Время наступления шабата 29 января: Иерусалим - 16:35, Тель-Авив, Центральный округ, Ха-Шарон и Шфела - 16:50, Хайфа - 16:40, Цфат - 16:37, Тверия - 16:38, Ариэль - 16:40, Хеврон - 16:38, Беэр-Шева - 16:53, Эйлат - 16:46.
Время исхода шабата 30 января: Иерусалим - 17:49, Тель-Авив, Центральный округ, Ха-Шарон и Шфела - 17:51, Хайфа - 17:49, Цфат, Тверия - 17:47, Ариэль - 17:49, Хеврон - 17:47, Беэр-Шева - 17:52, Эйлат - 17:53.
Время наступления и исхода шабата 29-30 января в некоторых городах диаспоры: Москва - 16:40 (исход - 18:00), Санкт-Петербург - 16:47 (18:17), Киев - 16:28 (17:40), Минск - 17:27 (18:44), Прага - 16:33 (17:45), Берлин - 16:29 (17:44), Париж - 17:26 (18:35), Лондон - 16:27 (17:40), Нью-Йорк - 16:52 (17:54), Лос-Анджелес - 17:03 (18:01), Торонто - 17:07 (18:11).
Недельная глава "Бешалах": возлюби ближнего своего
Эта глава описывает, как, выйдя из Египта, евреи получили первые заповеди. В трактате "Сангедрин" Вавилонского Талмуда указывается, что это были десять заповедей, регламентирующие отношения между человеком и Б-гом, а также между человеком и человеком.
Вторая часть их была на тот момент важнее первой - чудеса Всевышнего евреи наблюдали чуть ли не ежедневно, им не нужно было доказывать существование Творца. А вот в отношениях между собой они не всегда придерживались главного принципа Торы - "возлюби ближнего, как самого себя". Впрочем, до дарования Торы на горе Синай еще оставалось почти 2 месяца, поэтому евреи получили этакое "промо", главным образом для того, чтобы знать, как вести себя друг с другом. А как именно, хорошо показывает история, случившаяся в Подолии.
В городке Тульчин, где находилась одна из самых крупных еврейских общин Подолии, жил богатый еврей. Звали его Натан, но откликался он и на Нутэ. Торговал Нутэ лесом и хорошо зарабатывал, не забывая жертвовать на синагогу. Поэтому в синагоге он сидел на почетном месте у восточной стены.
Как-то в субботу, во время перерыва в чтении Торы, когда один молящийся спускался с бимы, а другой еще только шел к ней, Нутэ достал из кармана золотую табакерку, втянул в нос добрую понюшку и предложил угоститься сидевшим возле него почтенным прихожанам. Те с удовольствием попробовали табачка богатея. К ним присоединились еще несколько человек, сидевших не на самых почетных местах. Это не очень понравилось Нутэ, но он никак не выразил своего недовольства. Табаку ему, понятно, было не жаль, мешало нарушение сословного уважения. Но, все же это были те, с кем он годами молился в одном миньяне. И потому Нутэ терпел.
Его терпение лопнуло, когда из задних рядов поднялся незнакомец в потрепанной одежде и пошел к нему с протянутой рукой, явно собираясь угоститься. Такого Нутэ выдержать не мог и демонстративно защелкнул табакерку перед носом у нищего нахала. И тому ничего не оставалось делать, как с позором убраться восвояси. Правда, при этом он не начал возмущаться, а просто повернулся и ушел.
С тех пор Нутэ стали преследовать неудачи. То пожар превратил в пепел уже готовую к продаже партию мачтовых сосен. То партнер, с которым он имел дела много лет и верил на слово, обанкротился и остался должен Нутэ немалую сумму. Одна неудача следовала за другой, барыши сменились долгами, короче, везение оставило торговца. Через год Нутэ был вынужден просить подаяние. В Тульчине, где все его знали, он побираться не мог. Поэтому Нутэ присоединился к группе нищих и стал вместе с ними бродить по еврейским местечкам.
Как-то они пришли в Меджибож и постучались в двери домика Баал-Шем-Това. Чтобы не отвлекаться от изучения Торы, Баал-Шем-Тов завел у себя такой обычай: беднякам, ежедневно приходившим за цдакой, давал ее слуга. Вот и этой группе он раздал обычную сумму, но Нутэ вдруг попросил больше. На этот случай слуга также имел инструкцию от Бешта - он должен был зайти к нему и описать просителя.
После разговора с Бештом слуга хотел дать Нутэ немного большую сумму, чем получили все остальные члены его нищего братства, но тот снова уперся и попросил вместо денег поговорить с праведником. Если нищий предпочитает деньгам разговор, то ему, действительно, необходимо посоветоваться. И слуга позволил Нутэ пройти в комнату Бешта. Рассказав праведнику о своей жизни, неожиданно совершившей страшный кульбит, Нутэ попросил совета, что ему делать дальше.
- Помнишь ли ты, как публично оскорбил бедняка? - спросил Бешт.
- Что вы, рабби, - с жаром возразил Нутэ, - я никогда не обижал бедных. Наоборот, я всегда давал им цдаку!
- Неужели? - покачал головой Бешт. - Ты забыл, как с треском захлопнул табакерку? Тебе не понравилось, что бедняк посчитал возможным угоститься табаком у такого богатого и уважаемого еврея? От тебя, что ли зависело твое богатство и уважение, которое оно тебе приносило? Ты забыл, Кто управляет этим миром и как Он велел любить и почитать каждого еврея, независимо от того, есть у него деньги или нет? Вот на Небесах и решили тебе напомнить, что почем в этом мире. Поэтому ты разорился, а твое богатство перешло к бедняку, которого ты при всех обидел.
- Неужели из-за такой ерунды я стал нищим? - воскликнул Нутэ.
- Любовь к ближнему и уважение его - совсем не ерунда!
- Что же мне теперь делать, рабби? Как я могу исправить эту оплошность? - взмолился Нутэ.
- У тебя есть одна возможность, - ответил Бешт. - При первом же удобном случае подойди к тому человеку и попроси понюшку табака. Если он не даст, а ты промолчишь и не станешь его позорить и поминать былое, то все вернется на круги своя: деньги вернутся тебе, а он вновь станет нищим.
Нутэ немедленно отправился в Тульчин, где бывший бедняк собирался сыграть пышную свадьбу своей дочери. Лучшей возможности нельзя было и представить! И никем не званный Нутэ пришел на свадьбу. А там уже стояли накрытые столы для гостей и отдельно - стол для нищих. Хоть и находился он в стороне от других столов, но накрыт был точно так же, как и все остальные, и во время свадебного пира подавали на нем такие же блюда. Нутэ ел за обе щеки - давно он уже не пробовал такой разнообразной и вкусной еды, и все ждал случая подойти к бывшему бедняку. Нутэ был уверен, что тот его не узнает - годы страдания и печали покрыли морщинами его лицо, согнули прежде прямую, с гордой осанкой, спину.
Прошла, наконец, самая торжественная часть свадебного пира - танец отца с молодой женой, которая в этот момент окончательно расставалась с отчим домом. Взявшись за края носового платка, они долго кружились между столами, словно желая еще на несколько минут оттянуть неизбежное расставание. Когда танец закончился, и отец, запыхавшись, уселся на первый попавшийся стул, Нутэ подошел к нему и вежливо осведомился, не найдется ли у него табачку?
- Конечно, - воскликнул тот, вытащил из кармана серебряную табакерку, открыл ее и протянул Нутэ, - угощайтесь, уважаемый.
И тут Нутэ расплакался. Слезы лились из его глаз, терялись в бороде, а потом, спустившись к подбородку начали капать на одежду. И было их так много, что вскоре грудь Нутэ стала мокрой.
- В чем дело, уважаемый? - удивился богач, - я не хотел вас обидеть! Но если я что-то сделал не так, то прошу простить меня!
И тогда Нутэ рассказал ему всю их совместную историю и совет Бешта.
- Я не плачу по утраченному богатству, - сказал он, - я плачу о самом себе, какое у меня по сравнению с тобой было грубое, заносчивое сердце.
- Исправить свое сердце ты сможешь только сам, - сказал ему богач, - но с этого дня я обязуюсь позаботиться о том, чтобы ты больше не бедствовал.
И сдержал свое слово - до конца жизни Нутэ получал от него ежемесячное пособие, которое позволило ему вместе со своей семьей жить скромно, но достойно, уважая всех, кто встречался ему на пути.
Комментарий основан на цикле лекций, прочитанных равом Ш-З. Ашкенази в 2012-2020 годах
Порядок зажигания свечей в шабат
Считается великой мицвой и ответственностью почитать шабат зажиганием свечей примерно за 20 минут до захода солнца в пятницу вечером. В силу особой святости Иерусалима свечи там зажигают за 40 минут до захода.
Эта уникальная заповедь, возложенная на еврейских женщин, богата смыслом и значимостью. Ибо сказано в книге Зоар: "И если она будет зажигать субботние свечи с радостью в сердце, она принесет мир в свой дом и удостоится детей, которые озарят мир светом Торы, и этим принесет мир на землю и долголетие своей семье!"
Свечи зажигают в той комнате, где устраивают трапезу. Зажигают как минимум две свечи, но во многих общинах принято добавлять по одной свече за каждого ребенка. Свечи должны гореть до конца трапезы или по крайней мере не менее полутора часов. Если они погасли прежде времени, их, разумеется, нельзя зажигать снова. Лучше иметь отдельные подсвечники для субботних и праздничных свечей.
Принято, что каждая из присутствующих женщин зажигает свечи, но допустимо, если одна из них делает это от имени всех. Женщина сначала зажигает свечи, а затем, прикрыв ладонями глаза, произносит благословение. Принято, чтобы, произнеся благословение и еще не открыв глаза, женщина произносила короткую произвольную молитву о благополучии семьи.
Благословение на зажигание свечей в шабат
Благословен Ты, Господь Бог наш, Владыка вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам зажигать субботние свечи!
Барух Ата Адонай Элоhэйну Мелех hа-олам ашер кидшану бе-мицвотав ве-цивану леhадлик нер шель шабат.