"Возня вокруг Собибора оскорбительна для памяти участников восстания": Фонд Печерского отвечает "Вестям"

Статья на сайте "Вестей" вызвала резонанс в Израиле и России. Она также привлекла внимание Фонда памяти Александра Печерского. Публикуем поступивший комментарий

Юлия Макарова, директор Фонда Александра Печерского|Опубликовано: 21.08.17 , 09:32

Памятник Александру Печерскому в Тель-Авиве. Фото: Avi1111 dr.avishai teicher (Википедия)

20 августа на сайте www.vesty.co.il была размещена статья Итамара Айхнера и редакции "Вестей" "Дипломатический кризис из-за Собибора: посол Израиля в Москве вызван на беседу в МИД РФ". Этот материал показался мне настолько симптоматичным, что я сочла необходимым откликнуться на него.

Сразу хочу сказать, что общая интонция статьи представляется мне чрезвычайно огорчительной. Создается впечатление, что авторов меньше всего интересует сам по себе подвиг Александра Печерского и его товарищей, сумевших вырваться из нацистского лагеря смерти, а также память о них. Куда важнее для них продемонстрировать свое бескомпромиссно отрицательное отношение к давно покойной советской власти и ныне действующей российской, пусть даже ценой многочисленных натяжек, умолчаний и фактических ошибок.

Вся первая часть статьи призвана затушевать один очень простой факт. В 2013 году Россию пригласили принять участие в проекте обновления музея на месте лагеря смерти Собибор, находящегося на территории Польши. Переговоры затянулись на несколько лет. Наконец в июне сего года международный комитет по созданию нового мемориала, состоящий из представителей Польши, Израиля, Нидерландов и Словакии, принял единогласное решение продолжать работу в прежнем составе, то есть – проще говоря – не допускать к реализации проекта Россию. Подчеркиваю – решение было принято единогласно, о чем официально заявило польское министерство культуры.

Высшие руководители Государства Израиль неоднократно заявляли, что у них нет разногласий с Россией по вопросам исторической памяти. Эти заявления подтверждены многими делами. Пять лет назад в Нетании был открыт памятник бойцам Красной армии – победителям нацизма. Совсем недавно кнессет постановил признать 9 мая государственным праздником. И вдруг Израиль (представленный в собиборском комитете сотрудниками "Яд ва-Шем" во главе с председателем комплекса генералом Авнером Шалевом) голосует фактически за исключение России из числа учредителей мемориала в Собиборе. Теперь, после разгоревшегося скандала, представители израильского МИДа Яков Ливне, Иммануэль Нахшон и другие лукаво говорят, что "все причастные к этому делу израильские инстанции, в том числе мемориальный институт "Яд ва-Шем", не возражают против участия России в проекте". Но что значит "не возражают", если мы знаем – спасибо польскому минкульту, – как голосовал израильский член оргкомитета?!

Вот, собственно, тот вопрос, которым должен был бы задаться компетентный и добросовестный израильский журналист: почему представитель Израиля в оргкомитете принял решение голосовать фактически против России и тем самым спровоцировал дипломатический скандал? Ведь трактовка Израилем большинства спорных вопросов, связанных с историей Второй мировой войны, сегодня объективно ближе к российской, чем к польской. И почему до сих пор о позиции "Яд ва-Шем" нам рассказывают мидовцы? Что думают по этому поводу сами сотрудники института и его глава?

Но ответов мы в статье не находим. Более того, эти вопросы даже не поставлены, не сформулированы. Вместо этого авторы материала в "Вестях" всем своим тоном словно бы говорят: Россия действительно недостойна участвовать в обсуждении проекта создания музея. Ведь, как уверяет подзаголовок, "на протяжении всей жизни организатор восстания в Собиборе еврей Александр Печерский терпел в СССР унижения, его подвиги умалялись и замалчивались".

Но реальная история, как всегда, сложнее черно-белой картинки, неряшливо списанной из Википедии. В 1945-1946 годах Печерский был в Советском Союзе широко известен. Массовым тиражом вышла книга его воспоминаний о восстании в Собиборе (на русском языке, а не только на идише, как утверждают авторы статьи в "Вестях"), он стал героем нескольких очерков, напечатанных в крупнейших газетах и журналах страны. Затем началась "антикосмополитическая" кампания, говорить о Печерском действительно перестали. С наступлением "оттепели" он вновь оказался на авансцене – выступал по радио, телевидению, вышла в издательстве ЦК ВЛКСМ книга о восстании, его имя и факт восстания упоминались в вузовских учебниках истории. Но "оттепель" кончилась, дипломатические отношения с Израилем были разорваны, и о Собиборе писали все меньше и меньше. Однако и тут забвение было отнюдь не полным – Печерского продолжали приглашать на официальные мероприятия… Конечно, Печерский оказался заложником исторических обстоятельств, коньюнктуры, колебаний "генеральной линии" – как в той или иной степени любой человек в любую эпоху. Но и без того у него – военнопленного, узника концлагеря, еврея, наконец – не было шансов стать центральной фигурой в официальной истории войны.

Однако в современной России имя Печерского звучит все громче. "В России памятника герою нет до сих пор", - заканчивают свою статью авторы "Вестей". Это правда. Пока нет. Но восстанию в Собиборе посвящены несколько документальных фильмов, шедших в прайм-тайм по основным российским телеканалам, множество статей и книг. Почта России выпустила марку "Собибор". Его именем названа улица. Рассказ о нем и его подвиге включен в школьные учебники по истории отечества. Наконец, в 2016 году Владимир Путин посмертно наградил Печерского одной из самых престижных российских наград – орденом Мужества (он был передан внучке героя). Имя Печерского в России на устах у высших должностных лиц – буквально только что председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко подробно говорила о нем как о герое, который в равной степени принадлежит народам Израиля и России. Сейчас закончены съемки художественного фильма "Собибор", снятого – заметьте – при поддержке министерства культуры РФ, - премьера намечена на 2018 год, когда будет отмечаться 75-летие восстания. Выход фильма, в котором заняты звезды российского, европейского, американского кино, обещает стать событием международного масштаба и знаком восстановления исторической справедливости по отношению к участникам собиборского восстания и его руководителю.

А что сделано за это время в других странах? В Польше на месте бывшего лагеря смерти около полувека назад возник мемориальный комплекс. Он неоднократно переформатировался, однако до сих пор на плитах у входа в него есть надписи на восьми разных языках, но не на русском, на котором говорили между собою восставшие... Более того, до недавнего времени там не было упоминания об Александре Печерском и вообще о содержавшихся в лагере советских военнопленных, составлявших костяк восставших. Только после того как мы, группа людей, занимающихся увековечением памяти Печерского, подняли пять лет назад шум по этому поводу, появился временный стенд с его портретом и сомнительного содержания текстом. Кстати, поляки "забыли" упомянуть не только Печерского, но и второго руководителя восстания - польского еврея, сына раввина, Леона Фельдгендлера. Он даже не был награжден в 2013 году, когда по нашей инициативе польские ордена получили Печерский (посмертно) и еще несколько человек. Мотивы молчания понятны: через год после восстания уже в освобожденной Красной армией Польше Фельдгендлер был убит польскими антисемитами при невыясненных обстоятельствах. Как видим, у России есть все основания опасаться, что в отсутствие российского представителя новый мемориал будет представлять историю Собибора столь же тенденциозно.

Но, может быть, в Израиле дело обстоит много лучше? Увы, авторы статьи в "Вестях", усердно ругая Россию и Советский Союз, не замечают, что в самом Израиле для мемориализации Печерского и его товарищей сделано чрезвычайно мало. Память руководителя восстания в Варшавском гетто Мордехая Анелевича не менее священна, чем память Печерского, - но почему его именем названы улицы практически в каждом израильском городе, а улица Печерского есть только в Цфате? Да и то появилась она лишь благодаря тому, что бывшие узники Собибора, жившие в Израиле, потратили несколько лет на то, чтобы пробить такое решение. В Израиле живет один из двух ныне здравствующих героев Собибора – Семен Розенфельд. Награжден ли он израильскими орденами? Рассказывают ли о нем израильским школьникам, как российским – о Печерском? Да что там школьники – связался ли с ним корреспондент "Вестей", когда писал свою статью, поинтересовался ли мнением ветерана о нынешнем кризисе в польско-израильско-российских отношениях? В общем, если какое-нибудь российское СМИ вдруг решит завтра написать, что Израиль замалчивает подвиг героев Собибора, – любопытно посмотреть, какие аргументы найдет редакция "Вестей", чтобы возразить.

Ну и наконец, еще один, самый важный вопрос: а подумали ли авторы статьи – этой в "Вестях" и им подобной в других русскоязычных израильских СМИ - о живых ветеранах и их детях, для которых этот мемориал – не повод потренироваться в невежественной псевдоисторической полемике, а мучительный незаживающий рубец на сердце?

Да, Печерскому после войны пришлось испытать и обиды, и несправедливость. Но, тем не менее, он, нравится нам это или нет, до последних дней жизни ощущал себя гражданином СССР, советским офицером – и подлинным интернационалистом. Собибор для него был доказательством того, что люди из разных стран, говорящие на разных языках, имеющие различное прошлое, различный жизненный опыт, политические взгляды, могут и должны объединяться в борьбе против абсолютного зла. И та возня, которая идет сейчас вокруг собиборского мемориала, оскорбительна для его памяти, для памяти других советских военнопленных, принимавших участие в восстании. Негоже использовать имя Печерского и название "Собибор", ставшее символом несокрушимости человеческого духа, в борьбе мелких политических амбиций или, того хуже, для демонстрации собственных симпатий и антипатий. Негоже пытаться резать историческую память на куски – чей жирнее, – вместо того чтобы объединить усилия в борьбе за то, чтобы все герои прошлого были достойно увековечены во всех странах в равной мере.