"Меня убили": полковник ЦАХАЛа рассказал о 43 днях в египетском плену
Мики Зайфе был фармакологом, которого послали на форпост на "линии Бар-Лева" для связи с представителями ООН, где утром 8 октября 1973 года он был захвачен в плен. Начались шесть недель физических и психологических пыток, во время которых он не раз уже считал себя мертвым
Большинство историй о пленении солдат ЦАХАЛа касаются пилотов, пехотинцев или спецназовцев. Реже встречаются истории тех, кто не служил в боевых порядках, но все же был на передовой. Полковник Михаэль (Мики) Зайфе (73) один из таких немногих.
Будучи медиком, фармацевтом по гражданской специальности и офицером резерва, он должен был быть далеко от фронтов Войны Судного дня, которая началась 45 лет назад.
Перед войной Зайфе жил в Иерусалиме, работал над докторской диссертацией по фармакологии. За несколько дней до Рош ха-Шана в 1973 году из-за недостатка офицеров связи с наблюдателями ООН его призвали армию. Направление он получил в самый северный из восьми укрепленных пунктов ЦАХАЛа вдоль Суэцкого канала.
Утром 8 октября 1973 года, через два дня после начала войны, египетские войска захватили укрепленный пункт, где он находился с двумя офицерами ООН.
"Я был уверен, что меня убьют сразу, как только увидят, - вспоминает Мики Зайфе в интервью Ynet. - Я вышел, но не поднял руки. Мне было трудно это сделать, в голове крутилась фотография времен Холокоста - ребенок из Варшавского гетто с поднятыми над головой руками. Они видели, что я не вооружен. Если они захотели бы убить меня, то сделали бы это".
Египтяне не стреляли. Зайфе подошел к офицеру, который командовал египетским отрядом, отдал честь и назвал свое имя, звание и личный номер. Начались 6 недель плена.
Так чувствует себя человек, когда умер?
Родители Зайфе потеряли большую часть родных в Холокосте. Они приехали в Израиль еще до создания государства, Мики рос единственным ребенком - после смерти старшей сестры.
"Дорогие мама и папа! Старайтесь держаться - ради меня
Много-много поцелуев. Привет всем
От вашего любящего сына
Михаэль"
"Это была вся записка, - говорит он. - Я не написал "до свидания", потому что не верил, что нам суждено увидеться. Это было завещание".
Египтяне переправили Зайфе и двух офицеров ООН на западную сторону Суэцкого канала, где их разлучили: израильский офицер был отправлен в тюрьму "Абасия" на окраине Каира, где находилось много израильских пленных.
"Первые дни самые трудные, - говорит он. - Меня бросили в пустую камеру - четыре черные стены, маленькое окно, слабенькая лампа, и это все".
Но физические условия плена были наименее тяжелой проблемой, с которой он столкнулся. Допросы, постоянное давление - как физическое, так и психологическое. Повседневная жизнь включала непрерывное физическое насилие в течение дня - и все новые допросы ночью.
Мики с самого начала был убежден, что его жизнь окончена: "Несколько египтян вошли в мою камеру и поставили меня лицом к стене, - рассказал он. - Я услышал, как они отошли и взвели затворы, и я понял, что они собираются убить меня. Ногтем я нацарапал на стене "Меня убили, Мики".
"Они убивают меня, и я хотел, чтобы об этом узнали. Я слышал, как один из египетских солдат что-то крикнул, и затем последовал выстрел. Я был уверен, что я уже мертв. Я задавался вопросом: вот это - то ощущение, когда человек умер?" - рассказал он.
Однако выстрел был неприцельным. Египтяне таким образом пытались сломить дух израильских заключенных. В другой раз во время допроса ночью один следователь рассердился и приставил пистолет к его колену. "Следователь рассердился, что я не говорил того, что он хотел слышать. Он вытащил пистолет и пригрозил, что выстрелит".
"Стук надежды"
"Я открыл линию Каир - Тель-Авив", - размышляет он. С тех пор он летал десятки раз, и каждый раз, приземляясь в Бен-Гурионе, испытывал то же чувство, когда возвращался из плена.
