4 Еще фото
Юлий Эдельштейн в первые часы после репатриации, у Стены плача, и в наши дни в кнессете
(Фото: личный архив, Йоав Дудкевич)
Ежегодно в Израиле отмечается День репатриантов. В 2025 году он выпал на 29 октября. Это был первый День репатриантов после двухлетней войны, и "Вести" отмечают его необычным проектом. На протяжении целого месяца репатрианты разных волн алии отвечают на 10 вопросов нашей анкеты "Почему я выбираю Израиль?" Истории этих успешных людей демонстрируют вклад репатриантов во все сферы жизни Израиля. Это наш ответ антисемитизму в мире и наш способ выразить любовь к стране.
Сегодня на анкету "Вестей" отвечает депутат кнессета, а в прошлом - министр и спикер кнессета Юлий Эдельштейн. Эдельштейн - один из самых известных борцов за права советских евреев - сумел выехать в Израиль лишь в 1987 году. В 1980-м в СССР он стал отказником, занимался преподаванием иврита в Москве и был одним из создателей подпольной сети изучения иврита во многих городах СССР. В 1984 году был осужден, приговорен к 3 годам лишения свободы и отправлен в тюрьму.
После приезда в Израиль Эдельштейн активно занялся общественной и политической деятельностью. Состоял в партии МАФДАЛ, а в 1988 году был одним из создателей Сионистского форума. В 1996 году Эдельштейн совместно с Натаном Щаранским создал партию Исраэль ба-Алия и впервые стал депутатом кнессета. После слияния ИБА с Ликудом - стал одним из самых известных депутатов от этой партии. Занимал должности спикера кнессета, министра алии и абсорбции и здравоохранения, возглавлял работу нескольких ключевых комиссий, включая комиссию по иностранным делам и обороне. В течение 30 лет считается одним из самых известных и уважаемых русскоязычных депутатов кнессета.
Юлий Эдельштейн ответил на вопросы анкеты "Вестей".
4 Еще фото
Юлий Эдельштейн у Стены плача в Иерусалиме через три часа после репатриации
(Фото из личного архива)
- В каком году вы репатриировались?
- Я приехал в Израиль в 1987 году сразу после того, как отбыл три года заключения в советском исправительно-трудовом лагере за сионистскую деятельность. День приезда в Израиль, теплая встреча нашей семьи в аэропорту, молитва у Стены плача – все это живо в памяти у меня до сих пор. Да такое, наверное, просто невозможно забыть.
4 Еще фото
Узники Сиона Натан Щаранский, Юлий Эдельштейн и Иосиф Менделевич на пресс-конференции в Израиле в 1987 году
(Фото: Давид Рубингер )
- Почему решили ехать именно в Израиль?
- Для меня этот вопрос попросту не имеет смысла. Еще в 1979 году, когда мне был 21 год, я подал заявление на выезд в Израиль, но получил отказ от Советской власти. С тех пор я жил мечтой о выезде; сама мысль, что настанет день – и я ступлю на израильскую землю, поддерживала меня и помогала выжить и во время судебного процесса, и потом, в лагере. Никакого иного решения я по определению принять просто не мог.
- Что вас удивило в первые дни жизни в Израиле?
- Прежде всего, та атмосфера всеобщего братства и товарищества, которая и тогда, и сейчас царила в еврейских поселениях Иудеи и Самарии. Сразу после приезда наша семья поселилась в поселении Алон-Швут, жители которого боролись за мое освобождение, а затем очень тепло нас приняли. Еще во время жизни в СССР я старался как можно больше узнать об Израиле, знал, о том, что здесь происходит, из радиопередач "вражеских голосов", слушал рассказы о еврейском государстве время от времени появлявшихся в Москве американских туристов, но в этом смысле – во взаимоотношениях между людьми, открытости, готовности прийти на помощь – Израиль даже превзошел мои ожидания. Это примирило меня с его недостатками, которых – что там скрывать – было и есть немало. Как говорится, недостатки – это продолжение наших достоинств. Потом, когда прошла эйфория первых дней жизни, многое, разумеется, стало восприниматься по-другому, под куда более трезвым углом зрения. Но главное осталось прежним.
- Что продолжает удивлять сейчас?
- Скорее, не удивлять, а тревожить. Разногласия по тем или иным идеологическим вопросам в Израиле были всегда и порой достигали огромного накала. Но еще никогда прежде за все годы моей жизни в стране израильское общество не было так расколото; еще никогда прежде представители противостоящих лагерей не проявляли такую неспособность к диалогу и нежелания к достижению какого-то консенсуса.
В запале политических обвинений многие, увы, не понимают, что в любом случае нас объединяет куда больше, чем разделяет, что наши враги не делят нас на светских и религиозных, правых и левых. И вот этот затянувшийся раскол, нарушение всех принятых в прошлом негласных норм политической и общественной борьбы, переход в этой борьбе на личности вызывает у меня сильную душевную, а подчас и чисто физическую боль. Преодоление этого раскола, "возвращение к нормальности" – это сейчас главная задача, которая стоит перед израильским обществом. Возможно, это должно было произойти после 7 октября 2023 года, но, увы, так и не произошло.
- Чего удалось достичь в Израиле?
