Школьные психологи. Раньше я не понимала, зачем нужны эти люди, а теперь думаю: без них жизни нет. Рассказываю. В начале учебного года мою старшую дочь заштормило и так сильно, что всю семью чуть не накрыл девятый вал. 15 лет. Пубертат.
Если бы не Государство Израиль, не знаю, чем бы дело закончилось.
Опущу подробности поведения дочери. Они типичны для этого бунтарского возраста. Сейчас не об этом. А о том, как сработала система помощи от государства. Дело в том, что в Израиле каждую семью ненавязчиво мониторят. Учителя и психологи еженедельно распрашивают детей: как дела? что беспокоит? Я по советской привычке просила старшую дочь и ее младшую сестру не рассказывать о трудностях в нашей семье. Но младшая, Соня, проговорилась. В своей школе. И тут же раздался звонок.
Сначала я испугалась, опять сработал совок в голове. Но сейчас я понимаю, что бояться не надо, а надо слушать специалистов и действовать. Итак, школьный психолог Сони спросила меня: правда ли то, что рассказывает Соня о поведении сестры? Я ответила: да. Тогда с моего согласия она связалась с психологом из школы старшей дочери. И началось.
Сначала школьный психолог поговорила с дочкой, а потом с письмом в руках отправила нас в больницу. Оказывается, в Израиле есть форма тестирования подростков на склонность к суициду. И при малейших намеках детей проверяют.
В больнице мы провели сутки. По местным правилам, с ребенком все время должен находиться взрослый. Не возбраняется даже присутствие в палате всей семьи. Чем больше родственников - тем лучше для пациента, объяснили мне.
Не прошло и суток, а дочку уже осмотрели два специалиста. Первый вердикт вынес психиатр. “Здорова”, - сказал он. И мы с мужем выдохнули. Неадекватное поведение было связано с трудностями адаптации. Мы приехали в Израиль, когда старшей дочери было 12 лет. Оказывается, это один из самых тяжелых возрастов для начала новой жизни. Ребенок не понимает, зачем нужно было уезжать оттуда, где у него все хорошо. Светлое будущее, ради которого родители везут его в другую страну, еще слишком далеко. А вот неприятие одноклассниками, трудности с языком и учебой - это здесь и сейчас.
После больницы нас передали в заботливые руки соцработника. Милая религиозная девушка тут же организовала помощь администрации школы. Дочке выделили дополнительного учителя иврита. Классный руководитель Сара провела отдельную беседу с классом. Школьный психолог Рани стала регулярно беседовать с нашей девочкой. А соседка по дому и ее дочь посоветовали нам записать дочку в скаутское движение. Ну и что, что она городской ребенок, пожали плечами они. У нас в Израиле детей не делят на городских и "деревенских". Скоро наша дочь уже щеголяла в скаутском наряде: шорты и рубашка цвета хаки и шейный платок в тон.
Через полгода мы вышли из кризиса.
За всю эту огромную помощь, за спасение дочки я не заплатила ни шекеля. Медицинская страховка, государство и человеческие отношения сделали свое дело.
Для нашей семьи это был очень трудный учебный год. Может быть, самый трудный в жизни. Без поддержки многих людей - учителей, психологов, соцработников, соседей - мы бы не справились, наделали бы ошибок. Израиль, спасибо, что ты такой!