Д-р Эстер Берко посвятила свою жизнь поиску лечения одного из наиболее агрессивных видов рака - нейробластомы, которая поражает в основном детей до 5 лет. "Медицина достигла серьезных успехов в борьбе с различными онкозаболеваниями, например, с лейкемией, - объясняет Берко. - Еще 50 лет назад дети с подобным диагнозом не выживали, а сегодня 90% таких малышей выздоравливают. И это поразительно. В области лечения нейробластомы у нас еще много работы. И я горжусь тем, что работаю над этим. Я испытываю удовлетворение от того, что ежедневно отдаю все силы делу, которое помогает детям".
39-летняя Эстер Берко родилась в Нью-Йорке в семье с сионистскими взглядами. Два года назад она вместе с мужем репатриировалась в Израиль. Супружеская чета живет в поселении Эфрат в Гуш-Эционе. У них четверо детей, младший родился уже в Израиле.
Ее муж, д-р Натаниэль Берко, работает рентгенологом в больнице "Шаарей-цедек" в Иерусалиме, а Эстер - онкологом в Детской больнице "Шнайдер" в Петах-Тикве.
Могли бы вы подвести краткий итог двух лет своей жизни в Израиле?
- Многие не понимают, зачем мы переехали в Израиль. Коллеги постоянно спрашивают, почему я здесь. Мы работали в одной из лучших американских больниц. Муж должен был занять должность заведующего отделением. Мы жили в месте, которое нам нравилось, были окружены друзьями. И все равно мы знали, что наше место в Израиле.
Мы переехали в разгар эпидемии коронавируса с помощью организации "Нефеш бе-нефеш". Мы считаем существование Государства Израиль настоящим чудом, прекрасно понимаем значение этого явления для еврейского народа, убеждены, что наше будущее именно здесь. Мы хотели участвовать в формировании этого будущего, быть частью этого процесса, несмотря на весь балаган, царящий сейчас в стране.
- Могли бы вы сравнить израильскую медицину с американской?
- На мой взгляд, уровень медицины в обеих странах одинаков. Вместе с тем система поддержки медицины в Израиле немного другая. В США намного больше медсестер, координаторов, секретарей. В Израиле ощущается существенная нехватка врачей, и это следует изменить.
Но я не люблю говорить об израильских проблемах. Проблемы есть и в Америке. Главное - это люди. В Израиле потрясающие люди, вкладывающие в работу всю свою душу. Они умудряются находить эффективные решения с гораздо меньшим количеством сотрудников. Я счастлива быть частью этой системы.
Эстер специализируется на лечении нейробластомы и параллельно занимается научной работой. В последние годы она участвовала в международном исследовательском проекте генетического лечения детей для профилактики возвращения рака. Эту работу она начала в Филадельфии и продолжила в Израиле.
"Я прожила всю жизнь в Нью-Йорке, - говорит д-р Берко. - Там изучала медицину. Моя младшая сестра сделала алию около 20 лет назад, а вскоре к ней присоединились родители. Моя мама - пламенная сионистка, от нее я унаследовала любовь к Израилю. Папа - терапевт. В детстве мы с сестрой часто бывали у него в больнице, наблюдали за его работой. Это оказало влияние на мой выбор. Еще в медицинском институте я решила, что хочу лечить детей с агрессивным раком".
►Очень сложный выбор
"Ведь кто-то же должен лечить таких детей, - объясняет свой выбор д-р Берко. - Мне всегда нравилась педиатрия, а онкология - сфера медицины, в которой складываются очень близкие отношения с ребенком и его родителями. Эта область также сочетает в себе клиническую практику и науку. Я занимаюсь исследованиями в сфере генетического секвенирования. Подобное лечение требует индивидуального подхода к каждому пациенту. Мы не знаем, как конкретный ребенок отреагирует на наше лечение. Нейробластома - довольно распространенный вид злокачественной опухоли у детей. К сожалению, на некоторых пациентов предлагаемое лечение не действует. Наша задача состоит в разработке универсальной методики".
У д-ра Берко довольно плотный жизненный график. Ее профессия требует самоотдачи, но она еще и мама четверых детей. Порой бывают настолько перегруженные дни, что ей приходится брать работу на дом.
"Мои дети все понимают, - говорит Эстер. - Часто они говорят мне: "Мама, у тебя был тяжелый день, верно?" Работа, несомненно, влияет на мой подход к жизни. Ты возвращаешься домой, видишь здорового и счастливого ребенка, ровесника твоего пациента, и уже не можешь воспринимать свое благополучие как нечто само собой разумеющееся.
Я лечила малышей, которые заканчивали подготовительную группу детсада, готовились пойти в школу. Смерть точно не входила в их планы. В нашей профессии невозможно абстрагироваться от работы и не думать о ней в повседневной жизни. Ты становишься другим человеком, страдания больных малышей кардинально меняют твой взгляд на мир".
- Ваши дети понимают важность работы своей мамы? Говорят об этом?
- Постоянно. Они прекрасно знают, чем я занимаюсь. Они слушают мои рассказы о больных детях, учатся сопереживать другим людям.
По словам Эстер, ее дети с юных лет знакомы с миром медицины, медицинской терминологией. "Они в курсе, что иногда их мама настолько загружена работой, что отсутствует дома даже в субботу, - говорит она. - Если мы с мужем в больнице, то дети не станут донимать нас звонками, позвонят лишь при крайней необходимости. Но они твердо знают, что мы всегда рядом и придем на помощь в любой момент".
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович