Едва закончилась война – все принялись подводить ее итоги. А надо бы разобраться в причинах.
Почему это важнее? Потому что по итогам общий знаменатель найти – как искать иголку в стогу. Все слишком зависит… И кто подводит, и для кого, и где – по какую сторону от границы с Газой, и если по нашу – то на каком расстоянии от границы, и от политических пристрастий…
Субъективных критериев не перечесть, и все они влияют на результат с поправкой от "не совсем так" до "совсем наоборот".
Беспочвенны и рассуждения о том, кто победил. Не было такой цели - не может быть и результата, случайности оставим для казино. Если победу надо объяснять – ее не было. Победа убедительна сама по себе, она очевидна – и сторонам, и со стороны, а нет – так и ее нет, не парьтесь.
То, что в Газе вылезшие из подземелий в развалины боевики, их семьи и соседи устроили среди искореженного бетона и торчащей арматуры парад победы с фейерверками, здравицами шахидам и вождям, народным ликованием и выкапыванием из-под завалов до сих пор не сосчитанных трупов, а у нас наутро после объявления о затишье в переполненных кафе на променадах крыли робкую власть и называли национальным позором прекращение огня, - свидетельствует о разнице менталитетов, а не достижений и потерь.
Так что для грамотного, честного и более или менее взвешенного подведения итогов очередного вооруженного конфликта у нас, с одной стороны, слишком много слишком субъективных критериев, а с другой – слишком мало достоверных сведений. При такой нехватке информации и обилии корректирующих факторов единственный объективный итог может быть направлен не на свежее прошлое, а на ближайшее будущее.
Нам важно, не сколько разрушено километров туннелей, оружейных мастерских, высоток в Газе, уничтожено ракетных установок и убито боевиков. Потому что мы не знаем, сколько того, другого и десятого у них еще осталось – вместе с уцелевшими ХАМАСом, Исламским джихадом и не оторванными головами их главарей. Важно для нас – насколько обеспечена нам тишина в результате завершившейся военной операции, то есть буквально – на сколько лет, месяцев или дней.
Знать это заранее невозможно. Можно лишь определить тенденции. Вот почему подведение итогов минувшей войны для нас менее предпочтительно, чем выяснение ее причин. Чтобы знать, что будет, надо понять, что было.
►Войны за промежутки
Принцип нашей оборонной доктрины, сформулированный еще Бен-Гурионом, поставленный им перед системой безопасности Израиля и стоящий перед ней в качестве основной задачи с тех пор и до сих, прост и безутешен. Звучит он примерно так: "Войны у нас неизбежны, но мы можем, должны и стремимся увеличивать промежутки между ними". Всеми способами, в том числе самыми надежными и убедительными – военными. Это и есть основа нашей оборонной доктрины – пресловутая сила сдерживания, или, как еще ее называют, - устрашения.
Все наши войны, включая последние - Вторую ливанскую и операции в Газе, – наглядная иллюстрация этого принципа, показательная демонстрация его в действии и проверка его действенности.
Вторая ливанская, считавшаяся крайне неудачной в ходе ее и после, как оказалось, продемонстрировала такую разрушительную мощь ЦАХАЛа, что Хизбалла, несмотря на многократно возросший с 2006 года свой военный потенциал, уже почти 15 лет не решается провоцировать Израиль на новое столкновение, хотя грозить не перестает. И этот пример воспринимается теперь идеально положительным.
Ни одна операция в Газе не давала такого эффекта. Два-три года затишья – и требуется новая для обуздания разбушевавшихся газаватов, которые за это время успевают созреть для очередной эскалации. Причем тенденция развивается не в нашу пользу. От операции к операции возможности террористов – прежде всего арсенал ракет, дальность и точность – растут, а наши – прежде всего психологические, политические, экономические - снижаются.
Если операция "Литой свинец" (2008 год) была совершенно ошеломляющей для противника и безупречной в военном отношении, то "Нерушимая скала" (2014) - самой долгой и бездарной.
Армия (под командованием Бени Ганца – тогда главы генштаба) не приготовила ни одного тактического сюрприза врагу, но сама то и дело попадалась в его ловушки. Диверсионные туннели, которые годами рыла вся Газа (то есть на глазах у информаторов ШАБАКа и АМАНа), почему-то оказались неожиданностью. Большую часть сухопутной операции армия занималась выявлением их и попытками уничтожения, не имея соответствующих оборудования, методики и навыков. А на последнем этапе войска, подвергая себя опасности, просто топтались в Газе в ожидании, пока завершатся в Каире переговоры о прекращении огня, где ХАМАС выдвигал свои требования как победитель и стоял на них, как нерушимая скала.
