Меню
Репатрианты из Японии

Репатрианты из Японии рассказали, как им живется в Израиле: "Нас путают с китайцами"

Три подростка из смешанных семей покинули Японию и приехали жить в Израиль. Молодые люди рассказывают, что удивляет, радует и огорчает в Израиле

Сейджи Гилель-Вакабиши, Майя Ливермор и Эмили Фитуси
Сейджи Гилель-Вакабиши, Майя Ливермор и Эмили Фитуси
 

Они не понимают, почему все толкаются в очереди, и удивляются, что к учителям можно обращаться по имени.  Сейджи Гилель-Вакабиши, Майя Ливермор и Эмили Фитуси родились и выросли в Японии и репатриировались в Израиль без родителей, они учатся в интернате. "И там, и здесь мы чувствуем себя не такими, как все", - признаются ребята.

 

У входа в столовую молодежной деревни Эйнот подростки собираются на обед. Типичная израильская очередь - с шумом и возней, кто-то кричит, кто-то торопится и лезет вперед.

 

Среди сутолоки и шума стоят трое, которые и через девять месяцев жизни в Израиле не могут привыкнуть к этому. Все трое родились и воспитывались в Японии и репатриировались в Израиль в рамках программы НААЛЕ.

 

- Эти очереди очень странные: я почему-то всегда оказываюсь в конце, даже если прихожу первая, - признается Эмили Фитуси. - Порой это раздражает, а иногда забавляет. А вообще я уже начала осваиваться в Израиле. Уже даже обращаюсь к учителям по имени.

 

"Мы выросли на рассказах родителей"

 

Фитуси родилась и выросла в Японии, ее отец - еврей-израильтянин, мать - японка.

 

- Моя внешность не совсем японская, но и не вполне еврейская, - говорит она, мешая ивритские и английские слова. - В Японии я выглядела не так, как другие девочки, и все вокруг знали, что мой отец - еврей и израильтянин. Здесь я тоже отличаюсь от других, потому что у меня мама - японка. Но ни здесь, ни там меня не обижают из-за внешности.

 

Фитуси выросла на двух культурах.

 

- Я слышала об Израиле, бывала здесь в детстве, у нас тут много папиных родственников, - говорит она. - Пять лет назад я приезжала в гости, полюбила Израиль и захотела остаться здесь. Но я была еще маленькой, и родители не согласились. Мне обещали, что я смогу репатриироваться в рамках НААЛЕ, когда буду учиться в старших классах, как это раньше сделала моя сестра. Так и получилось.

 

- Оставить друзей, семью и привычную жизнь - это трудный шаг…

 

- Верно. Мне было трудно расстаться с Японией, я и сейчас сильно скучаю по дому. Абсорбция была не самой простой, в Израиле для меня все очень непривычно, но ведь я сама этого хотела.

 

Сейджи Гилель-Вакабиши - ученик девятого класса, его отец японец, а мать - еврейка из Канады.

 

- Я рос и воспитывался как еврей. В нашем доме отмечали еврейские праздники, интересовались историей еврейского народа. Хотя моя мать выросла не в Израиле, но для нее было важно, чтобы я приехал сюда. Это была ее мечта.

 

- И ты согласился?

 

- В Японии мне было нелегко: школьные учителя там намного строже, чем в Израиле, и в обществе в целом нет такой открытости и готовности принимать чужое мнение, как здесь. Мама говорила, что в Израиле все иначе и я здесь найду себя. Я несколько раз приезжал в  Израиль, мне понравилась его свободная атмосфера и люди. После моей репатриации мама с сестрой тоже переехали в Израиль, отец пока остался в Японии, он приезжает нас навещать.

 

- Будучи евреем в Японии, ты чувствовал себя чужаком?

 

- Нет. Другие дети знали историю моей семьи, но принимали меня таким, какой я есть. Просто внутренне я сам чувствовал себя немного, как бы это точнее выразиться, другим. Правда, и в Израиле я чувствую себя так же... Но, возможно, это временно. Меня все время спрашивают, не китаец ли я. Смешно: израильтяне не различают японцев и китайцев!

 

Оказывается, можно учиться по-другому

 

Майя Ливермор, ученица десятого класса, тоже родилась и выросла в Японии, ее родители - израильтяне, которые переехали в Японию:

 

- Я росла в маленьком городке, где все вокруг японцы, и, конечно, выделялась - с вьющимися волосами и голубыми глазами.

 

Японский - ее родной язык, но и на иврите она говорит бегло, дома родители говорили на нем с детьми.

 

- Мои друзья - японцы, и моя жизнь там, но, с другой стороны, мы росли на рассказах родителей и всегда хотели знать свои еврейские корни. Здесь я похожа на израильтянку, но чувствую, что я из другой культуры. Не понимаю израильской ментальности до конца. Здесь она очень отличается от японской.

 

- Чем именно?

 

- В Японии люди очень вежливы. Если кто-то старше вас, даже на полчаса, вы обращаетесь к нему в особой уважительной форме. Здесь же к учителям обращаются по имени, и это странно для меня. В Японии невозможно представить, что кто-то кричит в классе, дисциплина на уроках очень строгая. Но вот что мне очень нравится в Израиле - это возможность высказать свое мнение, даже если оно отличается от других. Здесь возможно по-другому думать и даже спорить со взрослыми, и это здорово.

 

В разговор вступает Сейджи Гилель-Вакабиши:

 

- В Японии ученики очень стесняются задавать вопросы в классе, если чего-то не поняли. В Израиле все спрашивают, все обсуждают, это действительно удивляло вначале. 

 

- Что вам не нравится?

 

- Я еще не привык к еде. Но что я люблю - это матбуху, - говорит Сейджи.

 

А Эмили вздыхает:

 

- Я тяжело переношу жару, - и тут же добавляет: - Но по японской системе образования я не скучаю. Думаю, я не смогу вернуться к ней после того, как поняла, что можно учиться по-другому.

 

 

 новый комментарий
Предостережение
Стереть ваш текущий комментарий