6 Еще фото
Шахар Леви (слева), его невеста Шир, мать Авива с женой Хен и детьми Сани, Рифом и Ривером
(Фото: Дана Копель и личный архив)
Судьба каждого заложника, захваченного ХАМАСом 7 октября 2023 года, - это трагедия для его семьи. Но в случае с Эйтаном Леви есть особенный нюанс. Эйтан был таксистом, который 7 октября оказался на месте нападения ХАМАСа. Боевики убили его, а тело похитили в Газу. Оно до сих пор находится там. После официального сообщения о том, что Эйтана больше нет в живых, его семья сидела шиву по нему - несмотря на отсутствие тела. Тем не менее самые близкие погибшему люди до сих пор не имеют статуса семьи жертвы террора. Подробности сообщает большая статья в женском журнале "Ла-Иша" концерна "Ехиот ахронот". "Вести" предлагают вам перевод этой публикации.
В августе прошлого года 24-летний Шахар Леви из Ришон ле-Циона сделал предложение своей избраннице Шир Давид. "Это произошло, когда мы были вместе в гостиничном номере, - рассказывает она. - Я была удивлена и взволнована. Это был момент счастья, за который можно было ухватиться в той невозможной реальности, в которой мы находимся с 7 октября. Понятно, что я, не раздумывая, сказала "да".
Шахар работает таксистом - совсем как его отец, Эйтан Леви, убитый 7 октября, чье тело до сих пор в руках у террористов в Газе. "Я воспользовался уикэндом в отеле, который мы получили в подарок от управления по делам заложников (минхэлет ха-хатуфим), чтобы немного отвлечься от нашего горя," - объясняет он.
- Прошел год, а вы все еще не сыграли свадьбу...
- После того, как Шир дала согласие, мы стали говорить о грядущей свадьбе и даже назначили дату на август 2025 года, однако в итоге отложили. Я чувствовал, что не могу планировать торжество, пока тело отца в Газе. Когда его тело наконец будет предано земле, круг замкнется, и мы сможем двигаться дальше, начинать новую жизнь.
► Сидели шиву без тела отца
Ранним утром 7 октября Эйтан Леви выехал из центра страны на юг, чтобы доставить пассажира на музыкальный фестиваль "Нова". Эта поездка стала для него последней.
"Папа позвонил мне примерно в 6:30, - вспоминает Шахар. - За час до этого мы с Шир вернулись домой с дня рождения друга. Он сказал мне: "Не хочу тебя пугать, просто предупреждаю: я на юге, и у меня над головой ракеты". Когда я спросил, что он там делает, он ответил, что взял пассажира на какую-то популярный фестиваль. Минуты через две отец позвонил снова. "Я еду обратно, - сообщил он и тут же закричал: "О боже, что здесь творится!". Я услышал крики на арабском и стрельбу. Я был в шоке, звал его, но он не отвечал. Телефон остался включенным, и я не мог оторваться от того, что слышал. Три часа я слышал все ужасы 7 октября".
В течение первых 40 дней Эйтан Леви числился пропавшим без вести. После этого его определили как "похищенного, состояние которого неизвестно". Через 63 дня статус изменили на "убитого заложника". В момент гибели ему было 53 года.
- Что вы делали в те два месяца, когда не знали, что с отцом?
- Мы были на нервах, почти не спали. Организовали дома штаб, пытались любыми способами искать папу, собирать сведения о нем. А потом, в середине ноября 2023-го, я увидел в телеграм-канале снятое хамасовцами видео, на котором кого-то личнуют и издеваются над телом. На ноге у этого человека был шрам от операции, а на одном из пальцев руки - повязка. За день до 7 октября отца укусила собака, я узнал повязку и шрам. Я немеделенно сообщил офицерам, которые поддерживали с нами связь, и те передали информацию дальше. Утром 8 декабря в нашу дверь постучали. На пороге стояли социальная работница, врач, представитель "Хевра кадиша" и офицеры. Я сказал им: "Вам не нужно ничего говорить. Я знаю, что вы собираетесь сказать". Через несколько часов мы уже сидели шиву.
