Эльор Азария выступил с обращением: "я верю, что меня бы оправдали" – видео

Осужденный поблагодарил народ Израиля за поддержку и признался в любви к стране и ЦАХАЛу

Вести - Ynet|Опубликовано: 03.08.17 , 21:34

Эльор Азария. Фото: AFP

Эльор Азария выпустил видеообращение, в котором он объяснил свое решение отказаться от права обжаловать решение апелляционного трибунала в БАГАЦ.

"Я верю, что меня бы оправдали, но я и моя семья прошли тяжелый путь страданий почти на протяжении полутора лет. Я хочу вернуться к нормальной жизни как можно быстрее. Поэтому я пойду в тюрьму, отбывать наказание, но не буду обращаться в БАГАЦ.

Я подал прошение начгенштаба о смягчении наказания. Надеюсь, что получу положительный ответ",- сказал в начале своего обращения Эльор Азария.

Он поблагодарил народ Израиля, тех, кто морально и материально поддерживал его и семью. Он также призвал молодежь не поддаваться эффекту от того, что произошло с ним и служить стране в том числе в боевых частях. Азария выразил надежду, что приговор по его делу не снизит мотивацию тех, кому предстоит призыв в армию.

Он повторил то, что написал начгенштаба, что, если бы он знал, что на террористе нет взрывчатки, то он бы не выстрелил. Азария настаивает, что единственной его целью было обеспечение безопасности сослуживцев.

В конце обращения Азария признался в любви к народу Израиля, стране и ЦАХАЛу.

Как ранее сообщали "Вести", Эльор Азария принял решение не подавать апелляцию в Верховный суд и обратился к начальнику генерального штаба Гади Айзенкоту с прошением облегчить ему наказание и заменить тюремное заключение на общественные работы.

В письме на имя начальника генерального штаба Гади Айзенкота Азария описал в каком ужасающем физическом и психологическом состоянии находятся его родители. Так, он указал, что его отец перенес инсульт и прошел длительный процесс лечения и реабилитации, но полностью не восстановился. Азария пишет, что его мама не может заснуть без снотворного. Он также подчеркнул, что вырос и получил патриотическое воспитание в духе любви к родине.

Осужденный не выразил в своем письме раскаяние, как того ожидала прокуратура, однако в первый раз отметил условия, при которых он не стал бы стрелять.