Эти строки я пишу в Лос-Анджелесе. Еврейское образование здесь дорого. Дорого не только сердцу, но и бумажнику. Дешевого еврейского образования в Америке не существует. Родители платят 15-20 тысяч долларов в год за начальную школу и 25-30 тысяч - за учебу в старших классах. Посчитайте, сколько платит семья с несколькими школьниками за то, что в Израиле получают бесплатно. (Ну, почти бесплатно).
Можно позавидовать обществу, которое ставит образование во главу угла. Еврейская община платит учителям хорошую зарплату, поэтому за каждую ставку борются лучшие.
У каждой школы есть своя "телефонная политика". Например, 400 школ мира определены как "школы Apple". Одна из них - еврейская "Гилель". Огромный логотип компании Apple тут повсюду. Я ожидала встретить учеников, порабощенных гаджетами, но за время посещения школы не увидела ни одного телефона.
"Если у школьника есть мобильный телефон, место ему в индивидуальном шкафчике. На территории школы нельзя пользоваться мобильниками. Вообще лучше оставлять их дома. За нарушение правила пользования гаджетами строго наказывают. Если школьника "застукали" с телефоном в руках, телефон конфискуют до конца дня. Если это повторится, вызовут родителей", - говорит один из преподавателей Элиран Альграбли.
Запрет на телефоны не отменяет постоянной работы в классах с планшетными компьютерами – и это, естественно, iPad. "Ученикам нельзя выходить из школьной закрытой сети, этот процесс контролируют два специальных работника. Иногда учителя жалуются, что сеть работает медленно, но такова политика школы".
А после уроков? Дэвид Шляхт - отец одного из школьников. Он демонстрировал мне, как со своего мобильного устройства легко контролировать время, проводимое сыном в сети: "После девяти вечера ребенок не имеет права пользоваться интернетом, час на игры - и спать". Но полностью подростка не остановишь, он обязательно найдет обходной путь. Позже я услышала такую историю от выпускника этой школы: "Нужно оставлять телефон в шкафчике, но у меня были "умные часы", так что я целый день переписывался с друзьями".
Большая часть встреченных мною в Америке учеников последнего класса должны приехать летом в Израиль. В Лос-Анджелесе и других городах США одна за другой проводятся ярмарки образовательных учреждений еврейского государства. Молодые люди проведут в Израиле целый год и будут работать добровольцами в различных местах, постигая смысл еврейства. Кое-кто, возможно, репатриируется, большинство продолжит учебу в самых престижных университетах, но все понимают: год, проведенный в Израиле - не потерян из жизни, а, скорее, наоборот.
В Лос-Анджелесе работает Музей толерантности, названный именем охотника за нацистами, великого Симона Визенталя. Там я увидела, как передается память о Холокосте. На сцену несколько раз в день выходят пережившие Катастрофу и рассказывает историю своих мучений. И так - каждый день, шесть дней в неделю, с первого дня работы музея, 25 лет. По самым скромным подсчетам, это более 22 тысяч выступлений. Выступающие стоят на сцене и напоминают о болезненной исторической правде, все это - рядом с Голливудом и Беверли-Хиллс. Сюда приходят полицейские, учителя, соцработники, миллионы туристов. И, конечно, школьники еврейских учебных заведений. Они слушают рассказы и ощущают себя частью большого народа, спасшегося от геноцида и построившего собственную страну - Израиль.