40 дней без Андрея Дементьева
4 августа в Москве будут отмечать траурную дату - 40 дней со дня ухода поэта Андрея Дементьева. Эта дата знаковая и для Израиля - страны, которую любил он и которая любила его
Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.
Этим стихотворением мы с Андреем Дмитриевичем всегда заканчивали наши встречи на радио. А встреч – в эфире и вне его – за более чем двадцатилетнюю дружбу накопилось множество.
Весть об уходе Андрея 26 июня застала меня в Чикаго. Вечером я встречалась с читателями и, конечно, начала выступление с рассказа о поэте. 16 июля я собиралась на его 90-летний юбилей в Москву. Не случилось.
Мы познакомились с Дементьевым и его женой Аней в 1997, когда они приехали в командировку. Андрей был шефом бюро российского телевидения, а Аня – корреспондентом. Познакомились на каком-то мероприятии - и поняли, что не хотим расставаться. Так Дементьевы впервые попали в наш дом.
Мои родители были живы, они с первого взгляда влюбились в Андрюшу и Анечку. Когда папы не стало, Андрей посвятил его памяти стихотворение. Сама видела и слышала, как поэт читал эти строки с посвящением на концерте в Кремле:
Четвертый год живу средь иудеев,
Законы чту и полюбил страну,
И, ничего плохого им не сделав,
Я чувствую в душе свою вину…
Дай, Господи, Земле Обетованной
На все века надежду и покой…
И кем бы ни был ты –
Абрамом иль Иваном, -
Для нас с тобой планеты нет другой.
Он вообще с невероятным теплом относился к Израилю, и страна отвечала Андрею взаимностью. Часто выступал перед ветеранами войны, шагал с ними во время парада в Иерусалиме. Целую книгу "В будущем году – в Иерусалиме" Израилю посвятил.
Мне десятки раз приходилось отвечать на вопрос, еврей ли он. Нет, не еврей, русский парень из Твери. С четвертой женой Аней прожил в любви двадцать четыре года. Автор десятков стихотворных сборников, популярных песен, лауреат всех возможных премий. Главный редактор журнала "Юность". Радио- и телеведущий. Прекрасный друг.
Однажды они прямо из аэропорта, с чемоданами, приехали к нам. Незадолго до этого не стало моей мамы. Андрей с Аней наотрез отказались сесть за стол прежде, чем съездят на кладбище.
Много лет назад мы с дочкой, тогда еще школьницей, отдыхали в Табе, на Красном море. Звонит Андрей: "Мы приехали на несколько дней. Как жаль, что вы не дома: не увидимся". Мы посокрушались. Спускаемся на ужин – сидят Андрей с Аней! От неожиданности мы поужинали, они ждали. "А теперь, - говорит Андрей, - я приглашаю вас на ужин". В присутствии трех женщин он был тогда невероятно оживлен, читал стихи, рассказывал анекдоты.
Однажды я спросила Дементьева, есть ли у него враги. Он ответил: "Конечно. Однажды Сергей Владимирович Михалков, заикаясь, сказал своим дребезжащим голосом: "С-слушай, за что тебя любить-то? К-красивый, м-молодой, т-талантливый, б-богатый, денег до хрена: песни твои в кабаках поют. Бабы любят, книжки публикуются, с телеэкрана физиономия не сходит, журнал возглавляет - полный счастливчик... Вот если бы ты был болен, и лучше - раком; если бы книжка у тебя вышла одна и тоненькая, если бы дача сгорела, жена ушла — вот тогда тебя можно любить".
На самом деле, Андрея любили. Женщины, дети, читатели, соавторы. Он был красивым, добрым, умным человеком.
Последний раз мы виделись месяца за полтора до его ухода. Читал новые стихи, мы строили общие планы, я обещала приехать в Москву на юбилей.
Листаю сборники стихов Андрея Дементьева с теплыми дружескими дарственными. Перечитываю стихи, а в ушах звучит голос автора:
Никогда, никогда ни о чем не жалейте –
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.
"Я в Израиле как дома": скончался поэт Андрей Дементьев, влюбленный в Иерусалим
