На военных кладбищах Израиля в канун праздника Йом-Кипур было непривычно пусто. Обычно в этот день родные и близкие многих солдат, павших в войнах и терактах, приходят на могилы воинов. Но в воскресенье, 27 сентября, на кладбища пришли лишь единицы - правила герметичного карантина не позволяют отдаляться от дома более чем на 1000 м даже для того, чтобы помянуть близких.
"Я тут совсем одна", - сказала корреспонденту Ynet Эстер, пришедшая утром на могилу сына на военное кладбище Кирьят-Шауль в Тель-Авиве.
Сын Эстер, капитан Ницан Барак, погиб в 1982 году в Ливане. По словам матери офицера, на кладбище с каждым годом приходит все меньше и меньше и народу - родители павших бойцов стареют, болеют, умирают.
"Я живу в Ганей-Тикве, мне нельзя уезжать так далеко от дома, - добавила Эстер. - На всякий случай приехала сюда в четверг, перед введением герметичного карантина. Но поняла, что не могу не приехать и сегодня. На дорогах пусто, никаких блокпостов, никто не останавливал, не проверял документы".
В течение дня на кладбища приходили не только родные и друзья павших бойцов, но и те, кто живет неподалеку. Среди них были люди, лишенные возможности побывать у могил своих близких в других районах Израиля.
Кладбище Кирьят-Шауль в Тель-Авиве
Кладбище Кирьят-Шауль в Тель-Авиве. Съемка: Меши Бен-Ами
Кохава Кремер не смогла приехать на могилу племянника - капитана Дрора Эльада, погибшего в 1994 году в теракте в Нецарим. Он похоронен далеко от Тель-Авива, в кибуце Нахшон. Кохава пришла с цветами, чтобы возложить их на могилы других солдат.
"Я много лет прослужила в ЦАХАЛе, - сказала Кохава Кремер, - здесь похоронено немало моих товарищей. И если я не могу съездить на могилу племянника, то иду сюда. Живу я совсем рядом. Несколько соседей попросили меня принести цветы от их имени. Я рада выполнить их просьбу".
Журналистка Пеэр-Ли Шахар пришла на могилу друга своей юности Гади Раза, погибшего в 1974 году, когда террористы пытались прорваться в Израиль из Ливана. Она взяла с собой внучку. "Его родители уже умерли, сестра и боевые товарищи приходят на могилу в другие дни, - объяснила Пеэр-Ли Шахар. - А я прихожу перед наступлением Йом-Кипур. Раньше брала с собой дочку, теперь - внучку".
"Отказаться от посещения кладбища из-за карантина? Нет, ни за что! - продолжила женщина. - Даже если бы нам это строго-настрого запретили, мы все равно пришли бы. Собственно, нам и так нельзя сюда приходить во время карантина, мы же с Гади просто друзья, не родственники. Но пусть только полицейский попробует сказать мне, что нельзя заходить на кладбище!"
Похожие слова корреспондент Ynet услышал от Арье Коэна, брат которого похоронен на военном кладбище в Беэр-Шеве. "Наш долг - приезжать сюда, - сказал Арье. - Хотя бы раз в год. Это самая малая дань памяти, которую мы можем воздать близким, защитившим нас ценой собственной жизни. Пусть запрещают, но мы не могли не приехать".
На военных кладбищах
Посещение могил павших воинов в канун праздника Йом-Кипур, 27.09.2020. Съемка: Идо Эрез
Цви Маркович, потерявший друга на Войне Судного дня, признался, что посещение военного кладбища примиряет его с окружающим миром. "Я прихожу, зажигаю поминальные свечи и испытываю удивительное ощущение покоя, - рассказал Цви. - Появляется уверенность в том, что там, наверху, действительно кто-то есть. Нашим близким нужно, чтобы мы приходили. Чтобы зажигали свечи".