"Не имеет значения, лечу ли я сегодня из США, Южной Америки или с Дальнего Востока, - я всегда возвращаюсь из Каира, и мои глаза всегда в слезах, потому что это был момент, когда я получил снова свою жизнь", - вспоминает он.
Мики Зайфе не был демобилизован после плена. Фактически он в настоящее время завершает 55 лет службы в армии, включая резервистскую. Его воинское звание - полковник. Его нынешняя должность - командир подразделения при штабе главного медика ЦАХАЛа. Он говорит, что не собирается в ближайшее время снимать военную форму.
После этого экскурса Мики вновь возвращается к событиям 45-летней давности. Кроме обычных каждодневных избиений практиковались настоящие пытки - во время допроса или просто в середине дня. Мики пытался не показывать своих страданий, не кричать, чтобы не удовлетворять желание своих тюремщиков сломить его дух. Он преуспел в этом, за одним исключением.
"Вошли ко мне в камеру двое громил, приказали мне лечь на бетонный пол, - вспоминает он. - Они встали на меня и начали бить хлыстами и дубинками. Один бил меня слева, другой – справа. Боль ужасная. Когда они наконец закончили, я подумал, что разломан на части, что мои органы уже не собрать. Это была самая тяжелая пытка и единственная, при которой я кричал - и кричал изо всех сил".
Со временем Зайфе привык к плену и выработал способы, которые помогли ему сохранить вменяемость. Ему, например, удалось создать систему обмена сообщениями, с помощью которой он мог общаться со своим соседом в соседней камере, поскольку большую часть времени заключенным было запрещено разговаривать друг с другом. Это был простой язык для перестукивания, который он создал со своим другом.
"Это напоминало - мы не одни, мы были друг с другом, - говорит он. - Это давало мне силы, и по сей день я называю эту систему сообщений "стуком надежды", - говорит он.
"Мы получали половину питы на день, - вспоминает Мики. – Инстинктивно хотелось съесть ее сразу, потому что мы были голодны, но мне удавалось откусить маленький кусок и спрятать остальное, чтобы хватило на весь день. Мне также удавалось долго жевать каждый кусочек лепешки, пока тесто не превращалось в сладкую пасту. Сахара очень не хватает, когда вы голодны".
Путь домой
В какой-то момент он ощутил небольшие, постепенные изменения в отношении к нему надзирателей. Это началось с того, что ему позволили умыться и побриться. Египтяне хотели сфотографировать заключенных то ли в пропагандистских целях, то ли для передачи международным гуманитарным органам.
Египтяне показали Зайфе сделанную фотографию и с трудом убедили его, что это он. "Я увидел истощенного лагерника с высохшим лицом и впалыми глазами, на это было страшно смотреть", - вспоминает он.
Еще один признак улучшения отношений проявился в необычном событии. Однажды вечером его вывели из тюрьмы, и египетский офицер с группой солдат отвез его в роскошную виллу на окраине Каира, где он встретил высокопоставленного египтянина, про которого Мики знал только, что его зовут Хусейн. "Мы в течение нескольких часов сидели и говорили только о гражданских вопросах, - говорит он. - Это было как во сне, и я до сих пор удивляюсь, почему они выбрали меня, чтобы поговорить с этим человеком".
В конце разговора египтянин сказал Зайфе, что вскоре тот вернется в дом своих родителей, но прежде - встретятся снова. Так оно и было. 15 ноября, через полтора месяца плена, пришло радостное известие: министр обороны Египта Ахмад Исмаил Али прибыл в тюрьму, поговорил с десятками израильских заключенных и сказал им: "Вы возвращаетесь домой".
Зайфе рассказывает, что среди пленных было "такое чувство радости и счастья, которое трудно представить, и даже самые крепкие из нас плакали".
Пленных возвращали в Израиль группами. Его день наступил 19 ноября. Получив чистую новую одежду, он сел в автобус и был отправлен вместе с другими заключенными в международный аэропорт столицы Египта, где он впервые в жизни сел в самолет.
Публикуется в сокращении
Перевод: Владимир Гросс
