В Тель-Авиве прозвучит немецкая органная музыка
Свой органный реситаль Александр Горин посвятил Баху и романтикам XIX века
14 января, в 19.30, в зале "Клермонт" Высшей школы музыки Тель-Авивского университета начнется концерт органной музыки. В исполнении органиста Александра Горина прозвучат произведения Баха, Мендельсона, Шумана и Брамса.
Композитор и педагог Дмитрий Кабалевский заметил как-то, что очень легко проверить, разумно ли и логично составлена программа того или иного концерта: достаточно представить себя в качестве лектора-музыковеда, который должен к этому концерту произнести вступительное слово. И я, как бывший лектор-музыковед, всегда восхищаюсь логикой построения программ органных реситалей Александра Горина, преподавателя классов органа и истории органного и клавирного исполнительства Высшей школы музыки имени Бухмана - Меты Тель-Авивского университета.
Его программы, кроме того что они сложны и контрастны, развернутые полифонические циклы, которые Горин играет в красочной "пастозной" регистровке - чередуются с прозрачной "лессировкой" хоральных прелюдий, но всегда объединены сквозной исторической идеей. И в голове сразу складывается план вступительного слова. Но это ни к чему, потому что доклад перед концертом Горин произносит сам: более основательный, на хорошем иврите у себя в университете, краткие аннотации на концертах гастрольных - по-французски в Париже и Льеже, по-немецки в городах Германии и в Финляндии, куда его часто приглашают, по-английски - в Шотландии, Нидерландах и Китае. Да, он знает языки, но, главное, что как музыкант он тонко понимает музыкальные языки разных эпох, особенно барокко и романтизма, его игра отточена и рельефно артикулирована.
Вот и в концерте, который состоится 14 января в зале "Клермонт" Высшей школы музыки, представлены две эпохи немецкой органной музыки - творения Иоганна Себастьяна Баха и произведения для органа композиторов романтического XIX века - Мендельсона, Шумана и Брамса. Именно они были страстными пропагандистами баховского творчества, открыв его скрытую силу, мощную динамику, безграничную фантазию экспрессии - в XVIII веке Бах считался скучноватым фугенмахером, автором инструктивных клавирных упражнений. Феликс Мендельсон, основавший Лейпцигскую консерваторию, и был тем музыкантом, который вернул после полувекового забвения музыку лейпцигского кантора на концертную эстраду. Роберт Шуман не раз говорил, что его как музыканта и как личность сформировали Бах и писатель Жан-Поль Рихтер, чья полифоническая проза завораживала, как и баховское многоголосие. Из баховской пульсации вырастает текучесть фактуры Брамса.
Второе, романтическое отделение реситаля Александра Горина зеркально по отношению к первому, баховскому: концерт открывается монументальной Фантазией и фугой Баха, а завершается трехчастной Сонатой для органа Мендельсона, с контрапунктами из "Искусства фуги" корреспондируют Штудии Шумана, а баховскому хоралу первого отделения "отвечают" хоралы Брамса. Круг замыкается: Бах оказывается предтечей романтизма, а его экспрессия и медитация внятны нашим современникам.
