Измена, которой не было
Человечество, смеясь, расстаtтся со своим прошлым, но иногда смех невозможен, и тогда некоторые страницы прошлого оно предпочитает просто не замечать. Израиль не исключение из этого правила: у нас не любят вспоминать, что до провозглашения государства еврейские военные подпольные организации Хагана и ЭЦЕЛ в свободное от борьбы с британцами и арабами время воевали друг с другом.
Похищения, пытки, выдача британским властям (операция "Сезон") и даже убийства противников - это и в самом деле не то, чем хочется гордиться. И все-таки подполью прощается больше, чем государству. Поэтому забыть про казнь Меира (Миши) Тувианского легче, чем напоминать себе о ней.
Уроженец Ковно, репатриировавшийся в 1925 году, инженер, майор британской армии, воевавший в Сирии и Египте во время Второй мировой войны, Меир Тувианский призвался в Хагану сразу после начала Войны за независимость. Но его военная карьера в Израиле оказалась недолгой: он был заподозрен в измене, судим военно-полевым судом, возглавляемым тогдашним главой разведки Иссером Беэри, признан виновным и расстрелян на месте.
Даже на минуту оставив в стороне тот факт, что Меир не был изменником, я хочу медленно и по буквам уточнить: 30 июня 1948 года офицера израильской армии Меира Тувианского обвинили, осудили без адвоката, без предъявления улик, без права на апелляцию, расстреляли и зарыли, как собаку, в брошенной арабской деревне свои. Вдова Меира, уверенная в его невиновности, обратилась к властям с требованием повторного расследования и уже 1 июля 1949 года получила личное письмо от премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона, извещавшее ее о полной реабилитации мужа.
Меир Тувианский был признан погибшим солдатом, и его прах был перезахоронен на военном кладбище на горе Герцля в Иерусалиме. На всю эту историю немедленно откликнулся Натан Альтерман, который уже в своей следующей еженедельной колонке в газете "Давар" опубликовал прочувствованное стихотворение "Вдова изменника", в котором, как по мне, пафос и желание актуально откликнуться на происшедшее отчаянно превалировали над качеством стиха.
Оправдание Тувианского привело к неизбежному суду над его убийцей - Иссером Беэри. К тому времени Беэри был уже отправлен в отставку за свои прошлые прегрешения - убийства, пытки, фабрикацию вещдоков, но суд над ним превратился в фарс. Прокурор (не адвокат) требовал для Беэри символического наказания с учетом его многолетней службы на благо родины и отсутствие корыстных мотивов в деле. Такой вот Юрий Деточкин: "Простите его, граждане судьи! Он, конечно, виноват, но он... не виноват!"
Разумеется, суду ничего не оставалось делать, как приговорить Иссера Беэри к штрафу в размере 1 (одной) израильской лиры и тюремному заключению сроком на 1 (один) день. ОДИН ДЕНЬ. Что, в общем-то, логично: он же не раненого террориста добивал, а приговорил к расстрелу здорового и невиновного офицера собственной армии. Но "прелесть" фарса всегда в том, что, раз начавшись, он идет по нарастающей. Иссер Беэри не отсидел весь свой долгий срок: он был ПОМИЛОВАН президентом Израиля Хаимом Вейцманом.
Единственный сын Меира, Яков, осиротевший в 11 лет, по примеру многих здесь поменял свою фамилию на менее галутную. Он прибавил к трем первым буквам отцовской фамилии еще две, и теперь его зовут Яков Бентов. Бен тов. Хороший сын. Отца, память о котором не помешает никому из нас, если нам вдруг помстится, что наша артиллерия по своим не бьет.
Все статьи автора на сайте "Вести"
