение. На пресс-конференции в Иерусалиме она призналась, что бюджет фильма был более чем скромным, как и ее гонорар, однако она бы согласилась сыграть роль Голды и за гораздо меньшие деньги.
Участие в фильме звезды уровня Миррен - огромная удача "Голды". Перевоплощение изящной и хрупкой британки в монументальную даму, каковой была Голда Меир, просто не передается описанию. Работа гримеров здесь просто феноменальная, но дело здесь не только в них: речь идет не просто о внешней схожести, а в выражении глаз, походке ("Голда не просто ходила, она плыла как корабль", - отметил в ходе пресс-конференции режиссер фильма).
Голда Меир в исполнении Миррен - трагический персонаж практически шекспировского масштаба: женщина, которая выиграла войну, мало что понимая в стратегии и тактике, но благодаря своим политическим талантам - и ценой жизней многих солдат. Меир прекрасно понимала, что в начале войны были допущены серьезные ошибки, что армия не отреагировала вовремя и что мобилизация не была объявлена заблаговременно - когда о планах армий противника уже было известно.
Она вела борьбу с арабскими захватчиками, одновременно борясь за свою жизнь, проходя изнурительные облучения из-за онкологического заболевания. "Даже изрезанное глубокими морщинами лицо Голды - это поле боя", - отметил один из критиков, высоко оценивший работу Хелен Миррен в этом фильме, и был прав.
Режиссер и оператор используют большое количество крупных планов, концентрируясь на выразительном лице актрисы, мешках под глазами, плотно сжатых губах. Поэтому немногие моменты, когда сценарист позволяет своей героине расслабиться и даже проявить чувство юмора (а Голда, как известно, была остра на язык и за словом в карман не лезла никогда) особенно ценны в этой в целом очень мрачной картине, рассуждающей о тяжелой цене, которую приходится иногда платить за победу.
Несмотря на то, что речь идет об игровом кино, режиссер использует много исторической хроники, и на экране мы видим не только Хелен Миррен, но и настоящие кадры с участием Голды Меир. Обилие исторической хроники превращает "Голду" в почти документальный фильм о женщине, сыгравшей одну из ключевых ролей в истории своего народа. Взгляд режиссера идет несколько вразрез с тем, как принято воспринимать в нашей стране роль Меир в трагедии войны Судного дня. Поэтому в том, что в Израиле эта лента вызовет немало споров, сомневаться даже не приходится.