- Почему вы сидели шиву – ведь тело до сих не возвращено в Израиль?
- Да, тела не было, но я был абсолютно уверен, что отца больше нет. Я видел его на видео собственными глазами.
► "Я быстро понял, что они - пара"
Шахар - единственный общий сын Эйтана Леви и его бывшей жены Авивы Леви-Заки. Когда мальчику было пять лет, родители развелись, и он переехал с матерью в дом дедушки и бабушки в Ришон-ле-Ционе.
"После развода папа и мама остались хорошими друзьями. Папа жил в Бат-Яме, но многие годы работал в Африке в израильских строительных компаниях. Он управлял там сетью автомастерских. Мы поддерживали постоянную связь по скайпу и телефону. Раз в три месяца он приезжал в Израиль на две недели или месяц, и тогда мы были настоящей семьей - вместе с ним и мамой, а иногда с дедушкой и бабушкой, путешествовали по стране, ездили за границу, устраивали совместные шаббатние трапезы, ходили в рестораны. У нас было много счастливых моментов вместе", - вспоминает Шахар.
В 2016 году Эйтан получил тяжелую производственную травму и вернулся в Израиль. После реабилитации он стал работать таксистом. Около пяти лет назад попал в аварию, когда ехал на мотоцикле – его сбила машина.
"Отец перенес две операции на ноге, ему вставили пластины, и с тех пор он в основном жил на пособие по инвалидности, подрабатывая таксистом. При этом он продолжал помогать семье", - рассказывает Шахар. Именно по шраму от этой аварии он опознал убитого отца.
Через три года после развода матери с отцом в жизни Шахара появилась еще один важный человек. Его мать Авива познакомилась с Хен Заки, тогда жительницей Ариэля. Сегодня они - супружеская пара и растят трех общих детей: 6-летнюю Сани и близнецов Рифа и Ривера, которым 4 года.
"Хен начала проводить с нами выходные еще когда мы с мамой жили в папином доме в Бат-Яме, пока он работал в Африке, - рассказывает Шахар. - Я тогда учился в младших классах школы. Вначале я думал, что мама и Хен подруги, но быстро понял, что они пара. После моей бар-мицвы мама сказала, что она и Хен хотят поговорить со мной, а я ответил: "Ты хочешь сказать, что вы – пара?". Обе были немного в шоке от того, что я все понимаю. Но при этом были рады, что я принимаю их союз".
- Как к этому отнеслись твои друзья?
- Я тогда уже учился в гимназии в Ришон-ле-Ционе, считался крутым в своем классе, никто ничего не говорил на эту тему. Во всяком случае я об этом не слышал.
- Как отец воспринял новые отношения твоей мамы?
- Поначалу его это довольно-таки шокировало. Но его отношение к маме не изменилось. Со временем он подружился с Хен, особенно после того, как родилась моя сестра Сани. Четыре года назад у нас появились близнецы Риф и Ривер. Всех троих родила Хен, но процесс беременности они прошли вместе, и обе считаются законными матерями. Хен они зовут "мама", а мою маму -"мами", и для меня они братья и сестра.
Папа с легкостью вписался в новую семью. Дети называли его "дядя Эйтан". Он приходил к нам каждое утро. После ночной смены парковал машину, и после того, как Хен отводила ребенка в садик, ехал домой в Бат-Ям. Он всегда ужинал с нами по субботам, был естественной и неотъемлемой частью семьи - и в эмоциональном, и в материальном плане.
- Что значит - в материальном плане?
- У мамы в течение 15 лет был свой детский сад, она управляла им вместе с Хен. Коронавирус спутал все карты. Садик не работал, и обе они потеряли источник дохода. Отец поддерживал семью финансово: покупал лекарства, детское питание, еду, оплачивал текущие расходы. Я как старший брат тоже помогал, как мог.
- Каким человеком был твой отец?
