В израильском городе Бейт-Шемеш в скромной двухкомнатной квартирке от социальной сети "Амидар" живет один из выживших в Бабьем Яре. Его зовут Михаил Сидько. В Израиле он живет уже 17 лет, но воспоминания о Киеве не оставляют его. Недавно Михаил посетил Бабий Яр. Накануне Международного дня памяти Холокоста он поделился с "Вестями" своим рассказом.
Любовь
Мать Михаила звали Берта Рохлина. Первый брак Берты оказался неудачным. Она развелась с мужем и осталась одна с сыном Гришей на руках. Счастье в жизнь Берты вошло, когда она познакомилась с Петром Сидько. Он тоже многое пережил в жизни. Потерял семью во время Голодомора, в поисках пропитания подался из деревни в Киев.
Украинец Петр был старше Берты на 17 лет, но преданно ухаживал за женой и подарил ей радость семейного тепла. В этом браке родились трое детей - Миша, Клара, Володя. Петр растил их и пасынка Гришу, одаривая всех отцовской любовью. Руки у Петра были золотые, его взяли на работу на военный завод. Он занимался наладкой оборудования, его высоко ценили.
Но тут началась война.
Война
В августе 1941 года Петр Андреевич получил приказ заняться эвакуацией завода и вместе с ним отправляться на восток страны. Жена и дети могли покинуть город в поезде для работников предприятия.
Берта собрала детей в дорогу, но уже в вагоне Гриша вспомнил, что не выпустил птиц из голубятни. "Мама, они же умрут с голоду, умоляю, я быстро сбегаю домой", - просил мальчик. Поезд все равно стоял, жили они рядом - и Берта разрешила. Этот поступок оказался фатальным.
Гриши все не было, а поезд внезапно тронулся. Берта растерялась, запаниковала и в последнюю минуту выскочила со всеми детьми на перрон. Петр в это время занимался организацией посадки и не подозревал, что жена вышла. Он в поезде уехал на восток, а Берта с четырьмя детьми осталась в Киеве.
"Еврейка? Тебе здесь не место"
Когда Берта вернулась домой, она глазам своим не поверила. Соседи уже вынесли из квартиры все, что могли растащить. Несчастная мать с детьми оказалась одна в пустом жилье, практически без вещей.
А 29 сентября оккупировавшие город немцы велели еврейскому населению собраться в установленном месте. Собралась и Берта Сидько с детьми. С ними был ее отец Юдко Рохлин. Говорили, что евреев будут выселять, велели взять вещи. Юдко раздобыл телегу и лошадь, погрузил дочь с внуками - и они тронулись в путь.
Но в середине дороги знакомые отговорили Берту: куда ты идешь, дети-то по отцу - неевреи. Берта решила вернуться домой. Юдко уехал в Бабий Яр один.
Но на следующий день за ними пришли: поступил приказ всех не явившихся добровольно евреев вытащить из домов силой.
30 сентября Берта с детьми последний раз вышла из дома. Она несла на руках четырехмесячного Володю, Гриша - трехлетнюю Клару. Миша шел рядом.
Немцы отделили Гришу и Мишу от матери. Клара, которая обожала старшего брата, бросилась к нему и была отброшена сапогом полицая. Удар пришелся по голове, Клара упала как подкошенная. Берта при виде этой сцены потеряла сознание и выронила младенца из рук.
Их всех застрелили. Гриша и Миша застыли в ужасе.
Спасение
Был в этой кровавой каше человек, который не потерял сердца. Ему поручили охранять мальчиков-подростков, отнятых у матерей. И он тихонько шепнул ребятам: бегите, пацаны!
Дети бросились врассыпную, и среди них были братья Сидько.
Первое время прятались по подъездам, потом вернулись в свой дом. Поселились в подвале. Выживали тем, что воровали уголь на товарной станции и ухитрялись менять его на продукты.
Подвал грели ворованным углем. Однажды туда спустилась соседка Софья Криворот с 16-летней дочкой Галей. Мать хотела спрятать девочку от беды, да и в обогретом подвале было теплее, чем у нее в квартире. Софья заботилась о мальчиках, а во время облав представляла их своими детьми.
Пытки
Но однажды братьев поймали на воровстве угля и отправили в детский барак недалеко от Бабьего Яра. Там над детьми проводили опыты. Оставляли на морозе босыми, а затем мазали обмороженные участки разными мазями. Немецкой армии нужно было знать, какое средство эффективно при обморожениях.
Братьям удалось сбежать, но в Киев они решили не возвращаться. Подались в деревню, откуда родом был отец. Первая же хата в селе Сидоры оказалась домом их тетки Марии. У нее и прожили до освобождения Киева. Нахлебником Миша не был - работал пастухом за еду. Было ему всего 8 лет.
Победа
После снятия оккупации Гриша и Миша вернулись в Киев. Вскоре из Саратова прибыл эвакуированный завод отца. Только тогда Петр Сидько узнал о судьбе жены и остальных детей. Нарыдавшись, мужчины решили: надо жить дальше.
Вскоре отец женился на другой женщине, Гришу призвали в армию и отправили в Белоруссию. А Миша начал самостоятельную жизнь.
Он рано ушел из дома. И знал: не пропадет, потому что рос без матери и с шести лет умел работать и кормить себя.
Отслужил в Советской армии, получил образование, поселился в Черкассах. Там и проработал все годы до репатриации. В этом году отметит 60 лет со дня свадьбы с Валентиной Семеновной, матерью его детей и бабушкой внуков.
Израиль
Семья Сидько репатриировалась в Израиль в 2000 году. В 2004-м Михаил обратился в институт "Яд ва-Шем" с просьбой признать свою спасительницу Софью Криворот Праведницей народов мира.
Сын Михаила живет в Израиле, дочь - в Канаде. В семье растут четыре внука и уже появилась правнучка. Внуки служили в ЦАХАЛе, и дед гордится ими.
Хотя в Израиль Михаил Петрович приехал в пенсионном возрасте, он ведет активную общественную работу. Возглавляет местный союз выживших в Холокосте. В 75-ю годовщину трагедии Бабьего Яра участвовал в церемонии поминовения в Киеве.
Михаил сожалеет только об одном: приходится на старости лет жить на третьем этаже. Валентина передвигается с ходунками, а у Миши недавно появились проблемы с сердцем. Вот и получается, что старики все реже выходят на свежий воздух, под израильское солнышко.
Но Михаил сильный мужчина, крепкий. Слезы на его глазах появляются, только когда говорит о матери: "Беда у меня: не помню лицо мамы. Сколько ни силюсь - не получается. Прости, мама..."
В сокращении. Полностью опубликовано в газете "Вести"