Время наступления шабата, 3 марта: Иерусалим - 16:58, Тель-Авив, Центральный округ, Ха-Шарон и Шфела - 17:18, Хайфа - 17:08, Цфат, Тверия, Хеврон - 17:06, Ариэль - 17:08, Беэр-Шева - 17:20, Эйлат - 17:11.
Время исхода шабата, 4 марта: Иерусалим - 18:15, Тель-Авив, Центральный округ, Ха-Шарон и Шфела - 18:17, Хайфа - 18:16, Цфат, Тверия - 18:14, Хеврон - 18:13, Ариэль - 18:15, Беэр-Шева - 18:17, Эйлат - 18:17.
Время наступления и исхода шабата, 3-4 марта, в некоторых городах диаспоры: Москва - 17:50 (исход - 19:04), Санкт-Петербург - 18:12 (19:34), Киев - 17:24 (18:32), Минск - 18:32 (19:44), Прага - 17:29 (18:37), Берлин - 17:30 (18:41), Париж - 18:19 (19:25), Лондон - 17:26 (18:35), Нью-Йорк - 17:31 (18:31), Лос-Анджелес - 17:34 (18:29), Торонто - 17:50 (18:52).
Недельная глава "Тецаве": личное и общее
Хатам Софер (рав Моше Софер 1762, Франкфурт-на-Майне - 1839, Прессбург, ныне Братислава - один из идеологов современного ортодоксального иудаизма, лидер венгерского еврейства) однажды принял участие в праздничной пуримской трапезе. Ее разделили вместе с праведником самые выдающиеся раввины Прессбурга. Когда веселье было в разгаре, Хатам Софер достал из кармана монету - половина шекеля времен Второго Храма.
- Я принес показать вам эту редчайшую монету, которой нет больше ни у кого, чтобы вы получили еще большее удовольствие от праздничной трапезы. Смотрите и радуйтесь, как нам и предписано в праздник Пурим! И будем молиться, что Всевышний в скорости вернет наш народ в Эрец-Исраэль! - сказал Хатам Софер.
Собравшиеся начали передавать из рук в руки монету и рассматривали ее с огромным интересом. Но в какой-то момент монета исчезла - все уже были порядком навеселе, добросовестно исполняя пуримский обычай - напиться так, чтобы не отличать "Да здравствует Мордехай" от "Да будет проклят Аман". И поэтому никак не могли определить, кто был последним, в чьи руки попала монета. Ее искали, искали и не могли найти. Тогда кто-то закрыл двери зала, где проходила трапеза, и сказал: "Как это ни прискорбно, но сейчас придется провести обыск. Каждый пусть поищет в карманах у своего соседа". Хмель враз слетел с собравшихся. В этот момент встал один из самых уважаемых раввинов и попросил: "Давайте подождем еще полчаса". Просьбу уважили. Прошли полчаса, но монета не нашлась. Раввин встал и сказал: "Я прошу подождать еще 15 минут". И это предложение было принято, но по залу поползло шушуканье: "С чего вдруг он просит отсрочку за отсрочкой? Может, не устоял перед искушением?"
И тут в зал вошел официант и принес монету, которую нашли среди грязных тарелок. По-видимому, она у кого-то выскользнула из рук, упала на тарелку с остатками еды, а официанты унесли тарелку, не заметив монету. Все обрадовались, подняли "лехаим" за возвращение пропажи. И попросили раввина объяснить причину его просьб об отсрочке. И тогда он вытащил из кармана точно такую же монету.
- В нашей семье, - сказал он, - эта монета передается из поколения в поколение. Я принес ее сегодня на праздничную трапезу, чтобы порадовать вас. Но когда Хатам Софер показал свою монету и сказал, что такой больше нет ни у кого, я из уважения к нему промолчал и решил свою никому не показывать. Когда же решили устроить обыск, я понимал - если у меня в кармане найдут такую же точно монету, никто не поверит, что это другая монета, принадлежащая мне и моей семье. И я просил Всевышнего, я молился, чтобы Он спас меня от такого позора. Но далеко не только меня! В этот момент я думал о себе в последнюю очередь. Не только я потерял бы свое доброе имя, это было бы публичное осквернение имени Всевышнего! Я, конечно, молился и о спасении своей души, но в первую очередь о спасении моральных устоев всего народа - уличение раввина в воровстве могло бы нанести по ним очень сильный удар. Вот и получилось, что я, как Мордехай и Эстер, не отделял своей личной судьбы от судьбы всего народа. И тоже удостоился чуда".
