Приблизительно полгода назад президент США Дональд Трамп дал понять, что нынешняя ситуация, при которой лекарства в США стоят в разы - иногда и в десять раз - дороже, чем в других западных странах, не может продолжаться. Тогда он привел показательный пример: препараты для снижения веса стоят 88 долларов в Лондоне и около 1300 долларов в Нью-Йорке. После того как Трамп обвинил фармацевтических гигантов в том, что они превратили американского потребителя в "простака", финансирующего их сверхприбыли, он перешел к решительным действиям.
Крупнейшие фармкомпании мира, которые поначалу осмелились вступить с ним в конфронтацию, в минувшие выходные выстроились в очередь к Рузвельтовскому залу Белого дома. Об этом 21 декабря рассказывает экономический портал "Калькалист".
С сентября федеральная администрация уже подписала 14 соглашений с фармацевтическими корпорациями, девять из них были объявлены в прошлую пятницу, 19 декабря. В центре этих договоренностей - обязательство компаний придерживаться принципа "нации наибольшего благоприятствования" (MFN) в обмен на регуляторные послабления и, прежде всего, отказ от введения масштабных импортных пошлин на их продукцию.
Суть принципа MFN проста: компании обязуются продавать свои препараты в США по самой низкой цене, по которой тот же препарат продается где-либо в мире. Последние девять соглашений охватывают такие корпорации, как Amgen, Bristol Myers Squibb, Boehringer Ingelheim, Genentech (Roche), Gilead, GSK, Merck, Novartis и Sanofi - крупнейших игроков отрасли с совокупной рыночной капитализацией около 1,5 трлн долларов. Все они обязались поставлять лекарства по сниженным ценам для Medicaid - государственной программы медицинского страхования США.
По имеющимся данным, соглашения охватывают широкий перечень препаратов, в основном оригинальных, предназначенных для лечения диабета, сердечно-сосудистых заболеваний, аутоиммунных болезней, астмы, ХОБЛ, гепатитов B и C, ВИЧ, а также ряда онкологических заболеваний. Скидки предоставляются в обмен на прямые продажи населению, не входящему в систему Medicaid (то есть большинству американцев), через платформу TrumpRx — государственную систему продажи лекарств по сниженным ценам, созданную президентом и управляемую Белым домом. Платформа позволяет приобретать лекарства без участия страховых компаний, посредников PBM и крупных аптечных сетей, таких как CVS и Walgreens.
На данный момент лишь три фармацевтических гиганта - AbbVie, Johnson & Johnson и Regeneron - не подписали соглашение с администрацией Трампа, однако они находятся на продвинутой стадии переговоров и, как ожидается, присоединятся к инициативе в рамках официального запуска TrumpRx в ближайшие недели. Их уклонение от участия выглядит маловероятным.
►Изменение ценовой политики в фармацевтике
Несмотря на то, что цены на лекарства в США являются самыми высокими в мире, доля медикаментов в индексе потребительских цен составляет всего около 2%. Поэтому даже резкое снижение цен через TrumpRx или модель MFN практически не повлияет на инфляцию. Вместе с тем этот шаг способен существенно изменить глобальную цепочку создания стоимости в фармацевтической отрасли: прибыли, которые ранее формировались в США, будут перераспределяться за счет других стран. Следствием этого станет рост цен на лекарства по всему миру в долгосрочной перспективе. Фармацевтические компании не могут позволить себе работать в убыток, и ожидается, что в средне- и долгосрочной перспективе они проведут масштабный пересмотр ценовой политики.
Наиболее четко этот механизм объяснил генеральный директор Roche Томас Шинекер, заявивший в интервью швейцарской прессе, что соглашения с Вашингтоном "подтолкнут вверх цены на новые лекарства в Швейцарии". По его словам, новая американская модель направлена на то, чтобы богатые страны справедливо участвовали в финансировании инноваций. Он предупредил, что отказ Швейцарии от повышения цен может привести к задержкам с выводом новых препаратов на рынок. Речь идет не только о Швейцарии: США намерены использовать такие страны, как Германия, Франция, Великобритания, Италия, Япония и Канада, в качестве ориентиров для расчёта цен MFN. Как только американские цены будут привязаны к европейским и японским, у фармкомпаний появится сильный стимул повышать цены именно там, чтобы сохранить высокую референтную базу.
