В последнее время все больше израильтян, переболевших коронавирусом, сообщают о многочисленных симптомах постковидного синдрома (long COVID). Они жалуются на проблемы с дыханием, боли в мышцах и суставах, сердечно-сосудистые и неврологические осложнения, головокружения, приступы тошноты, мигрень, хроническую усталость, нарушение сна, кожные заболевания, ухудшение слуха и зрения, депрессивные состояния. О том, что они переживают, рассказал в среду, 11 января, Ynet.
►"Вместо системного лечения нас бросают от одного врача к другому"
"Пусть люди поймут, через что мы проходим, и что все это не выдумки", - говорит 63-летняя жительница Рамат-Гана Ор Паз, страдающая постковидным синдромом. Ор работает в больнице "Ассута" и поэтому умеет описать свое состояние в мельчайших подробностях.
"Я заболела коронавирусом 30 мая 2022 года, - вспоминает Ор. - Температура под 40 градусов, головные боли, жжение в горле, кашель, учащенный пульс. Все это проявилось в первые же часы. Меня хотели госпитализировать, но я отказалась. Лишь через месяц я стала постепенно приходить в себя. Еще через неделю меня попросили вернуться на работу - в отделении не хватало сотрудников. Я была вынуждена работать на полную ставку и, честно говоря, просто разваливалась на части.
- В чем это выражалось?
- У меня были серьезные проблемы с координацией. Мне приходилось опираться на кого-нибудь, чтобы встать со стула. Это было ужасно. Как-то ранним утром я была за рулем по дороге на работу. Шоссе было почти пустым, и вдруг у меня потемнело в глазах. В больницу я приехала в истерике - давление 210. Потом несколько дней - 180. Люди не понимали, что со мной происходит, на что я, собственно, жалуюсь. Врач по гигиене труда рекомендовал мне перейти на частичную занятость на 3 месяца, а затем продлил этот срок до полугода. Лишь тогда я почувствовала, что кто-то наконец понимает, в каком я состоянии".
"В то время я все еще была настроена довольно оптимистично, - вспоминает Ор. - Но врач не разделял мой оптимизм, полагая, что реабилитация займет еще немало времени. Теперь я понимаю, насколько он был прав. В первое время после выздоровления я искренне верила, что речь идет о побочных явлениях короновируса, и я вскоре встану на ноги. Но прошло 7 месяцев, а я по-прежнему страдаю от бессонницы, головокружений, постоянного кашля, одышки, насморка и тахикардии. То, что я по-прежнему не чувствую вкуса и запаха пищи, я считаю в сложившейся ситуации второстепенным".
По словам Ор, она не получила никаких разъяснений и консультаций от системы здравоохранения: "Я полагала, что вскоре все пройдет. Если бы не доктор Елизавета Дудник, онкопульмонолог нашего отделения, взявшая надо мной шефство, и не мое руководство в "Ассуте", я, возможно, лишь сейчас начала бы выяснять причины своего состояния".
Ор возмущена тем, что закрылись почти все реабилитационные отделения для коронавирусных больных. "Там работали лучшие специалисты, а теперь все закрыто - коронавируса якобы больше нет, - говорит она. - У меня есть направление в такую клинику, но я туда не попаду - ее больше не существует. Нас фактически бросили на произвол судьбы. Вместо того, чтобы лечить постковид системно, нас бросают от одного узкого специалиста к другому".
"По своему складу я человек не воинственный, не люблю поднимать шум, но уверена, что пришло время действовать решительно и бескомпромиссно, - говорит Ор Паз. - Мы обязаны начать борьбу за наше здоровье. Государство должно обратить на нас внимание, позаботиться о нас. Возможно, следует инициировать совместный проект минздрава и больничных касс. Люди продолжают заражаться и болеть".
