На этой неделе я поняла: больницу (бейт-холим, дом для больных) следует переименовать в "больной дом" (байт холе). Потому что израильские больницы превратились в тяжелобольных, подключенных к еле капающей бюджетной капельнице и страдающих от нехватки персонала. Мне пришлось испытать это на собственной шкуре. Моего 89-летнего папу госпитализировали в больницу в центре страны, когда в его голове все стало путаться - прямо как у больницы, в которую он попал.
Дорогой папочка, добро пожаловать в отель под названием "Терапевтическое отделение". Он работает по системе "все включено". Все, кроме нормального отношения к пациенту!
Во время приема нового больного на него никто не обращает внимания. Простите, больной, но нам не до вас! Мы как раз сдаем смену или раскладываем лекарства, или занимаемся случаями более срочными, чем ваш. А если именно ваш случай в итоге окажется самым срочным, мы узнаем об этом по записи в свидетельстве о смерти.
Я смотрю на папу - на человека, давшего мне жизнь. Он лежит передо мной сейчас совершенно беспомощный. Не представляю, что было бы с ним, если бы мы, его дети и внуки, не приходили к нему как минимум трижды в день. Мне страшно об этом подумать. Его бы бросили на больничную койку, как игрушку тамагочи, который пищит и пищит, пока ему не отключат звук.
Хочу быть правильно понятой: я ни в коем случае не обвиняю персонал отделения. Врачи и медсестры надрываются от непосильного бремени, носятся по отделению без передышки. Но от этого ничуть не легче.
Давайте я просто перечислю все, что видела собственными глазами.
Обеспечить больному возможность вовремя сходить в туалет? У персонала нет времени, чтобы помочь добраться до уборной. Результат? Лучше не говорить об этом.
Базовая гигиена: искупать пациента, вымыть ему руки, продезинфицировать сиденье унитаза после его соседа по палате, поменять утром простыню или одежду, пропитанную кровью? Это уже настоящая роскошь.
Кормление пациента: а зачем его кормить, если можно просто поставить поднос и уйти? Он уж как-нибудь справится, несмотря на капельницу в правой руке. Он не хочет или не может пить? Родственники, напугайте его, что это плохо кончится.
Помочь лежачему больному совершать необходимые телодвижения: "Ну-ка, больной, давайте разомнем кости". Ненаучная фантастика. Зато у нас есть отличная мазь для пролежней.
Сон: зачем выключать свет или проследить, чтобы его выключил сосед по палате? Что это еще за бонус такой - спать с выключенным светом. Это больница, уважаемый, а не санаторий. Хотите выздороветь? Выздоравливайте у себя дома.
Тревожная кнопка: очень точное название. Вы на нее жмете, но никто не приходит - и тогда вас охватывает тревога.
Потрясший меня саму вывод от посещений этого "отеля": если здесь госпитализирован ваш близкий родственник, и вы немедленно не создаете семейный штаб по управлению кризисом, включая круглосуточные дежурства, то результаты будут плачевны.
Удивительным образом посреди всей этой неразберихи, цинизма и отчаяния наша семья сплотилась, как никогда прежде. Мы обнаружили, что в состоянии управлять кризисной ситуацией там, где система рухнула и не подает признаков жизни. Нас вела вперед любовь к отцу. Мы мобилизовались как воинское подразделение, чтобы немедленно реагировать на сигнал тревожной кнопки, чтобы быть той рукой, которая кормит, выключает свет, моет, обнимает и утешает. Нам удалось победить черствость системы любовью и преданностью.
"Человек рождается свободным, а повсюду он в оковах". Когда Жан-Жак Руссо писал это, то наверняка не думал о больничных койках. Однако в "больном доме", которым стала израильская больница, ты на самом деле пребываешь в оковах равнодушия, и единственная свобода - надежда, что на тебя обратят внимание.
Не болейте, пожалуйста!
Автор - поэтесса, редактор и педагог
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович