В интервью, которое дала на этой неделе 13-му каналу телевидения Аелет Шакед, она удивила всех такой фразой об эпидемии: "Мы решили смириться с тем, что будут больные и мертвые". В стране тут же началось бурление. СМИ осудили это высказывание, а представители оппозиции, отличающиеся просто нечеловеческой человечностью, тут же набросились на правительство и обвинили его в отсутствии сострадания и пренебрежении ценностью человеческой жизни. Я же считаю, что Шакед права. И - при этом она допустила непростительную ошибку. Объясню почему.
В 1769 году, когда изобретенная Никола Жозефом Кюньо паровая телега стала коммерческим продуктом, человечество столкнулось с новой бедой. С тех пор мы безуспешно боремся с одной из главных причин травм и смерти – с ДТП. Согласно статистике, автомобили каждый день становятся причиной гибели людей. Производители машин и правительства разных стран инвестируют огромные суммы в уменьшение масштабов ущерба, но все знают, что полностью устранить его невозможно.
Тем не менее существует способ свести число ДТП к нулю, причем совершенно бесплатно. Для этого достаточно запретить автомобили - и дело с концом.
Несмотря на простоту этого решения и его абсолютную эффективность, никто не предлагает пойти этим путем. Те, кто осуждает министра Шакед, внимательно прочитайте эти строки: невозможно вернуться в эпоху конной тяги. В основе решения продолжать пользоваться автомобилями лежит готовность смириться с тем, что иногда они убивают или калечат людей.
Каждый шаг в истории человечества сопровождается поиском баланса. Здоровье и качество жизни находятся на разных чашах весов. Из этой же категории - пользование излучающими приборами. Или выбор вкусных блюд. Они тоже не всегда полезны для здоровья.
Автотранспорт играет столь важную роль в мировой экономике, трудовой занятости и в других сторонах жизни, что человечество приняло сознательное решение мириться с тем, что в ДТП погибает или калечится некоторое число людей.
Если вопрос об автомобилях решен подобным образом, то чем он отличается от вопроса о коронавирусе? В условиях пандемии у властей есть возможность маневра между двумя крайностями: герметичным локдауном, который сведет почти к нулю заболеваемость и смертность, и отказом от принятия каких-либо мер, что приведет к экспоненциальному росту заражений.
Герметичный локдаун по своему воздействию сильнее отказа от автомобилей. Он разрушает и экономику государств, и благосостояние отдельных граждан. Разрушение экономики государства угрожает жизни людей, поскольку из госбюджета финансируются здравоохранение, оборона и соцобеспечение, а не только разные излишества. Ответственное правительство должно найти компромисс между такими крайностями, как герметичный локдаун и отсутствие всяких ограничений.
Любая альтернатива, не являющаяся локдауном, снижает показатели смертности. И само выражение "снижение смертности" не отражает пренебрежения человеческой жизнью, поскольку определенная смертность сохранится несмотря на все меры предосторожности. Даже при наличии зеленого или фиолетового стандартов, которые призваны свести ее к минимуму.
Руководствуясь принципом святости жизни, иногда приходится допускать определенный уровень смертности - как меньшее из двух зол.
Поэтому высказывание Шакед было по сути верным, ответственным и разумным. Но при этом она допустила грубую ошибку. Она ошиблась в том, что забыла: что общество не привыкло слышать правду из уст политиков.
Автор – адвокат со специализацией в гражданском и коммерческом праве
Перевод: Даниэль Штайсслингер