►"Пусть врачи не говорят, что это всего лишь тревожное расстройство"
29-летний Даниэль Пелед-Булатников из Шломи, владелец бизнеса по программированию сайтов и мобильных приложений, вот уже 5 месяцев страдает от постковидного синдрома. Он тоже считает, что следует чаще поднимать эту тему в СМИ, а также принять закон, позволяющий переболевшим пережить восстановительный период.
"Многие из переболевших ковидом сталкиваются с трудностями, но стесняются говорить об этом, - рассказывает Даниэль. - Некоторые просто не осознают, что их нынешнее состояние вызвано осложнениями коронавируса. У меня вот уже 6-й месяц тяжелые симптомы: мне трудно подниматься по лестнице, у меня болят мышцы, когда я держу в руках даже самый легкий предмет; ритм сердца нарушен, нулевая выносливость, иногда полностью пропадает аппетит. Пусть врачи не говорят, что это всего лишь тревожное состояние. У меня проблемы с дыханием - и это объективный показатель".
Даниэль делит свою жизнь на "до" и "после" коронавируса. "Это самый ужасный год в моей жизни. Я похудел на 17 кг".
- Чего именно вы хотите?
- Чтобы врачи признали этот диагноз - long COVID. Чтобы государство выплачивало пособие в первые, наиболее тяжелые, месяцы постковидного синдрома. Чтобы субсидировали необходимые процедуры, особенно гипербарическую оксигенацию (лечение в барокамере), которая стоит бешеных денег, но крайне необходима в нашей ситуации. Следует обязать страховые компании покрывать подобные расходы. Пусть включат в свои полисы этот термин - постковидный синдром. Стоит взвесить возможность предоставления временной инвалидности, а также разрешение на медицинский каннабис.
Даниэль перечисляет также, чего не следует делать: "Не нужно отправлять нас домой с успокоительными пилюлями и говорить, что мы все это придумали. Мы вынуждены доказывать, что мы действительно страдаем. У 29-летнего парня симптомы 92-летнего старика. Куда это годится? Если бы жена и тесть не помогали мне, я не знаю, как бы я пережил этот период".
►"Я сильный человек, но это меня сломило"
37-летний Рои, отец и муж, сотрудник военного предприятия, прекрасно понимает, о чем говорит Пелед-Булатников. Он заразился коронавирусом год назад. "В отличие от многих других, перенесших COVID-19 в виде легкого гриппа, я получил его по полной программе, - вспоминает он. - Целый месяц провел в постели. Просыпался от учащенного сердцебиения и тошноты, чувствовал ужасную слабость. Основные симпотомы сохранялись долгие месяцы, некоторые сопровождают меня и сейчас. Люди не понимают, что такое постковидный синдром, думая, что это обычный грипп. Я мог бы рассказать им о длительных госпитализациях и множестве анализов в попытке понять, что, ко всем чертям, происходит с моим организмом".
По словам Рои, весь этот период он страдал от приступов тревожности. "В прошлом я никогда не испытывал ничего подобного, - говорит он. - Но то, что происходило со мной в эти месяцы, - ужасно. Тревоги не были связаны с чем-то конкретным. Это была защитная реакция организма на то, что ему не удается справиться с коронавирусом. К счастью, меня постоянно поддерживали близкие, на работе тоже относились с пониманием. Я пробовал разное лечение, включая альтернативное. Больше всего мне помог гранататовый сок, а также капсулы Омега-3 и разные пробиотики. Помогла и физиотерапия с помощью инфракрасного облучения. Люди смеялись над этим, но это действительно помогло. Заплаченные за это 1500 шекелей - лучшее вложение в моей жизни".
Рои тоже требует дополнительных льгот для тех, кто восстанавливается от постковидного синдрома, и считает, что следует открыть специальные клиники для людей с подобным диагнозом. "Многие относятся к этой проблеме с пренебреженим, - говорит он. - Но тот, кто страдает от long COVID и говорит, что это его не сломает, обманывает себя. Без моей прекрасной жены и преданных родителей я не пережил бы этот период. Я сильный человек, но это меня сломило".
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович