'

Протест сработал: опубликовано имя и фото мужа-садиста из Мицпе-Рамона

Ранее 45-летний подозреваемый просил "не портить ему репутацию" публикацией имени, и судья пошел ему навстречу, что вызвало негодование в обществе

Вести - Ynet|
1 Еще фото
שירה ואביעד משה
שירה ואביעד משה
Шира и Авиад Моше
Под сильным давлением общественности 29 сентября окружной суд Беэр-Шевы разрешил к публикации имя мужчины, подозреваемого в попытке жестокого убийства своей молодой жены 18 сентября в их доме в Мицпе-Рамоне. Это 45-летний Авиад Моше. Судья Ариэль Ваго принял апелляцию, поданную сайтом Ynet и газетой "Едиот ахронот" против решения судьи мирового суда Джоржда Амораи удовлетворить право предполагаемого преступника на сокрытие его имени от общественности.
"Я решил принять апелляции и немедленно отменить запрет на публикацию", - постановил судья Ваго.
Судья Ваго подверг критике решение своего коллеги из суда низшей инстанции. "Мировой суд перевернул ситуацию с ног на голову, постановив, что нельзя публиковать имя подозреваемого потому, что для этого нет достаточного общественного интереса. Однако все наоборот. Жена разрешила опубликовать его имя, так неужели следует предпочесть право мужчины на сокрытие, а не права раненой супруги? Неужели кто-то поверит циничному аргументу, что он хочет скрыть свое имя ради защиты ребенка?"
Напомним, что во время попытки убийства ребенок находился на руках матери и был весь испачкан ее кровью.
На предыдущем судебном заседании, состоявшемся 25 сентября, подозреваемый заявил, что просит пока не публиковать его имя потому, что "могут вскрыться удивительные подробности", и потому, что "семья жены обуреваема жаждой мести". Адвокат подозреваемого повторил на суде 29 сентября довод о "новых подробностях", но не сказал, о чем речь.
Семья 31-летней Ширы действительно просила разрешить опубликовать его имя, чтобы все знали, что он натворил. Требование опубликовать имя подозреваемого озвучила также полиция, которая рассчитывала найти других возможных жертв его насилия, которые до сих пор боялись жаловаться.
Согласно материалам дела, подозреваемый нанес своей жене 20 ударов ножом по лицу и верхней части тела, когда у нее на руках находился их общий полуторагодовалый сын. При этом он заявил на суде, что "следует провести тщательное расследование", потому что "проще всего разрушить репутацию и карьеру, выстраиваемую в течение 45 лет".
Подозреваемый продолжил: "У меня есть пожилые родители, мне не нужно все это душевное напряжение, потому что ситуация щекотливая. Стоит в принципе взвесить, публиковать ли мое имя вообще и в будущем. Ее семья может попытать опубликовать мое имя другим способом, они движимы понятным чувством мести. Но давайте пока не будем. Возможно, вскроются неожиданные факты. Дайте мне шанс".
В ответ на решение судьи Амораи в социальных сетях началась волна протеста: пользователи публиковали имя предполагаемого преступника на своих личных страницах в нарушение судебного запрета.
Параллельно состоялись демонстрации, на которых участники обвиняли судью Амораи в том, что у него "руки в крови".
Израильтяне начали также принимать посильное финансовое участие в судье Ширы. В израильском сегменте интернета был объявлен сбор средств для пострадавшей женщины. За рекордно короткий срок на счет женщины было собрано больше миллиона шекелей.
Число людей, решивших пожертвовать деньги, стало вторым в истории сайта Headstart – 8600 человек. По сообщениям организаторов, средства продолжают поступать, равно как и обращения от врачей, которые готовы помочь с операциями для пострадавшей.
Алон Эльшейх, один из организаторов сбора средств, сказал, что целью кампании было собрать 350.000 шекелей, так что на миллион никто даже и не рассчитывал. Искомая сумма 350.000 была собрана в течение дня, а пожертвования продолжились. Когда Шира решила раскрыть свое инкогнито, деньги начали поступать практически беспрерывно.
ПО ТЕМЕ
Комментарии
Автор комментария принимает Условия конфиденциальности Вести и соглашается не публиковать комментарии, нарушающие Правила использования, в том числе подстрекательство, клевету и выходящее за рамки приемлемого в определении свободы слова.
""