Битва за выборы: три политика и два мандата, которые решат все
Осталось около трех недель до выборов, и вероятность того, что после них мы окажемся в той же ситуации, что и сегодня, выше вероятности всех других сценариев. Об этом пишет ведущий политобозреватель газеты "Едиот ахронот" Сима Кадмон
Зубами и ногтями
Итак, до выборов в кнессет, назначенных на 2 марта, осталось около трех недель, но шансы на повторение прежнего сценария и сегодня выше всех прочих вариантов.
Если раньше в Кахоль-Лаван были уверены, что предъявление обвинительных заключений с суровыми уголовными статьями разрушит репутацию Нетаниягу в глазах общественности, то сегодня там видят, что в правом лагере происходит противоположный процесс.
Нетаниягу еще крепче сжимает вожжи правого лагеря. И если кто-то подумал, что правый лагерь отвернется от него теперь, после того как на этой неделе стало понятно, что обещание об аннексии части Иудеи и Самарии - всего лишь еще одно предвыборное обещание, то этого тоже не произошло. Идея провозгласить аннексию до выборов похоронена окончательно. И Нетаниягу официально объявил это на днях в своем выступлении в Бейт-Шемеше. И правые партии, которые, казалось бы, должны были обрушиться на Нетаниягу с критикой, подают едва различимые слабые голоса. И действительно: ведь министр обороны Беннет полетел в США и встретился со своим американским коллегой, как же в такой момент он может критиковать Нетаниягу?
Нетаниягу, со своей стороны, успокаивает всех по поводу Беннета. Что он сам думает о Беннете, знают все. Но вот его рупор Яаков Бардуго, выступая по радио "Галей-ЦАХАЛ", вдруг заявил, что Биби начинает продвигать Беннета как своего будущего преемника. Расхваливая его и избегая конфликтов с ним, Нетаниягу пытается прочнее пристегнуть его к своему лагерю.
Тем временем начинают поступать первые свидетельства того, что Биби всерьез рассматривает возможность стать премьер-министром под уголовным расследованием. Он проверяет у юристов, сможет ли получить освобождение от участия в судебных слушаниях по своим делам. Но однозначных ответов пока нет.
С другой стороны, сегодня никто в политической тусовке, включая ближайших приближенных главы правительства, не верит, что Нетаниягу будет оправдан по всем трем уголовным делам. То есть либо он договорится о сделке и уйдет из политики, либо будет осужден.
"Для политики он уже умер", - откровенно сказал мне на этой неделе один человек из его лагеря.
С другой стороны, все понимают, что уход Нетаниягу займет время. И приближение неизбежного конца можно существенно замедлить. Ясно одно: даже если будет сформировано правительство без Нетаниягу, он собирается остаться председателем оппозиции и главой Ликуда. Он не намерен заниматься своими судебными делами с позиции рядового гражданина. То есть либо он будет главой правительства, либо главой оппозиции. И в том, и в другом случае он будет заниматься своими судебными делами, не покидая политику.
Сам Нетаниягу подкармливает себя иллюзиями, что сможет добиться оправдательного приговора по всем трем делам, как объяснил мне источник в Ликуде. По его словам, Нетаниягу считает, что должен сохранить за собой должность председателя Ликуда, тогда он сможет оставаться у власти еще много лет. А вот если он сейчас опустит руки, то не сможет уже вернуться никогда.
Когда он ушел из партии после проигрыша Бараку, передав Ликуд Арику Шарону, ему потребовалось 10 лет, чтобы вернуться к власти. Поэтому сейчас он будет держаться за власть зубами и ногтями.
Парадоксально, но факт. Как объяснил мне источник в Ликуде, уголовные дела укрепляют позиции Нетаниягу и делают всю политическую систему зависимой от него.
Те, кто не теряет оптимизма и все-таки верит, что после новых выборов ситуация изменится, тешат себя теорией "двух мандатов". По этой теории, если хотя бы два мандата перетекут от правого лагеря к Кахоль-Лаван, то Ганц сформирует следующее правительство.
Такое может случиться из-за ухода Кахлона или бегства в Кахоль-Лаван сторонников Гидеона Саара.
Но давайте посчитаем. Для коалиции нужен 61 мандат. Предположим, будет правительство меньшинства - 54 мандата - при внешней поддержке Объединенного арабского списка. Коалиция будет включать Кахоль-Лаван (37 мандатов при таком сценарии), блок Авода-Гешер-МЕРЕЦ (9 мандатов), и Либермана - 8 мандатов.
Против них будут 53 мандата право-религиозного лагеря. Сионистское правительство, как хочет Либерман, при 13 мандатах Объединенного списка снаружи.
И вот когда будет сформировано такое правительство, верят эти мистики-оптимисты, правый блок расколется, и большие его части прибегут к Ганцу и присоединятся к его правительству.
"С Божьей помощью"
Но для создания такой коалиции нужен Либерман. А Либерман возмущен. Его обвиняют в том, что он дважды торпедировал формирование правого правительства. Он понимает, что очередные выборы поставят его перед теми же дилеммами и проблемами, из-за которых страна третий раз идет на выборы.
В последние дни он много ездит по стране в рамках предвыборной кампании партии НДИ. Возле границ с Газой он обнаружил, по его словам, людей, которые ощущают себя "на другой планете". Их никто не берет в расчет, никого они не интересуют. В больнице в Нагарии он встретил людей, которые признались, что для минздрава они просто не существуют. А Тверию, по его словам, пытаются превратить в город для ультраортодоксов.
Он возмущается, когда ему задают вопросы о том, что он собирается делать после следующих выборов. "Все говорят только о выборах! Посмотрите, что творится вокруг", - отвечает он.
"Ну, - сказала я ему, - вот вам возможность оказать влияние. Позаботиться о том, чтобы было сформировано правительство. А вы еще до конца не решили, что собираетесь делать".
"Я сделаю выбор, - отвечает он. - Сейчас понятно, что правительство единства невозможно. Что я могу пообещать - так это то, что я приму решение".
Но Либерман ни намеком не выдает, в какую сторону будет направлено его решение. Наоборот. Такое впечатление, что он пытается максимально замаскировать свои намерения. По его словам, Ганц и Биби - это одно и то же и политически, и идеологически. Они похожи и в подходах к вопросам безопасности, и в том, что не умеют принимать решения. Все у них ни да, ни нет.
Оказывается, Либерману уже давно надоели ребята из Кахоль-Лаван. "Я ни в чем не полагаюсь на них, - говорит он. - Мне ясно, что если НДИ не наберет достаточно мандатов, то их верхушка сделает резкий разворот и, предав интересы светского населения, позовет в коалицию Дери, Лицмана и Гафни".
Либерман, оказывается, замечает первые признаки такой тенденции в последние дни.
"Я вижу, как они сотрудничают с харедим, - говорит Либерман. - Как они пытаются заручиться симпатиями ультраортодоксов в кнессете. Мы попытались сменить Гафни на посту председателя финансовой комиссии, и кто это торпедировал? Ави Нисанкорен из Кахоль-Лаван. Мы хотели провести закон об обязательном голосовании, и кто его торпедировал? Харедим и Нисанкорен. Понятно, что у Ганца уже есть договоренности с Гафни и Дери".
"Как это? - спросила я. - Ведь предвыборная кампания Дери состоит в том, что он больший сторонник Нетаниягу, чем Ликуд. Лицман на каждом углу заявляет, что ни за что не сядет в одно правительство с Лапидом, а только с Биби. А Гафни один не может присоединиться к правительству Ганца".
"Пусть не морочат голову, - отвечает Либерман. - Дери и Гафни договорятся с Ганцем не моргнув глазом. Для них не проблема продать Биби на следующий день после выборов. И пусть в Кахоль-Лаван не думают, что им удалось скрыть от нас встречи Ганца в Бней-Браке, где он посещал раввинов - духовных лидеров партии Дегель ха-Тора".
"Ну, - сказала я, - ваши слова прозвучали так, будто вы снова собираетесь в правительство Нетаниягу".
Оказывается, тоже нет.
"Мы ни при каких обстоятельствах не войдем в коалицию с ШАС и Еврейством Торы, - говорит Либерман. - Пришло время им посидеть несколько лет в оппозиции, причем чем дольше, тем лучше".
"С Божьей помощью, - говорит он (согласитесь, у него есть чувство юмора), - мы заберем у них МВД и минздрав".
Он напоминает мне, что говорил о Нетаниягу: "Хороший футболист должен знать, в какой момент нужно повесить бутсы на гвоздик". Каждый день, который Нетаниягу остается на своем посту, он наносит себе ущерб.
"Подлинный выбор, - объясняет Либерман, - не между Ганцем и Биби, а приоритеты. Куда пойдут государственные бюджетные деньги? Будут снова течь в ешивы, тем, кто уклоняется от воинской службы, не работает и не платит налоги, или все-таки мы их перенаправим на больницы, молодым семьям и демобилизованным солдатам.
"Я не доверяю Кахоль-Лаван, - говорит Либерман. – Они дадут харедим не только все то, что давал им Нетаниягу, но еще и с премией".
Я призналась, что ничего не могу понять. Если не Ганц и не Биби, то кто тогда? Разве есть альтернатива?
"Я не буду в коалиции с харедим, - отвечает Либерман. - Я не говорил, что не пойду в коалицию с Кахоль-Лаван. Я сказал, что не доверяю им и что при первой возможности они вступят в коалицию с ультраортодоксами, оставив нас за бортом".
Давайте разберемся. Не забывайте, что Либерман соперничает с Ганцем за те же мандаты. На прошлых выборах он получил три мандата от электората Кахоль-Лаван. Сейчас он борется за то, чтобы эти избиратели остались с ним. Это достаточно хорошая причина, чтобы всячески подчеркивать свое отличие от Кахоль-Лаван.
С другой стороны, нет (практически) шансов, что он пойдет с Нетаниягу. Его принципиальная позиция в этом вопросе только усилилась. На выборах в апреле 2019 года он поддержал Нетаниягу на пост главы правительства. В сентябре он уже проявлял нейтралитет и требовал правительства национального единства, говорил, что заставит Биби и Ганца создать коалицию. Сейчас его риторика становится более категоричной. И все-таки я не исключаю, что Либерман сам пока не решил. Он еще не знает, что предпринять. В Ликуде убеждены, что он с радостью бы вошел в левое правительство при воздержавшемся Объединенном списке. Не при поддержке арабов - Объединенному списку будет достаточно воздерживаться на голосованиях вотума недоверия правительству.
Но Либерман пока не хочет раскрывать карты. "Меня интересуют только мои обязательства перед избирателем", - говорит он.
"Допустим, - сказала я. - Но какое правительство вы ожидаете?"
"Сионистское и либеральное", - говорит Либерман.
Ну вот, вернулись к отправной точке.
Без иммунитета
У меня только один вопрос к комиссии кнессета, которая решила на этой неделе дать депутатскую неприкосновенность экс-министру соцобеспечения Хаиму Кацу (Ликуд). Какие инструменты есть у депутатов кнессета, чтобы давать оценку обвинительному заключению? Обоснованны обвинения или необоснованны? Разве они не должны исходить из того, что раз есть такие подозрения, то пусть их разбирает суд? Особенно при учете того, что юридический советник правительства вынес решение о предъявлении министру и депутату обвинительного заключения по тяжелым статьям (обман и нарушение служебного доверия, а "конфликт интересов" Хаима Каца, по сути, был очень близок к взятке), к тому же юридический советник дал еще и заключение, что нет никаких оснований для предоставления депутатской неприкосновенности.
Министра соцобеспечения отдадут под суд, отставка неизбежна
По-моему, при всем уважении к комиссии кнессета и выступлении на ней самого Каца, где он сказал, что ни разу в жизни никому не соврал, можно и нужно критиковать голосование, по результатам которого ему предоставили иммунитет.
Кац провел поправку в закон о ценных бумагах, и, по обвинительному заключению, он сделал это по просьбе своего друга Моти Бен-Ари. Кац начал продвигать эту поправку и даже пригласил своего друга в качестве "независимого" эксперта на слушания в комиссиях. Не сообщив при этом, что речь идет о его друге.
Мандельблит заявил по этому поводу, что речь здесь идет не только о поправке к закону. Кац совершил "целый ряд действий", "попытки очковтирательства и сокрытия своих истинных намерений".
Против главы Центра Ликуда Хаима Каца начато новое расследование
Кац извинился за скрытие от всех факта, что он состоит в дружеских отношениях с Бен-Ари. Далее он представил себя как кристально честного человека, который всегда держит слово. Он просил "депутатскую неприкосновенность по существу" на том основании, что обвинения появились в связи с его деятельностью в кнессете и на посту министра. Кстати, этот же довод можно привести и в суде, и если суд примет его, то министр будет освобожден от ответственности.
Но Хаим Кац - хороший друг. Корефан. Да и вообще трудно депутатам выносить решения по поводу своих коллег, с которыми они вместе на заседаниях и в буфете. И каждый депутат задумывается, что не ровен час - и сам он может оказаться в аналогичном положении. Так как же можно не поддержать просьбу друга, особенно после его столь эмоциональной речи? Это хорошо подытожила Тамар Зандберг из МЕРЕЦа (которая в конце концов проголосовала против иммунитета): "Мы все здесь в неудобном положении".
Сторонники иммунитета заявляют, что судебная система пытается проникать в стены кнессета. "Не надо расследовать, как мы тут принимаем законы", - сказал один из политиков. По его словам, нельзя украсть коней в одиночку. Не может один депутат или министр провести закон, за закон должны проголосовать депутаты. Требуется утверждение правительством, межминистерской комиссией, пленарным заседанием кнессета. Невозможно принять закон в качестве услуги кому-то из друзей.
"Кнессет - это как кухня, - говорит этот политик. - Все любят поесть, но никто не хочет смотреть, как еду готовят. Любую вещь можно представить как взятку. Депутат продвигает интересы своего электората, который в благодарность за это за него голосует. Депутаты могут представлять профсоюзные комитеты или другие крупные структуры - например, кибуцы или поселенцев. Что это, как не "конфликт интересов"?
Главными объектами критики стали два депутата от Кахоль-Лаван Михаэль Битон и Цви Хаузер, которые воздержались при голосовании. В социальных сетях появились заявления, что разочарование поступком этих депутатов так велико, что люди не будут больше голосовать за Кахоль-Лаван.
Самым правильным было бы, чтобы Хаим Кац сам отказался от иммунитета и отстоял свое доброе имя в суде, говорит один из высокопоставленных представителей Кахоль-Лаван. "Мы, в отличие от других партий, уважаем закон. Но мы дали нашим товарищам по фракции свободу голосования, и большая часть нашей фракции проголосовала против иммунитета", - отметил он, также добавив, что никто из их фракции не проголосовал за. Но Кац собрал большинство голосов на комиссии и получил иммунитет.
"Пришло время нашему лагерю решить, чего мы хотим, жаловаться или побеждать?" - сказал на прошлой неделе Лапид в закрытых беседах. "Нет границ чистоплюйству, - также сказал он. - Так что они говорят теперь? Те, кто "разочаровался"? Что для них лучше Биби с тремя обвинительными заключениями?"
Современная жизнь
Какой сюрприз: министр образования Рафи Перец, как стало известно на этой неделе, решил вручить государственную Премию Израиля по библейской литературе раввину Яакову Ариэлю. А вы что, действительно думали, что он мог отдать премию не раввину? Например, замечательному историку и писателю Ювалю-Ноаху Харари? Или Йегуде Поликеру за его вклад (значительный, надо отметить) в израильскую поэзию или музыку?
Обоснование вручения премии: "Выдающийся вклад раввина Ариэля в создание новых галахических постановлений, которые приближают Тору к современной жизни". Интересно, что общего с современной жизнью имеют галахические постановления рава Ариэля? Как они уживаются с его заявлением о парадах гордости? ("Чем они гордятся? Что у них есть извращение, которое нужно лечить? Идите к психологу, идите к психиатру, чтобы они решили вам эту проблему!")
Или возьмите его ответ на вопрос о том, можно ли сдать квартиру лесбийской паре. "Если они снимают квартиру вдвоем как партнеры - не сдавать. Если одна из них снимает - можешь сдать, но если у тебя будет другой вариант - лучше сдай квартиру другим". Это очень "современно". Или когда он назвал представителей ЛГБТ "инвалидами".
Итак, модернизация идет полным ходом.
Впрочем, надо отметить, что это еще не приговор судьбы. Уже такое бывало, что министр и его комиссия принимали решение, а потом данный кандидат премию не получал. Так было в 1997 году, когда БАГАЦ отменил присуждение премии журналисту Шмуэлю Шницеру, бывшему редактору "Маарива". Судьи Теодор Ор, Далия Дорнер и Дорит Бейниш постановили, что решение следует пересмотреть из-за статьи, которую Шницер опубликовал за три года до этого, где диффамации подверглась община выходцев из Эфиопии.
Судьи БАГАЦа отметили, что тогдашний министр образования Звулун Хамер просил Шницера извиниться за эту статью и опубликовать заявление в примирительном ключе, "в духе толерантности и еврейских ценностей". Но Шницер сообщил, что не собирается отказываться от своих слов. БАГАЦ постановил, что критерии вручения премии были нарушены министром образования, и это оправдывает вмешательство БАГАЦа в это решение.
Вот так. Еще одно дело для БАГАЦа. Против решения, которое вызвало справедливые обиды и возмущение.
