Муэдзина мечети в Акко уволили из-за снимков в полуголом виде
Фотографии были сделаны на соревнованиях по бодибилдингу, где Масри получил главный титул
Разбирательства по поводу "непристойного вида" муэдзина начались около года назад. Его пригласили на слушания, предшествующие увольнению. На них Масри было указано, что "статус религиозного деятеля" исключает возможность "двойственной жизни". Иными словами, или муэдзин, или бодибилдер.
Ибрагим Масри, в свою очередь, принес извинения комиссии, проводившей слушания, а также направил письмо в МВД, в котором пояснил, что не собирался "унижать чьих-либо религиозных чувств", и пообещал впредь быть более "скромным". Судя по всему, в министерстве ему не поверили.
В увольнительном письме, которое подписал гендиректор МВД Мони Маток, муэдзина известили, что трудовой договор с ним разрывается с 31 января сего года.
В беседе с корреспондентом Ynet Ибрагим Масри, отец троих детей, пояснил, что в период с 1987 по 2000 год активно участвовал в соревнованиях по бодибилдингу, во многих становился победителем, выигрывал чемпионаты Израиля. Однако в 2000 году он погрузился в религию, а еще через пять лет стал муэдзином.
"Три года назад меня пригласили стать почетным гостем чемпионата Израиля, - рассказывает Масри. - Я отказывался, но мне объяснили, что хотят удостоить меня титула "Чемпион чемпионов". В конце концов убедили. Я стал первым представителем арабского сектора, который носит этот титул".
На подиум Масри поднялся, как подобает "Чемпиону чемпионов" - в плавках. Он продемонстрировал несколько движений, показал мускулы и покинул зал. Фотографии Масри обошли многие издания и, разумеется, попали в соцсети. Через какое-то время они дошли и до МВД.
"Меня вначале вызвали в отделение МВД в Нацерете. Чиновник бросил на стол фотографии и потребовал объяснений. Я объяснил, что это старые снимки, рассказал про титул. Но на этом дело не закончилось. Вскоре последовал вызов в офис МВД в Иерусалиме. Я опять пытался объяснить, извинился - все напрасно", - рассказал Масри.
По мнению муэдзина, он не совершил ничего плохого, вся беда заключалась в том, что он не знал о подобных запретах и даже представить себе не мог, что это может кого-то разозлить.
