Заноза черного халифата: как сирийское перемирие отразится на Израиле
Договоренность о создании юго-западной зоны деэскалации в Сирии, ставшая единственным публично предъявленным результатом гамбургской встречи Дональда Трампа с Владимиром Путиным, реализуется в целом успешно. Эта договоренность вступила в силу в воскресенье, 9 июля, и с тех пор из охваченных ею районов не поступает сообщений о значительных боевых столкновениях между участниками конфликта
Успех предпринятых мер по расширению режима прекращения огня на юго-западные районы Сирии, прилегающие к границам этой страны с Израилем и Иорданией, отметил 12 июля российский министр иностранных дел Сергей Лавров, выступивший перед журналистами в Брюсселе по завершении переговоров с главой бельгийского МИДа Дидье Рейндерсом. "Мы много говорили о ситуации в Сирии, где наметились позитивные перемены после выполнения договоренностей о создании нескольких зон деэскалации, - сказал российский министр. - Эти договоренности были достигнуты еще в мае, на переговорах в Астане. Юго-западная зона уже сформирована при участии российских, американских и иорданских военных дипломатов. Она помогла резко снизить уровень насилия, и мы рассчитываем, что эта тенденция будет консолидирована". Лавров также выразил надежду на то, что в ходе августовской встречи в Астане будет достигнута договоренность "по остальным трем зонам", включающим районы Хомса, Идлиба и Восточной Гуты.
Несмотря на прозвучавшую в заявлении Лаврова ссылку на Астанинский процесс, в котором главную роль играют Россия, Турция и Иран, выступающие гарантами режима прекращения боевых действий в Сирии, решающим стимулом к созданию юго-западной зоны деэскалации стала прямая договоренность президентов США и России. До ее достижения в провинциях Кунейтра и Дераа продолжались ожесточенные столкновения между силами, воюющими на стороне центрального правительства Сирии, и формированиями вооруженной оппозиции. Следует также отметить, что в последнюю неделю июня и в первую неделю июля эти боевые столкновения сопровождались многократными "утечками огня" на территорию израильских Голанских высот, вынуждавшими силы ЦАХАЛа открывать огонь по позициям, с которых велась неосторожная стрельба в сторону границы с Израилем.
Встретившись в Гамбурге 7 июля в рамках состоявшегося там саммита Большой двадцатки (G20), Дональд Трамп и Владимир Путин провели обмен мнениями в закрытом режиме. По завершении встречи, продолжавшейся два с половиной часа и проходившей в присутствии руководителей внешнеполитических ведомств обеих стран, стороны сообщили, что ими обсуждались конфликты на Украине и в Сирии, ситуация вокруг ракетно-ядерной программы КНДР, международный терроризм, предполагаемое вмешательство России в американские выборы и ряд других актуальных проблем мировой политики и двусторонних отношений между США и Россией. При этом единственным конкретным результатом, о котором было объявлено по окончании встречи Трампа и Путина, стала договоренность о создании зоны деэскалации в провинциях Кунейтра, Дераа и Эс-Сувайда.
Протяженность израильской границы на Голанских высотах составляет около 78 км, и ее основная часть контролируется с восточной стороны силами сирийской оппозиции. Ранее там отмечалась доминантная роль джихадистского фронта "Ан-Нусра", но в последнее время о силах, контролирующих данный район (за исключением южного сектора), принято говорить как о формированиях "умеренной оппозиции". Южный сектор приграничной полосы остается под контролем ИГИЛ, а к северу от города Кунейтра, в друзской деревне Хадер и далее по склону Хермона, небольшой участок приграничной территории удерживается сирийской правительственной армией и воюющими на ее стороне шиитскими формированиями.
Расположенная восточнее провинция Дераа рассечена на две части коридором, находящимся под контролем лояльных Башару Асаду сил. Территория к востоку и западу от этого коридора контролируется "умеренными" повстанцами (с вкраплениями "Ан-Нусры"). Опорой их силам служат базы на территории Ирбидского нагорья в Иордании. Еще дальше на восток находится населенная друзами провинция Эс-Сувайда, которая почти целиком контролируется армией Асада и союзными ей формированиями. То же самое относится к району Дамаску, который замыкает указанную зону деэскалации с севера.
Если режим прекращения боевых действий в юго-западной зоне деэскалации в Сирии будет и впредь последовательно соблюдаться, он закрепит существующие линии разграничения зон контроля в указанных выше районах. Трудно представить себе, что это подразумевает в плане последующего политического урегулирования, если таковое не будет включать простую передачу части сирийской территории в провинциях Дераа и Кунейтра под суверенитет или оформленное иным образом постоянное управление Иордании.
После шести с половиной лет сирийской гражданской войны Израиль в целом устраивает ситуация, при которой основная часть прилегающей к его границе полосы контролируется "умеренными" повстанцами: с ними налажен некий модус сосуществования, и перспектива возвращения туда лояльных Асаду сил, в числе которых неизбежно окажутся проиранские формирования, не вызывает сегодня энтузиазма израильского руководства. В таком духе была выдержана официальная реакция Израиля на достигнутую в Гамбурге договоренность Трампа и Путина; в ней подчеркивалось, что главным с точки зрения Израиля является недопущение ситуации, при которой фактическим результатом введения режима деэскалации на юго-западе Сирии станет усиление позиций Ирана в данном районе.
Следует также отметить принципиальную неясность с анклавом ИГИЛ на южном участке прилегающего к Голанским высотам района, по ту сторону ущелья Ракад (у стыка границ Израиля, Иордании и Сирии). Если "Ан-Нусра", контролирующая отдельные населенные пункты внутри сравнительно крупных анклавов, находящихся под контролем "умеренной оппозиции", оказывается де-факто включена в достигнутую договоренность о юго-западной зоне деэскалации, то этого нельзя сказать про ИГИЛ.
Вместе с тем отрядами сирийской вооруженной оппозиции не ведется активных боевых действий против этого анклава. Мало того, создается впечатление, что данный анклав имеет какую-то долю в идущем из Иордании потоке снабжения формирований "умеренной оппозиции", ведь иначе вообще трудно понять, как он существует. Будет в высшей степени странно, если эта заноза черного халифата так и останется постоянной частью военно-политического пейзажа, наблюдаемого к востоку от израильской границы на Голанских высотах.
