7 октября 2023 года Анна Бонгарт потеряла не только старшую дочь, убитую террористами на фестивале "Нова", но и мужа. Влад, который ушел из жизни полтора года спустя, относится к так называемым "неучтенным жертвам" атаки ХАМАСа.
"Каждый раз, когда приближаются памятные даты - дни рождения людей, у которых уже есть и день смерти, или 7 октября, - ты каждый раз вновь рассыпаешься на мелкие кусочки, - рассказала в откровенной беседе с корреспондентом "Вестей" Анна. - Прийти в себя и вернуться к какому-то подобию нормальной жизни - это процесс, он занимает как минимум несколько месяцев. А потом наступает еще одна такая дата - и все начинается сначала".
Анна Бонгарт с мужем и четырехлетней дочерью Соней репатриировались в Израиль из Одессы в 2006 году - за три дня до начала Второй Ливанской войны. Семья поселилась в Кармиэле и начала строить жизнь в новой стране. Быт налаживался, и уже в Израиле у Анны и Влада родилась вторая дочь - Эвелина.
Дети росли, Соня закончила школу, отслужила в армии, мечтала изучать моду в Милане. Девушка начала работать, чтобы скопить денег на реализацию мечты.
"Билет на фестиваль "Нова" на 7 октября 2023 года я купила ей сама, - вспоминает Анна. - Когда говорят, как, мол, ты могла отпустить своего ребенка, я только развожу руками. Кто вообще знал, где проводится этот фестиваль, что это за место. Кроме того, я очень полагалась на Соню и ее подругу Лираз, которая поехала вместе с ней. Девочки, что называется, были абсолютно беспроблемные, из всех трудных ситуаций выбирались сами. В большинстве случаев мы, их родители, узнавали о произошедшем только постфактум".
Девушки выехали на юг в ночные часы, чтобы приехать к открытию. В три часа ночи они еще находились в Кармиэле. Когда на рассвете 7 октября террористы начали обстреливать территорию фестиваля ракетами, Лираз позвонила матери и рассказала о происходящем. Та попыталась успокоить: "У нас, мол, есть "Железный купол", все будет хорошо". Соня связалась с подругой, живущей в Офакиме, та ответила примерно в том же духе: не в первый раз, постреляют и перестанут.
Когда на израильскую территорию ворвались первые террористы, девушки поняли, что надо бежать. Они решили найти убежище в Беэри, но до кибуца не добрались: машину остановили практически возле въезда и сказали, что боевики ХАМАСа уже там. Девушки нашли убежище в защитной постройке (мигунит). Как выяснилось впоследствии, там же пряталась и будущая участница Евровидения Юваль Рафаэль, которой удалось выжить, несмотря ни на что. Подругам из Кармиэля не повезло.
"Тело Лираз искали очень долго, а Соню нашли ее подруги, - вспоминает Анна. - Они проделали огромную работу: перерыли все группы по поиску пропавших без вести, которые открылись в Telegram, искали информацию везде, где только можно. В конце концов они обнаружили видео, которое было снято возле защитного сооружения, где прятались девочки. Там же была снята и наша машина, расстрелянная с близкого расстояния, и были видны тела молодых людей, вываливающихся из мигунит.
"Террористы шли рядами и расстреливали всех, кто попадался под руку, затем они начали бросать гранаты внутрь мигунита. Лираз погибла одной из первых, потому что находилась недалеко от входа. На каком-то этапе звуки выстрелов немного затихли, и Соня выбежала наружу. Притаившиеся террористы открыли по ней огонь".
Подробности гибели Сони рассказала девушка, находившаяся в том же убежище. Ей удалось выжить, и она разыскала Анну. По ее словам, Соня пряталась под телом убитой подруги до 11:30 и только после этого решилась выйти наружу. Однако попытка спастись закончилась трагически.
"Когда мне показали видео, которое нашли подруги, надежды на то, что Соне удалось спастись, уже не было, - вспоминает Анна. - Я обзванивала все медицинские учреждения, еще не зная, что если человек мертв, тело не отправляют в больницу. Но я звонила по всем номерам каждые несколько часов, рассказывала, как Соня была одета, описывала ее татуировку. Посмотрев видео, я все поняла и начала узнавать, куда свозят тела убитых. Нам дали адрес военной базы Шура, и мы с Владиком поехали туда".
На территорию базы в тот день супругов Бонгарт даже не впустили. Тела поступали в состоянии, которое делало опознание невозможным. 8 октября в Шура находилось около 1500 тел, и погибших продолжали привозить. Поэтому до опознания с помощью ДНК получить тело для похорон было невозможно. Анна с мужем поехали в отделение полиции "Лахав", чтобы сдать образцы генетического материала. "Можно сказать, что мне "повезло", - говорит Анна. - ДНК была сверена уже 10 октября, после чего тело Сони привезли в Кармиэль".
"Я всегда смотрела на родителей, которым пришлось хоронить собственных детей, с удивлением и ужасом: "Как они вообще стоят на ногах, как живы? А после случившегося - поняла, что они просто не осознают. Меня все спрашивали: "Ты на таблетках? Держишься?" Да не было никаких таблеток. Но было полное отторжение, умом понять это невозможно, мозг не готов принять.
А потом лезут в голову предательские мысли: почему ты продолжаешь жить? Почему солнце встает, как и раньше? Для меня это было самое страшное - увидеть на следующее утро после похорон Сони, что жизнь продолжается: солнце взошло, люди идут в больничные кассы, за покупками - как обычно. Ничего не изменилось, просто мы остались со своей болью. Наша жизнь закончилась 7 октября".
Но горе, постигшее семью Анны, не закончилось с гибелью Сони. Влад, ее любимый муж, не смог справиться с горем.
"Муж, как все мужчины, был уверен, что он - самый сильный и что помощь ему не нужна. После потери дочери он стал гораздо хуже выглядеть - почернел, посерел, похудел. Люди, которые не видели его некоторое время, говорили, что его трудно было узнать. Но Владик продолжал делать вид, что все нормально. Поменял работу, но всем говорил, что он в полном порядке. А 22 февраля 2025 года - перерезал себе вены. Иногда кажется, что он нашел для себя отличное решение, - со слезами в голосе говорит Анна. - Но что будет с нами?"
Анну и впоследствии ее младшую дочь спасла психотерапевт, тоже репатриантка из Украины, которая специализируется на лечении посттравматического синдрома, именно этим она занималась после начала войны в 2022 году. "На каком-то этапе Эвелина перестала есть, ее тошнило практически 24 часа в сутки. Терапевт в больничной кассе порекомендовал обратиться к психологу, для него было ясно, что причину нужно искать в душевном состоянии девочки. Психотерапевт уже после двух встреч сумела вытащить ее из этого состояния - и Эвелина стала есть и спать. Для меня это стало огромным облегчением. Если до этого я сомневалась, помогает ли психологическая поддержка или нет, то после этого получила четкий ответ. Но даже это не заставило Владика обратиться за помощью, он считал, что справится".
Самоубийство мужа стало для Анны полной неожиданностью. "Самое ужасное - что о таких последствиях 7 октября не пишут в новостях и не говорят по телевизору, - с горечью говорит она. - О настоящих масштабах трагедии можно узнать в группах поддержки, где собираются люди, потерявшие близких, в интернет-группах, где черпают поддержку ребята, сумевшие выжить, или родители, которым пришлось хоронить собственных детей.
Мы даже представить себе не можем, сколько среди нас людей, которые не смогли вернуться в эту жизнь. Которые как-то существуют, но это существование - не жизнь. И таких, как Владик, - сотни. Просто гораздо удобнее замалчивать масштабы трагедии. Я как-то спросила у адвоката: ведь очевидно, что решение мужа - последствие пережитого нашей семьей 7 октября. А он ответил, что мне никогда не удастся доказать это официально, хотя все прекрасно понимают причину. Такие, как мой Владик, официально не входят в статистику жертв атаки ХАМАСа, хотя на деле все обстоит именно так".
"Ужас, который мы с дочкой увидели в день самоубийства мужа, зайдя в квартиру, просто не поддается описанию, - вспоминает Анна. - Владик не оставил после себя никакого письма. Только люди, убиравшие потом квартиру, рассказали, что на висевшем на стене календаре он кровью замазал день 7 октября".
За 10 дней до ухода мужа ничего не подозревающих супругов путем обыкновенного маркетингового звонка убедили поменять страховку жизни. "Представитель фирмы позвонила мне в разгар рабочего дня и предложила немного сэкономить. Я была уверена, что речь идет о продолжении страховки на улучшенных условиях, но в конце концов оказалось, что прежний полис, за который мы платили 10 лет, нам отменили, а новый еще не вступил в силу". Таким образом, Анна с дочкой остались не только наедине со своим горем, но и в очень затруднительном финансовом положении. Друзья семьи открыли сбор средств для помощи Анне и Эвелине.
"Несмотря на время, которое прошло, мы с дочкой еще не осознали полностью свою потерю, не поняли, что остались совсем одни, - говорит Анна. - Это очень странное ощущение. Мы с Владиком приехали в Израиль вместе. Когда ты вдруг посередине жизни остаешься одна - просто не понимаешь, что дальше. У меня была полноценная семья, где все друг другу помогали. Моя Эвелина профессионально занимается танцем, у нее постоянные тренировки и соревнования в разных концах страны. Кроме денег это занимает немало времени: отвезти, привезти, подождать. Раньше помогали все: Соня всегда была на подхвате, муж, разумеется, принимал активное участие. А теперь вдруг просто некому позвонить и сказать: "Я не успеваю, помоги, а?" Все должна делать сама - и это очень странное ощущение. Вокруг тебя вроде бы куча людей, которые говорят: "Если надо - обращайся, не стесняйся". Но понятно, что никогда я никому не позвоню".
"Мы справляемся, - завершает свой рассказ Анна. - Иногда бывает тяжелее, иногда отпускает. Самое сложное - это памятные даты. Вот сейчас с ужасом жду годовщину 7 октября. А на следующий день в нашем Кармиэле не нашли ничего лучшего, чем начать танцевальный фестиваль. Мне приглашение пришло от муниципалитета. Я понимаю, что мне никто ничего не должен, и ясно, что жизнь продолжается. Но каким бесчувственным нужно быть, чтобы начать фестиваль на следующий день, в городе, где во время резни погибли десятки людей, не только моя Соня. Я по жизни пытаюсь ни с кем не конфликтовать, но тут не выдержала и ответила: "Неужели вам не стыдно? Неужели вам настолько на нас наплевать?" Мне было очень обидно. Но ответа, разумеется, я так и не дождалась".
Для желающих помочь Анне и Эвелине Бонгарт: сбор средств здесь