Еврей по отцу, русский по матери немецкий дирижер Андрей Хермлин: "Только в Израиле я дома"
В Израиле начались гастроли немецкого биг-бенда Swing Dance Orchestra. Его руководитель, человек необычной судьбы, дал интервью "Вестям"
В Израиле начались гастроли немецкого биг-бенда Swing Dance Orchestra под руководством Андрея Хермлина, исполняющего довоенный свинг 1930-х годов. За преданность музыкальной эпохе и стилю пресса наградила руководителя, дирижера и пианиста коллектива титулом "король свинга".
Андрей Хермлин - сын известного восточногерманского поэта, писателя и переводчика еврейского происхождения Штефана Хермлина (Рудольфа Ледера) и его русской жены Ирины, преподавателя МГУ. У самого Андрея не менее яркая биография - его оркестр знают во всем мире.
Как уже сообщали "Вести", Андрей Хермлин стал родоначальником музыкальной династии - его сын Давид Хермлин, которому сейчас 17, выступает вместе с отцом - он хорошо поет, шутит с публикой, играет на ударных и танцует степ. Дочь Рейчел - еще школьница, ей 14, тоже поет и играет на рояле. Как и у его знаменитого отца, обладателя множества литературных премий ГДР, у Андрея Хермлина экзотическая для жителя Германии семья. Его жена родом из Кении, что отразилось на врожденных артистических талантах младшего поколения Хермлиных.
Андрей Хермлин ответил на вопросы "Вестей".
- Ваш отец, спасаясь от нацизма, перед войной уехал из Германии в Палестину, а затем вдруг вернулся в Европу - сначала во Францию, а потом в Швейцарию. Почему?
- Папа родился в 1915 году в зажиточной еврейской семье. У дедушки был бизнес, он увлекался искусством. В 1931 году отец вступил в молодежную организацию Коммунистической партии Германии, а когда Гитлер пришел к власти, был в подполье. В 1936 году он вместе с женой, тоже еврейкой, уехал в Палестину, но что-то там не подошло - возможно, климат, отец об этом толком не рассказывал. Они вернулись в Европу, во Францию, и оказались в совершенно патовой ситуации - Гитлер вошел в Париж.
До 1943 года отец находился во Франции, был даже арестован, жена его трагически погибла. А дедушка попал в концлагерь Заксенхаузен и тоже погиб. В 1943 году отцу удалось бежать в нейтральную Швейцарию, где он начал публиковаться - первая его книга вышла в Цюрихе в 1943 году под псевдонимом Штефан Хермлин. После войны отец вернулся в Германию - сначала работал во Франкфурте-на-Майне, затем в 1947-м переехал в Берлин.
- Я читал, что в 1990-х журналист Карл Корино поставил под сомнение некоторые факты из биографии вашего отца. Зачем ему это было нужно и чем эта история закончилась?
- Это было попыткой сознательной травли, в основе которой оказались расхождения в воспоминаниях моего отца и его сестры, причем версия моей тети, уехавшей из Германии еще в 1934 году и много просто не знавшей и не видевшей, не оспаривалась, а слова папы подвергались сомнению и обструкции.
Но главное было в том, что обвинитель отца ссылался на его художественное произведение, которое то ли воспринял, то ли сознательно хотел представить как автобиографическое. То есть в упрек моему отцу ставили его литературный вымысел. В общем, обвинения оказались ложными.
- Ходили слухи, что ваш отец, являясь убежденным коммунистом и соратником Хоннекера, тем не менее порой критиковал генеральную линию партии. В частности, негативно отзывался о вводе советских войск в Чехословакию в 1968 году и лишении Вольфа Бирмана гражданства ГДР в 1976 году. Как ему это сходило с рук?
- Папа не был другом Хоннекера, это легенда. Конечно, они были знакомы, и Хоннекер действительно уважал отца как писателя. Между ними иногда были контакты, я бы сказал, гуманитарного характера - папа иногда протестовал по поводу тех или иных арестованных писателей, и их отпускали. Ну и иногда критиковал политику правительства ГДР, но с позиции коммуниста. В 1950-е годы у него были в связи со всем этим неприятности, но а уже в 1970-х посадить такого крупного литератора было просто невозможно.
- Как познакомились ваши родители?
- Моя мама родом из Ростова-на-Дону, она русская, родилась в 1935-м, но с 1938 года проживала в Москве. Родители познакомились в 1962 году в Москве, куда папа приехал на литературный конгресс. А мама, тогда преподаватель-германистка в МГУ, была направлена на этот форум переводчицей. Они познакомились и влюбились друг в друга.
- Ну а когда же музыка появилась в вашей жизни? Когда вы поняли, что станете музыкантом?
- Свинг я полюбил в три года. Но и думать не мог, что моя детская мечта играть и руководить оркестром воплотится в реальность. Я всегда считал, что таланта у меня для этого недостаточно. К тому же в 1970-1980-е такую музыку люди не слушали. Высшее музыкальное образование я получил в 1990-м в Берлине, но к тому времени у меня уже был свой маленький бенд, образованный в 1987 году. Постепенно мой коллектив рос и в 2000-м превратился в полноценный большой оркестр. Тем не менее до сих пор к своей карьере и успеху я отношусь как к чуду.
- Вы с самого начала знали, что будете играть только довоенный американский свинг или были еще какие-нибудь музыкальные поиски?
- Да, с самого начала - именно эту музыку, и именно так. Наш оркестр играет американский джаз максимально близко к оригиналу - в изначальных аранжировках, мы не применяем современных методов усиления звука, у нас такая же одежда и прически, как у джазменов 1930-х, даже микрофоны у нас соответствующего дизайна. Я убежден, что концепция должна быть именно такой.
- В вашем репертуаре кроме американских авторов есть и советско-еврейские - Цфасман, Матусовский, Минх и другие. Будете ли вы исполнять их произведения в Израиле?
- На этот раз нет. Мы просто подготовили другую программу, в основном американскую, но будет одна французская песня. У нас хорошая солистка - талантливая 27-летняя певица Анн Софи, которая к тому же еще и хорошо танцует.
- Но в вашем оркестре еще поет и ваш сын?
- Да. Он изумительный музыкант. На ударных играет с трех лет, степ танцует с пяти. До нашего оркестра он играл в ансамбле театра "Фридрихштадтпалас". Кроме того, он пианист, сочиняет свою музыку, поет. В общем, он намного талантливее, чем его отец. Все в своей жизни он выбрал сам, никто его не подталкивал. Мы вообще с женой считаем, что детям нужно давать свободу выбора.
- Кстати, ваша жена из Кении. Как вам удалось встретиться?
- С Джойс мы познакомились 20 лет назад в Берлине, куда она приехала навестить сестру. Мы поженились, и она осталась. Теперь мы довольно часто ездим в Кению - у нас в Найроби дом. Это красивая, интересная страна. У меня теперь там родственники. Вообще у меня четыре родины, четыре важные для меня страны. Это Россия, в которой я часто бывал, моя мама оттуда. Потом, конечно, Германия. В какой-то мере из-за выбранной мной музыки - Америка. Как я уже говорил - Кения.
И в последнее время в моей жизни появился Израиль. Во-первых, в Иерусалиме и Ришон ле-Ционе живут мои родственники, двоюродные братья и сестра, у которых я часто бываю. А когда я приехал в первый раз, меня охватило уверенное чувство, что я дома. То есть ощущение того, что я не приехал куда-то, а вернулся. Я начал удивляться - а почему я не бывал здесь раньше?!
- Но оркестр ваш приехал в Израиль впервые?
- Нет, мы уже гастролировали у вас, но в малом составе.
- Скажите, а для вашего папы, когда он уже был знаменитым немецким писателем, его еврейство что-то значило?
- Безусловно. Еврей в Берлине - это что-то да значит! Он не был религиозным, но был очень сознательным в отношении своего происхождения. И это во многом определяло его взгляды на мир. Как мне говорил папа, то, что он еврей, ему всегда напоминал антисемитизм, которого так много в Германии.
Он умер 20 лет назад, мне его очень не хватает, но иногда я думаю, что хорошо, что он не знает о нынешнем разгуле антисемитизма в современной Германии. Как, собственно, и в Венгрии, Польше, Франции… Это просто ужас! Поэтому наша поездка в Израиль - это в какой-то степени знак солидарности с еврейским государством.
- А как самоидентифицировали себя вы? Немцем, русским, евреем, кем-то еще?
- Знаете, в последнее время я очень много об этом думаю. Мне 52, у меня четыре родины, но ни к одной из них я толком не отношусь. Нахожусь где-то между. Странное такое чувство: я хорошо знаю Москву, но не москвич; в Берлине существует некоторый разрыв между нормальными немцами и мною; в Кении я никогда не стану своим из-за цвета кожи… Остается Израиль…
- То, что вы назвали своих детей в еврейской традиции, - это случайность или сознательное решение родителей?
- Сознательное. Это отнюдь не совпадение.
Концерты оркестра начались 1 марта в Иерусалиме ("Театрон Иерушалаим") и пройдут 2 марта, в 21.30, в Тель-Авиве (Центр сценических искусств) и 3 марта, в 22.00, в Герцлии (клуб "Заппа").