- Очень семейным и очень веселым. У него была непростая жизнь, но даже когда его одолевала грусть, он не давал нам это почувствовать. Всякий раз, когда папа приходил к нам, а это случалось часто, он дарил нам радость. Он развешивал рисунки наших малышей в своем такси.
53-летняя Авива Леви-Заки, бывшая жена Эйтана, в далеком прошлом баскетболистка клуба "Элицур Ришон-ле-Цион", рассказывает, что он был центральной фигурой в ее жизни.
"Мы познакомились во время службы в армии и полюбили друг друга, - вспоминает она. - Через год расстались, но когда мне было 27, нас снова свела общая подруга - и мы опять влюбились. Через полтора года поженились. Жили в Бат-Яме. Расстались, когда Шахару было пять, решив остаться друзьями. Тогда он начал работать в Африке, но, несмотря на это, мы поддерживали тесный контакт".
С Хен Заки она познакомилась, когда ей было 36 лет, через общих друзей. "Сначала мы были просто подругами, несмотря на разницу в возрасте - ей тогда было 20, - говорит Авива. - Между нами не было ничего интимного. Но через год мы стали парой. До этого у каждой из нас не было опыта с женщинами. В течение пяти лет мы скрывали свои отношения, но Эйтан догадывался, что мы больше, чем просто подруги, и мои родители тоже понимали. Когда у нас появились друзья из ЛГБТ-сообщества, стало глупо что-то скрывать".
Они заключили брак в 2016 году через организацию "Мишпаха хадаша" ("Новая семья"). "В 2017-м мы начали выяснять, как завести детей, - рассказывает Авива. - Приобрели сперму, и в 2018 году Хен забеременела. Сани родилась в 2019-м, а после нее - Риф и Ривер. Все трое записаны на меня в удостоверении личности".
- Вы не пытались обратиться к Эйтану с просьбой о донорстве спермы?
- Вообще-то мы не планировали официально включать Эйтана в нашу семью. Формально родители трех детей - я и моя жена. Мы ЛГБТ-семья. Но когда родилась Сани, Эйтан очень к ней привязался. Он фактически "усыновил" троих детей - неофициально. Он был мужской фигурой в жизни детей. Это было хорошо и для него, и для них. Мы действительно были его семьей. У нас есть его сообщение в вотсаппе, где он написал: "Вы - моя единственная семья. У меня никого нет, кроме вас".
Он приходил к нам ежедневно, ждал, пока Хен спустится с ребенком в садик, чтобы пожелать ей доброго утра, - вспоминает Авива. - Сани рисовала ему картинки, и он клеил их на приборную панель такси. Он заскакивал к нам и по вечерам, приносил подарки, мы ездили вместе отдыхать - он все оплачивал. Эйтан платил за все: лекарства, игрушки, одежду, сладости. Каждую пятницу покупал нам еду. 7 октября, когда мы пошли к нему домой, чтобы забрать его собак, мы нашли пакеты с игрушками и сладостями, которые он приготовил детям. Мы взяли их и сказали им, что это прислал дядя Эйтан".
- Как вы объяснили детям его исчезновение?
- Мы пытались защитить их, они еще слишком малы, чтобы понять такое. До сих пор, когда близнецы видят такси, они говорят: "Ой, дядя Эйтан едет". Сани постарше, она понимает больше. Она говорит, что "дядю Эйтана похитили и убили злые люди". Он был довольно доминантной фигурой в жизни детей, и его исчезновение повлияло на них. Сани отказалась праздновать день рождения без Эйтана. С тех пор как его нет с нами, наша жизнь будто бы остановилась.
- На что вы живете сейчас?
- Мы продали наш детсад в конце 2022 года. В сентябре 2023-го открыли группу продленного дня (цахарон), а 7 октября закрыли, потому что началась война. С сентября 2024-го я работаю заведующей детсадом, но этого совсем недостаточно, чтобы растить трех детей. К счастью, нам теперь помогает Шахар.
"Я не вернулась к работе, просто не в состоянии. У меня обнаружено посттравматическое стрессовое расстройство, - говорит жена Авивы, Хен Леви-Заки. - Люди не понимают, кем был для меня Эйтан. Он называл Сани "мой талисман". Дети его обожали - буквально как родного отца. Кроме того, что он нас поддерживал и помогал во всем, он стал моим самым близким другом. Он знал обо мне то, о чем не знает никто. После того, как мы увидели видео в телеграме, где издеваются над его телом - я не сплю по ночам, у меня постоянные флэшбеки, едва функционирую, хотя прохожу лечение"
- Вы пытались получить какую-то помощь от государства?
Авива: "Нас не признают прямыми родственниками убитого заложника. Управление по делам заложников считает нас родственниками "второго круга", поэтому дети имеют право на психологическую помощь. Мы пытались объяснить, что значил Эйтан в нашей жизни, рассказать об уникальной динамике нашей семьи, но это не помогло".
- Что, по-вашему, должно произойти?
- Государство Израиль обязано взять на себя ответственность за 7 октября, за всех родственников заложников, включая тех, кто считается "вторым кругом". Следует рассматривать ситуацию каждой семьи в отдельности, нельзя опираться исключительно на критерий кровной связи.
- Шахар, как ты справляешься?
- Я определен Службой национального страхования как страдающий от постравматического расстройства, но не как пострадавший от враждебных действий. Как сын заложника я получаю от государства ежеквартальное пособие, а от "Битуах леуми" - пособие по инвалидности и оплату психотерапии. Еще до 7 октября я прошел курс на получение лицензии таксиста, чтобы работать с отцом. Его машина сгорела, и я сейчас работаю на такси, которое купил в кредит, и помогаю содержать семью.
► Борьба родственников погибших заложников отличается от борьбы семей живых
С Шир, своей невестой, Шахар познакомился через общих друзей еще до 7 октября. Шир изучает общественные науки в колледже "Бейт-Берл" и руководит сервисной службой. "С тех пор, как убили папу, она вместе с нами в ежедневной борьбе за выживание и стала неотъемлемой частью семьи. Я понял, что она – женщина, с которой я хочу прожить жизнь", - говорит Шахар.
Шир добавляет: "Когда я познакомилась с Шахаром, он рассказал мне, что его родители разведены, что его мама в отношениях с женщиной и что у них есть трое детей. Я приняла это совершенно естественно, так же, как и сам Шахар к этому относится. С Авивой и Хен я встретилась через две недели после того, как познакомилась с Шахаром, а с Эйтаном - где-то через месяц. К сожалению, я не успела узнать его получше".
Через полтора месяца после 7 октября Шахар, Шир, Авива и Хен присоединились к штабу семей заложников.
"Мы сделали это только после того, когда стало хоть что-то известно о судьбе отца, - говорит Шахар. - Я в основном участвовал в митингах. На демонстрации я не был способен ходить". Шир была более активна: участвовала в повседневной работе штаба, ездила на встречи в кнессет, ходила на митинги. В последнее время она отошла от активности. "У нас было ощущение, что большинство активистов – это родственники тех, кого похитили живыми, очень мало внимания уделялось борьбе за возвращение тел убитых, - говорит Шир. - Борьба родственников погибших заложников отличается от борьбы семей живых".
- Авива, что ты чувствуешь, когда говорят о переговорах по освобождению заложников, которые то прекращаются, то возобновляются снова?
- Я хочу, чтобы все заложники вернулись: живые, чтобы пройти реабилитацию и вернуться к нормальной жизни, а погибшие - чтобы быть достойно похороненными. Но я не верю в то, что тело Эйтана удастся вернуть. Никто не знает, что случилось с его телом. Мы видели на видео в телеграме, как жители Газы издеваются над ним, но других свидетельств у нас нет. Я сомневаюсь, что его останки найдут. Ради сына я очень хочу верить, что это все-таки произойдет, но в глубине моей души лежит глубокая печаль и неверие в такой исход.
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович