Самая юная в списке Шиндлера: "Я стала старухой в свои пять лет"
Для 81-летней Евы Лави "Список Шиндлера" - это не фильм, а сама жизнь
Ева Лави, которой сегодня 81 год, была самой юной в списке Оскара Шиндрера, немецкого промышленника, спасшего почти 1200 евреев. Родившаяся незадолго до начала Второй мировой войны в Кракове еврейская девочка никак не могла попасть в "спасительный ковчег", но произошло чудо - одно из цепочки других, которые позволили Еве выжить в том кошмаре, получившем впоследствии название Шоа. Или Холокост - Катастрофа европейского еврейства.
В январе 2018 года Еву попросили выступить в ООН, на специальном заседании Генассамблеи, посвященной Международному дню Холокоста. "Перед ними выступала та самая маленькая еврейская девочка, ставшая старухой уже в свои пять лет. Все еврейские дети тогда в одночасье становились стариками от постоянного, неоставляющего ужаса. Я живу с ним все эти годы. И все эти годы несу этот ужас за тех, кто не дожил", - рассказала Ева Лави в студии Ynet в канун наступающего 11 апреля Дня Катастрофы и героизма еврейского народа (Йом ха-Шоа).
В марте 1941 года, когда краковских евреев начали сгонять в гетто, Еве было четыре года. 15 тысяч евреев поселили там, где ранее с трудом вмещались 3000. "Я помню стук сапог, символизирующий смерть. Он раздавался всюду - на мостовых, в коридорах, квартирах. Стук и истошные крики тех, кого уводили на смерть. А еще смех. Они (нацисты) все время смеялись. Когда выбрасывали из окон немощных стариков. Когда разбивали головы младенцам на глазах у обезумевших матерей. Когда ставили в ряд детей, прошивая им головы одной пулей. Они смеялись, все время смеялись. И я никогде не смогу ни забыть, ни простить этот смех", - говорит Лави.
"Моя мама, Фелиция, научила меня прятаться в корзине для белья, куда я должна была взлезать, заслышав стук сапог или смех. И оставаться там до тех пор, пока мама не скажет, что уже можно. Но однажды немцы появились так быстро, что я не успела влезть в свой тайник. Тогда мама открыла окно и заставила меня повиснуть, держась за водосточную трубу. Она сказала: не смей плакать, не смей кричать, не смей даже дышать. И не добавила, что я должна быть осторожной, чтобы не выпасть. И тогда я поняла, насколько все серьезно", - говорит Ева.
По словам Евы, за окном было около 20 градусов мороза - польские зимы бывают очень суровыми. Немец вошел, покрутился по помещению, посмеялся и ушел. Тогда мама втащила дочь обратно. "Я сегодня понимаю, сколько любви и мужества требуется для того, чтобы мать так поступила со своим ребенком", - пояснила Ева.
Евреям, как рассказывает Ева Лави, приходилась спасаться не только от нацистов, но и от самих себя, от собственного бессилия и отчаяния: "Однажды отец принес домой яд. Он больше не мог выносить страданий - и решил покончить со всем разом. Он налил яд в ложку и направился ко мне. Мама молча встала и ударила его по руке. "Мы живы, пока на небесах есть Он", - сказала она.
Ковчег Шиндлера
После ликвидации гетто семья Евы оказалась в лагере Плашов, расположенном к югу от Кракова.
Первоначально он планировался как лагерь принудительных работ, но затем был преобразован в концентрационный, куда с 28 октября 1942 года начали депортировать евреев из Краковского гетто. Комендантом лагеря был тот самый унтерштурмфюрер СС Амон Гет ("мясник из Плашова"), который лично командовал ликвидацией гетто. В фильме "Список Шиндлера" он запечатлен со снайперским ружьем, из которого стреляет по евреям со своего балкона.
"Так оно было на самом деле, - подтверждает Ева, для которой "Список Шиндлера" - это не фильм, а сама жизнь. - Но Гет был не одинок. Команда лагеря состояла из отборных садистов и головорезов. Мои родители работали на фабрике Шиндлера, а я пряталась в бараке".
Однажды Ева стала свидетелем ужасной картины. Очередной транспорт доставил в лагерь ее двоюродных сестер-близнецов. Евреев начали избивать, а потом заставили бежать на холм. Девочки бежали, держась за руки. Так они и погибли, сраженные пулеметной очередью.
Когда наступающая Красная армия приблизилась к Кракову, нацисты ликвидировали Плашов, а примерно 20 тысяч трудоспособных евреев расформировали по другим лагерям. Шиндлеру удалось получить разрешение перевести 1200 "своих рабочих" в Чехию.
На самом деле, как говорит Ева, рабочих было не более 300. Остальных вписали только для того, чтобы спасти.
В списке Еве добавили к возрасту семь лет. Записали, что она входит во вспомогательный технический персонал. Она была самой юной в "ковчеге Шиндлера" (так называли список сами евреи).
Всего в список были включены 297 женщин и 801 мужчина. Первоначально их доставили в Освенцим на санобработку. "Когда мы увидели ворота Аушвица, со многими случилась истерика. Мы уже все знали. И про "душевые комнаты", в которых вместо воды из кранов шел газ. Нас туда и привели..." - говорит Ева.
В Освенциме они провели чуть больше месяца, пока их не вывезли в Чехию, в лагерь Бренец (Brněnec, Brünnlitz).
"Когда мы уже стояли на платформе, готовясь к погрузке в вагоны, один из немцев подошел ко мне, ткнул пальцем и спросил: что здесь делает этот карлик? Шиндлер ответил, что благодаря моим тонким ручкам я способна шлифовать внутренние части бомб. Эти слова спасли мне жизнь", - вспоминает Ева.
В Бренеце Ева и ее родители находились до тех пор, пока их не освободили советские солдаты в мае 1945-го. "Шиндлер, видя скорое завершение войны, приготовил нам своеобразное выходное пособие - одеяла, одежду, продукты и даже водку. Я точно не помню, что входило в это пособие, но мама очень радовалась", - говорит Ева.
Ева вспоминает, что первый советский солдат, которого она увидела, был на белом коне. Она протянула солдату полевые цветы, но их съел конь. Солдат засмеялся, поднял Еву и усадил перед собой в седло. Так вместе они и въехали на территорию лагеря.
Мать Евы, встречаясь со Стивеном Спилбергом после премьеры "Списка Шиндлера", спросила, почему он не включил эту сцену в свой фильм. "Ты, я слышала, неплохой режиссер, но не понимаю, почему не было сцены с лошадью. Я засмеялась, видя, как мама учит режиссуре Спилберга", - говорит Ева.
После окончания войны Ева и ее родители вернулись в Краков, а вскоре отправились в Эрец-Исраэль. Ева Лави и сегодня продолжает читать лекции, сопровождать группы в "Яд ва-Шем".
"Это я делаю для себя. Для мамы, папы. Для Оскара (Шиндлера) и спасенных им евреев. Для всех, кто выжил и не выжил. И для тех, кому мы передадим память о той страшной трагедии", - говорит она.
P. S. Однажды у жены Амона Гета спросили, как она, женщина, мать, может смотреть на то, как убивают детей. Та ответила: "Они не дети. Они - евреи"...