Военный неуспех дополнился политическим провалом. Израиль согласился на завершение операции фактически на условиях ХАМАСа. Его лидеры получили гарантии отказа от точечных ликвидаций, возобновление снабжения сектора электричеством, горючим, водой и продовольствием, обещание дальнейших гуманитарных послаблений. Израильтяне в обмен не получили ничего, кроме прекращения огня, - даже возврата тел погибших солдат - естественного условия при завершении боевых действий и ключевого принципа отношения ЦАХАЛа к своим павшим и пленным.
Колонны грузовиков, последовавшие в Газу через КПП, дали ХАМАСу картину победы над Израилем. Можно сколько угодно говорить, что на самом деле победы не было, но для подъема боевого духа, для повышения мотивации террористов и авторитета "движения сопротивления" на "палестинской улице" достаточно картинки и ощущений. Это – ядерное топливо для новой войны.
► Не бить, а платить. Что плохого?
Но разве не купили мы тем давним – еще не позором, всего лишь провалом – семь лет тишины? Следующая операция разразилась только сейчас, да и то без наземной стадии. Солдаты семь лет не подставляют себя под пули в Газе – это ли не выигрыш?
Со вторым вопросом разберемся потом. А с первым – сразу. Не было семи лет тишины. Это лишь погрешности официальной статистики. Необычайно долгий промежуток между "Нерушимой скалой" и "Стражем стен" образовался не из-за того, что в боевых действиях не было нужды. Ровно наоборот: нужда была – операций не было.
К середине 2018-го интенсивность и наглость обстрелов вдобавок к штурмам границы и поджогам воздушными шарами настолько возросли, что стала очевидна необходимость нанесения отрезвляющего удара по инфраструктуре террора и его главарям. Тогдашний министр обороны Либерман предлагал лишить ХАМАС инициативы – провести операцию в момент, удобный для Израиля, - когда пройдут выпускные экзамены, во время летних каникул в школах, чтобы создать эффект внезапности и уменьшить экономические потери. Премьер-министр (при поддержке всего кабинета безопасности – гомогенно правого, хоть зажигай!) отверг этот план.
У него был другой. В ноябре, когда за двое суток на Израиль обрушилось из Газы около 700 ракет и минометных снарядов и казалось, операция (она даже получила название "Черный пояс", но, по сути, не началась) неизбежна, Нетаниягу запретил атаковать. Он решил отвечать асимметрично: не бить, а платить! Поставками всего необходимого и - деньгами, в чемоданах из Катара, наличными, как бандиты любят.
Впервые в истории Израиль предпочел не отстаивать свою безопасность силой оружия, а покупать ее у врага за отступные, лишь бы не трогал, - как еврей в галуте.
Это стало новой стратегий Израиля в отношении Газы. Многие считают ее позорной.
Но, с другой стороны, деньги не наши. И если удается таким простым, хотя и стыдным образом, чужими деньгами, купить тишину, не воюя, - почему бы и нет? Ведь принцип оборонной доктрины соблюден – война оттянута, а как – не суть.
А вот как раз в этом и суть! Наша безопасность всегда держалась на нашем умении, способности, а главное – готовности воевать. Благодаря этому возник Израиль. Именно это мы доказывали во всех наших войнах. И за счет этого увеличивали промежутки между ними. Как маленькая страна мы лишены возможности уничтожить врага. Нам остается только в каждом столкновении отбивать у него охоту с нами связываться. И чем сильнее будет удар, чем убедительнее поражение – тем дольше он его будет помнить и больше остерегаться предпринять новую попытку. Так выглядела победа по-израильски. Так это работало всегда, и другого способа не было.
В ноябре 2018 года Нетаниягу вместе с чемоданами катарских денег передал ХАМАСу виртуальную расписку в том, что Израиль не готов воевать. Это подарок, которого ждали от нас все наши враги все годы существования еврейского государства. Глупо было бы предполагать, что террористы в Газе удовлетворятся деньгами и не воспользуются такой ценной распиской. 10 мая они ее предъявили как вексель, сочтя момент наиболее удобным. Почему?
►Истоки наглости
Ко всем операциям Израиля в Газе приводила агрессивная активность ХАМАСа (или Исламского джихада), но все они начинались действиями ЦАХАЛа. И только "Страж стен" стал исключением.
Это первая операция, целиком и полностью инициированная ХАМАСом. Израиль повода не давал. Если, конечно, не считать таковым официально выдвинутый – "защиту Аль-Аксы". Но он всегда используется в качестве повода, как раз когда повода нет, - уже сто лет, со времен иерусалимского муфтия Аль-Хусейни. Аль-Акса давно стоит, и хотя на нее никто не нападает, ее всякий раз можно броситься защищать, когда надо устроить бузу.
ХАМАСу время от времени приходится воевать – в основном с Абу-Мазеном за источники финансирования и настроения "палестинской улицы", - а делать это он может, только воюя с Израилем. Тут все понятно. Вопрос может возникнуть лишь о том, почему он инициировал войну именно сейчас и в такой небывало резкой форме.
Воевать – воевали, но чтобы террористическая организация предъявляла ультиматум, который – ввиду заведомо невыполнимых требований – являлся официальным объявлением войны, региональной державе с одной из самых сильных армий в мире, такого еще не бывало. ХАМАС демонстративно провоцировал Израиль на военное столкновение. И ракетным залпом по Иерусалиму – ровно после истечения срока "ультиматума", в День Иерусалима, в час проведения шествия молодежи, – ХАМАС не оставлял Израилю никакого шанса избежать вооруженного конфликта: "Леопольд, выходи, подлый трус!"
Они что – собирались победить ЦАХАЛ? Горели желанием помериться силами, проучить? Это как болонке лаять в мегафон, чтобы напугать добермана. Конечно, смысл заключался в шуме, а не в драке.
ХАМАС был так необычайно смел и нагл, потому что знал, что ему за это ничего не будет. Жертвы, разрушения – неизбежные последствия войны – террористический режим не волнуют: чем они больше – тем ему лучше. Единственное, чего боится ХАМАС, – утраты власти. Единственный способ ее у него отнять силой – захват сектора в ходе наземной операции.
Хамасовские мудрецы очень точно выбрали время, когда эта операция невозможна. И высчитали момент, когда оно истечет.
► Страховой полис ХАМАСа
Решение о наземной операции может принять только премьер-министр. Но действующий премьер-министр принять его не может. У него связаны руки. Он под судом по трем уголовным делам. Он четвертый раз не может создать коалицию. Перед ним маячат пятые выборы. Ему не верят. Значительная часть населения страны считает, что всю эту череду выборов он затеял, чтобы избавиться от суда, - и в этом смысл его пребывания у власти. Все знают, что ради сохранения премьерского кресла он делает все и готов на все. Все его поступки, решения, идеи, планы вызывают подозрения, что они обусловлены его личными политическими и юридическими обстоятельствами и предпринимаются исключительно ради его личных интересов.
В общем, с Нетаниягу происходит именно то, что он, будучи главой оппозиции в 2008 году, предрекал Ольмерту, требуя его немедленной отставки, когда, по словам Биби, "глава правительства по шею погряз в расследованиях", и потому "у него нет морального права и общественного мандата решать вопросы, имеющие судьбоносное значение для государства". Насмешница судьба непостижимым образом перевернула песочные часы – теперь все это сыплется на него самого.
В таком положении давать приказ о наземной операции нельзя. Любую военную неудачу, каждого погибшего солдата запишут на твой личный счет. Поскольку, какими бы ни были основания для наземной операции, сочтут, что ты затеял ее по своим личным соображениям - и ребята погибли из-за твоего суда. С этим трудно жить, а уж идти на выборы - совершенно невозможно.
Поэтому с Нетаниягу ХАМАС и Исламский джихад чувствовали себя совершенно безнаказанными. Пока он премьер, и премьер переходного правительства перед новыми выборами, которые в Израиле всегда, пока длится суд над ним, наземной операции не будет, а все остальное – не страшно.
Но ситуация изменилась. После очередной неудачи Нетаниягу по формированию коалиции мандат перешел к Лапиду, и едва это случилось, в лагере перемен стали утверждать, что почти обо всем договорились, им даже не понадобится 28 дней.
►Нежданный цейтнот
Такого поворота никто не ждал. В Газе поняли, что их страховой полис вот-вот кончится. Гарантии отказа от наземной операции у них были только от безупречно правого правительства Нетаниягу, а от того ужасного, которое он же называет левым, - как раз нет.
Как поступит при новом наступлении на Израиль непримиримый Биби, они знали, а как "эти леваки" - Беннет, Саар, Либерман, Элькин, Гендель, Лапид с Ганцем и бывший замначальника генштаба Яир Голан, - иди знай. У них-то руки не связаны, как у Биби. А проверять новичков на вшивость, как когда-то проверил Ольмерта Насралла, - можно нарваться, как он.
То есть окно возможностей вот-вот захлопнется. На то, чтобы обрушить на сионистского врага тысячи усовершенствованных ракет, изготовленных и накопленных за три года неприкосновенности и выплаты отступных, и не лишиться за это головы или власти, - оставались считанные дни. Не более 28 – до создания "опасного левого правительства", как характеризует его Нетаниягу.
В ХАМАСе решили не рисковать. 5 мая Лапид получил мандат на формирование правительства, а уже 10-го правители Газы объявили войну Израилю и свои претензии на его столицу. А в шесть часов вечера, как и обещали, дали ракетный залп по Иерусалиму, вызывая ответный огонь на себя.
Самое интересное, что у ХАМАСа получилось не только втянуть Израиль в войну, а израильских арабов - в погромы, но и обрушить акции правительства перемен почти до нуля. Всего три дня войнушки понадобилось, чтобы несгибаемый Беннет прозрел, одумался и, демонстрируя всегда присущие ему твердость, принципиальность и, главное, прозорливость, заявил, что этого правительства, которое ему великодушно дали возглавить с 7 мандатами, не будет. А затем вновь стал метаться между двумя лагерями, как гейша перед продажей девственности, пока не унялся лишь вчера, да и то не факт, что окончательно. Нескучный у нас будет премьер.
►Запрет на слабость
Развязанная ХАМАСом война развивалась в целом по его планам и привела к результатам, на которые он рассчитывал.
Они собирались успеть провести вооруженный конфликт на условиях прежнего правительства, чтобы он стал предупреждением возможному будущему правительству, – и сумели.
Они хотели побряцать своим новым оружием повышенной силы, дальности и точности – и сделали это. Боевые действия продолжались несколько дольше, чем ХАМАС хотел. Ему достаточно было показать, как их ракеты покрывают весь Центр, что удалось продемонстрировать на второй и третий дни войны – и хватило бы. Но здесь, очевидно, газаваты натолкнулись на несговорчивость главы генштаба Кохави, который, в отличие от своих предшественников, не спешил прекратить огонь.
Они хотели заявить о себе как о защитниках Иерусалима и заполучить тем самым вечный повод для обстрелов – и у них прошло.
Что касается жертв и разрушений, то первых крайне мало – ЦАХАЛ работал тонким скальпелем, а вторые ХАМАСу только на пользу – уже обещанные им суммы на восстановление в разы превышают урон. Будет что где отстегнуть, да и безработица снизится.
Главное, они стремились сохранить тот статус-кво, который сложился у режима Газы с Израилем в последние три года. Это отношения рэкетира с лавочником: я тебя не буду бить, если ты мне будешь платить и вести себя, как я хочу, и я тебя буду бить, если мне не понравится, как ты себя ведешь, или мне не будет хватать денег.
Это отношения сильного со слабым. Бандит всегда считает слабым того, кто ему платит. Восточный бандит – тем более. Израиль, вступив в такие отношения с ХАМАСом, совершил огромную ошибку. Майская война продемонстрировала это со всей очевидностью.
Она показала, что всякие договоренности с бандитами ничего не стоят. Бандит всегда нарушит их - и выберет самый неудобный для тебя момент.
Она показала, что стратегия поддержания режима ХАМАСа в Газе в противовес режиму Абу-Мазена в Рамалле – ошибочна и губительна. ХАМАС настолько окреп и настолько недоговороспособен, что само его существование и укрепление – угроза существованию Израиля.
Все операции в Газе доказывают, что ХАМАС нельзя приструнить. Его можно только разгромить - до победного конца: чтобы не было чем воевать и не осталось желания воевать. Чтобы каждый глава ХАМАСа или Исламского джихада знал, что он живет, пока хорошо себя ведет, что любой обстрел стоит ему жизни.
Начать следует уже сейчас.
► Тест для правительства
Не может быть никаких разговоров о восстановлении Газы, поступлении туда средств, от кого бы они ни исходили, пока тамошний режим не вернет тела наших солдат и пленных израильтян. Не обмен пленными, о чем сейчас ведет переговоры с Египтом глава Совета национальной безопасности Меир Бен-Шабат, затевая новую "сделку Шалита", а возврат, и если в обмен, но на поставки стройматериалов и гуманитарной помощи, а не террористов.
Не может быть никаких разговоров о долговременном перемирии. Операция "Страж стен" показала, на что тратит передышку, даже не столь продолжительную, ХАМАС. Залп из 150 ракет по центру Израиля, 500 км туннелей, которыми хвастает главарь ХАМАСа в Газе Ихье Синвар, должны чему-то научить.
И отсюда, кстати, ответ на вопрос о целесообразности оттягивания наземной операции в Газе – на пользу нам это или во вред? Чем дольше будем откладывать вторжение, которого все равно не избежать, тем лучше к нему подготовятся террористы, тем больше опасность для наших солдат, когда они туда все-таки войдут.
ХАМАС и Исламский джихад, судя по их сегодняшним заявлениям, собираются ракетными атаками регулировать полномочия Израиля в Иерусалиме. Следующая такая попытка должна закончиться для них полным разгромом. Судя по высказываниям Авива Кохави, у ЦАХАЛа такая возможность есть. Дело за политическим руководством. Это может стать проверочным тестом правительства перемен, если оно будет.