►Чего ждать в Израиле
В этой связи серьезную обеспокоенность должен испытывать минздрав Израиля, которому до сих пор удавалось добиваться относительно низких цен на лекарства через больничные кассы, обладающие значительной силой. Цены на препараты в Израиле жестко регулируются, и для их сохранения государству придется увеличить финансирование корзины медицинских услуг, где доля лекарств и медоборудования в последние годы составляет 18–19%. Если международные фармкомпании резко поднимут цены, разницу кому-то придется компенсировать. В случае отсутствия адекватной подготовки это бремя ляжет на больничные кассы, а в конечном счете на граждан, поскольку остальные медицинские услуги (госпитализация и инфраструктура) жестко закреплены в соглашениях. Альтернативой станет сокращение закупок лекарств. Кроме того, на заседаниях комиссий по формированию корзины лекарств, где определяется перечень новых препаратов, возможности для их включения будут ограничены из-за фиксированного бюджета.
Президент Объединения промышленников Израиля и владелец компании Unipharm, производящей в основном генерические препараты на экспорт, Рон Томер отмечает, что влияние инициативы Трампа на израильский фармацевтический экспорт неоднозначно. По его словам, шаги Трампа подтверждают прежние оценки в Израиле: администрация сосредоточится на оригинальных препаратах (около 40% фармэкспорта), не затрагивая генерики. Это соответствует экономической логике, поскольку генерические препараты изначально дешевле. Таким образом, сектор дженериков, скорее всего, не пострадает, а может даже выиграть — на фоне отказа от идеи введения налогов на такие лекарства. В то же время компания Teva, производящая и оригинальные препараты, в основном для американского рынка, будет вынуждена подписать соглашение и снизить цены в США, что означает их повышение в других странах. Такой сценарий предпочтительнее введения пошлин, которые могли бы заставить компанию рассмотреть перенос производства на заводы в США.
►Потеря дешевых поставок из Китая и Индии
Мировая фармацевтическая отрасль оценивается примерно в 1,7 трлн долларов в год и, по прогнозам, превысит 2 трлн долларов к 2028 году. Однако речь идет не только о ценах. Компании также обязались инвестировать не менее 150 млрд долларов в производство и научно-исследовательские разработки в США, а также перевести активные фармацевтические ингредиенты в стратегический резерв (SAPIR), чтобы сократить зависимость от Китая и Индии. В краткосрочной перспективе это создает возможности для американских биофармацевтических компаний, но в долгосрочной приведет к удорожанию продукции из-за роста глобальных производственных затрат на фоне утраты дешевых поставок из Азии. Эта тенденция соответствует курсу Трампа на деглобализацию, в рамках которого цепочки поставок выстраиваются вокруг соображений национальной безопасности, а не экономической эффективности.
В конечном итоге Трамп реализует стратегию, экономические и политические последствия которой различаются по масштабу. В экономическом плане американские домохозяйства не почувствуют серьезного облегчения (разве что перестанут ощущать себя "обманутыми"). Политически же это значимый шаг по нескольким причинам. Для Трампа, которому пока не удается эффективно сдержать инфляцию, любое даже точечное снижение цен становится ценным электоральным активом накануне промежуточных выборов. В более глубоком смысле это двойная победа его доктрины: очередной шаг к деглобализации и возвращению производства и цепочек поставок в США, а также очередное доказательство того, что цели, не достигнутые переговорами, можно реализовать через давление и угрозы. С его точки зрения, это подтверждение того, что жесткий подход не только работает, но и приносит политические дивиденды.