В недельной главе "Ки-Тиса" написано: "И сказал Всевышний Моше, говоря: "Когда считать (букв. возносить) будешь сыновей Израиля, по количеству их, пусть даст каждый из человек искупление души его Всевышнему, считая их, и не будет эпидемии при их подсчете. Это дадут, всякий кто проходит по расчету половину шекеля, от святого шекеля: двадцать гера он шекель, половину шекеля, приношение (возвышение) Всевышнему. Всякий, кого считают, старше 20 лет, даст приношение Всевышнему. Богатый не добавит, а бедный не убавит, от половины шекеля дать приношение (возвышение) Всевышнему, искупить души ваши. И будет сыновьям Израиля для памяти перед Всевышним, искуплять (для искупления) души ваши".
То есть, Моше получил указание от Всевышнего, чтобы каждый еврей внес половину шекеля на искупление своей души. Но почему половину? Шекель состоял из 20 монеток гера. Было бы более логичным приказать пожертвовать 10 гера. Когда речь идет об искуплении души, то пожертвование должно быть от чистого сердца и цельным. Почему в этой ситуации половина шекеля была предпочтительней десяти целых монет?
Указание о пожертвовании было дано после создания золотого тельца и должно было искупить этот грех, продиктованный самолюбием и раздутым эго. Участвовавшие в создании золотого тельца отвернулись ради личных интересов и от своего Бога, выведшего народ из Египта, и от своего народа, который они толкали на идолопоклонство. Это следовало искупить половиной шекеля, а не 10 гера. Половина намекает, что человек не может быть цельным без связи со своим Богом и своим народом. Без этой связи он лишь половинка, каким бы огромным эго он бы ни обладал. Но как же все это связано с Пурим?
Перед дневной молитвой Минха в день Поста Эстер (накануне праздника Пурим, который в этом году наступает вечером 6 марта) принято давать на цдаку (помощь нуждающимся) сумму, эквивалентную половине шекеля (около 20 г серебра). При этом принято говорить: "В память о половине шекеля".
Сказал Рабби Шимон Бен Лакиш: "Всевышний знал, что в будущем Аман пообещает Ахашверошу 10.000 слитков серебра в качестве платы за уничтожение евреев, и поэтому Он повелел евреям дать их шекели заранее" (Трактат Мегила 13б). Существует непосредственная связь между праздником Пурим и заповедью о половине шекеля. Это не только выкуп для каждой конкретной души. Личные половинки шекеля спасли весь народ от окончательного решения еврейского вопроса, который замыслил злодей Аман. Отсюда мы учим, что действия каждого еврея оказывают влияние на судьбу всего народа. В нынешние нелегкие времена всем нам стоит это помнить!
Комментарий основан на цикле лекций, прочитанных равом Ш-З. Ашкенази в 2012–2022 годах
Порядок зажигания свечей в шабат
Считается великой мицвой и ответственностью почитать шабат зажиганием свечей примерно за 20 минут до захода солнца в пятницу вечером. В силу особой святости Иерусалима свечи там зажигают за 40 минут до захода.
Эта уникальная заповедь, возложенная на еврейских женщин, богата смыслом и значимостью. Ибо сказано в книге Зоар: "И если она будет зажигать субботние свечи с радостью в сердце, она принесет мир в свой дом и удостоится детей, которые озарят мир светом Торы, и этим принесет мир на землю и долголетие своей семье!"
Свечи зажигают в той комнате, где устраивают трапезу. Зажигают как минимум две свечи, но во многих общинах принято добавлять по одной свече за каждого ребенка. Свечи должны гореть до конца трапезы или по крайней мере не менее полутора часов. Если они погасли прежде времени, их, разумеется, нельзя зажигать снова. Лучше иметь отдельные подсвечники для субботних и праздничных свечей.
Принято, что каждая из присутствующих женщин зажигает свечи, но допустимо, если одна из них делает это от имени всех. Женщина сначала зажигает свечи, а затем, прикрыв ладонями глаза, произносит благословение. Принято, чтобы, произнеся благословение и еще не открыв глаза, женщина произносила короткую произвольную молитву о благополучии семьи.
Благословение на зажигание свечей в шабат
Благословен Ты, Господь Бог наш, Владыка вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам зажигать субботние свечи!
Барух Ата Адонай Элоhэйну Мелех hа-олам ашер кидшану бе-мицвотав ве-цивану леhадлик нер шель шабат.