- Мне, как принято говорить, грех жаловаться на судьбу. Я побывал на многих министерских постах, семь лет был спикером кнессета, занимал и различные другие посты, возглавлял парламентские комиссии; в последние два с половиной года занимал пост председателя комиссии по иностранным делам и обороне.
Но ведь различные посты – это отнюдь не достижения. А вот то, что в мою бытность министром абсорбции мы смогли пробить программу долгосрочной субсидированной аренды жилья для пожилых новых репатриантов – это, безусловно, была победа. Пусть многие до сих пор и критикуют проект "микбацей-диюр", не понимая, что это было лучшее, что можно было достичь на тот момент.
К таким же победам я отношу то, что удалось сделать для улучшения положения приехавших с большой алией участников Второй мировой войны и переживших Катастрофу, для налаживания системы профессиональной абсорбции репатриантов; и организацию праздничных мероприятий к 40-летию начала борьбы евреев СССР за право на репатриацию и т.д.
Одну из своих главных задач с самого начала своей политической деятельности я видел в изменении отношения израильского общества к выходцам из бывшего СССР, ликвидации установленного для них "стеклянного потолка", а также в продолжении алии в Израиль и, смею сказать, в этом смысле тоже многое удалось. Я продолжаю действовать в этом направлении и сегодня, оставаясь приверженцем любых новых программ по более успешной интеграции новых репатриантов и последовательным противником каких-либо изменений действующего Закона о возвращении. А таких попыток в последние годы предпринималось немало.
Вне сомнения, одной из своих побед я считаю организацию не имевшей тогда аналогов в мире массовой вакцинации населения в период эпидемии коронавируса, когда я занимал пост министра здравоохранения. Мы сделали это в поистине фантатически короткие сроки, как и в такие же сроки обеспечили достаточное количество мест в коронавирусных отделениях, где требовалась полная изоляция больных.
Еще одной своей задачей я всегда видел развитие поселенческого движения, а также в изменении общественного дискурса как внутри Израиля, так и на международной арене по отношению к мифу об "израильской оккупации", лживому нарративу о возможности достижения мира путем территориальных уступок и создания Палестинского государства. Я действовал в этом направлении на протяжении всей своей работы в политике, но особенно когда занимал пост министра информации и диаспоры, а затем и председателя кнессета и председателя комиссии по иностранным делам и обороне. И я рад, что мне немало удалось сделать и в этом смысле.
- Что не удалось осуществить?
- Увы, очень и очень немало. К примеру, к сожалению, несмотря на все усилия, в 2004-2005 годах мне так и не удалось торпедировать план Ариэля Шарона по одностороннему выходу из сектора Газы и Северной Самарии, прямым следствием чего и стала резня 7 октября. К счастью, мы не так давно сумели частично исправить эту ошибку по отношению к Северной Самарии.
Неимоверно жалко и то, что нам не удалось довести до утверждения подлинно справедливый и эффективный закон о призыве, который крайне нужен и ЦАХАЛу, и стране в целом, и самим ультраортодоксам, и роль которого в достижении единства общества поистине трудно переоценить. Но борьба в этом направлении, безусловно, не закончена, и я намерен продолжать ее, какую бы высокую политическую цену мне бы ни пришлось за это заплатить.
- Как вы прожили два года войны?
- Все это время я возглавлял комиссию по иностранным делам и обороне, и работать приходилось буквально круглые сутки. На первом этапе войны нам пришлось заниматься экстренным решением множества проблем, с которыми столкнулся ЦАХАЛ. Затем были проходившие почти в режиме нон-стоп заседания, посвященные различным аспектам деятельности армии и системы безопасности в целом; оказанию помощи резервистам и их семьям, эвакуированным, жителям пострадавших от войны районов, а также заседания, посвященные разработке все того же закона о расширении рамок призыва. И, само собой, было множество рабочих поездок на север и на юг страны, а также в Иудею и Самарию. Это было очень тяжелое время, но я, разумеется, ни о чем не жалею, и больше того – горжусь тем, что удалось сделать.
- Как относитесь к волне антисемитизма в мире?
- Если задуматься, в ней нет ничего нового. Антисемитизм, к сожалению, неистребим; такие волны были в прошлом и, вероятно, еще не раз будут в будущем. Другое дело, что нынешняя волна действительно выглядит необычайно мощной по своему размаху, так как в ней задействованы поистине огромные человеческие и финансовые ресурсы, а также новые технологии по воздействию на массовое сознание. И задействованы, следует признать, очень грамотно.
Победить в такой информационной войне, донести однозначную правду Израиля до мира и в самом деле необычайно тяжело. И все же мне кажется, что мы могли достичь в ней гораздо больших успехов, если бы более правильно определили само место этой войны в системе наших приоритетов, выстроили бы более эффективную и последовательную ее стратегию и тактику. Это я уже говорю как бывший министр информации и диаспоры.
- Каким видите Израиль через 10 лет и каковы ваши личные планы на будущее?
- В том, что наш общенациональный дом успешно выстоит во всех ожидающих его будущих бурях, а Израиль станет еще более процветающим и привлекательным для евреев всего мира государством, у меня нет никаких сомнений. А вот что касается личных планов, как говорится, поживем – увидим.
- Не жалеете ли, что связали свою жизнь с Израилем?
- Как я уже сказал, для меня этот вопрос просто не имеет смысла. Вне Израиля я себя просто не представляю.
Другие материалы проекта "Почему я выбираю Израиль" читайте здесь