"Вы, главное, когда писать будете, не называйте меня великой, ладно? Я же обычная, самая обычная!" - просит известная российская поэтесса Лариса Рубальская после интервью, которое состоялось на ее кухне в одной из сталинских московских высоток. С 14 по 23 мая она выступит на 6 концертных площадках Израиля с программой "Очередь за счастьем"
Эта обычная женщина подарила публике не одну сотню необычно прекрасных стихов, многие из которых стали настоящими шлягерами в исполнении российских звезд эстрады: "Доченька" (Алла Пугачева), "Свет в твоем окне" (Алсу), "Транзитный пассажир" (Ирина Аллегрова), "Напрасные слова" (Алкександр Малинин) и многие другие. Поклонники всегда встречают ее с теплотой и искренне рады встрече с той, кто так ловко умеет доставать из глубины души что-то очень важное и понятное для каждого зрителя.
- Лариса Алексеевна, это ведь уже не первый ваш визит в Израиль, верно?
- Да, я третий раз еду в Израиль с концертами. Даже не знаю, что особенного сказать, - люди везде одинаковые. Я везде чувствую тепло людей и сама им делюсь. Я еду с радостью в Израиль.
- Все одинаковые? В России или Германии, Израиле зрители похожи друг на друга?
- Те, кто ко мне приходит, они единокровные, так что, конечно, похожи. Я не чувствую разницы, и неважно, где я нахожусь - в городе Брянске или Ижевске, я ощущаю от людей то же, что и от людей в Тель-Авиве и Хайфе. И я в состоянии владеть залом, поэтому для меня это просто зрители, независимо от города, в котором они находятся.
- Какие города в Израиле вам нравятся?
- Я, к сожалению, приезжаю только на гастроли и не успеваю познакомиться с городами. Конечно, я была когда-то в Иерусалиме, Назарете, Вифлееме, но в последние поездки времени посетить города, в которых я выступаю, просто не остается.
- Сейчас тоже не будет?
- Да, сейчас тоже не будет, увы. Это особенности гастрольной жизни - куда бы я ни ездила, я мало что вижу, я только работаю. Может быть, успею съездить на Мертвое море.
- Кухню оценить успели?
- Нет. К тому же я люблю нашу кухню, российскую. Нигде за границей такого удовольствия не испытываю от еды, как дома. Я очень люблю еврейскую кухню, но настоящую еврейскую, которую готовят евреи, говорящие на идише, а не с арабским уклоном, которую я ем в Израиле, поэтому я не могу сказать, что я это люблю.
- Желания пожить в Израиле никогда не возникало?
- Первое мое качество - я русскоговорящий человек, очень русско- и очень говорящий. Поэтому я могу жить только в своей языковой среде. Я родилась здесь, моя история здесь, и я люблю быть там, где я сейчас живу. У меня никогда не было никаких желаний пожить нигде. Даже уезжая в отпуск, какой бы это рай ни был, я всегда люблю возвращаться домой и жить хочу только в Москве.
- Насколько язык определяет наше сознание и наше восприятие этого мира?
- Язык очень определяет! Русский язык так устроен - человек может на этом языке радоваться, восторгаться, печалиться с разными оттенками, с разной мерой. Это эмоции. Я хорошо знаю японский язык, но я даже близко не могу выразить то, что я могу выразить на русском. Мне кажется, что именно причастность к тому языку, на котором ты говоришь от рождения, формирует человека.
- Японский вы в 28 лет выучили, верно? Почему вдруг японский?
- Я работала в японской газете "Асахи". В Японии не жила, бывала там как турист 3 или 4 раза. На самом деле японский - это случайность. Я увидела объявление в газете. У меня в тот период не очень-то складывалась карьера. Мама сказала, что я устроена своеобразно, пойди, мол, поучи японский, чудной язык. И я пошла, выучила японский. И я благодарна жизни, что работала переводчицей, это было очень интересное время, это меня очень возвышало. Например, сейчас меня узнают, просят автограф, меня это не возвышает. А когда я говорила по-японски, ходила с группами, люди так оборачивались, тогда это так возвышало меня.
- Получается, что успеха в жизни - и личного, и карьерного - вы добились уже после 30 лет?
- Да, но у меня все как-то ровно шло, не было спадов. У меня в трудовой книжке везде были написаны благодарности: и когда я работала машинисткой, и библиотекаршей, но это я хвалюсь, конечно. Потом японский, а потом уже с песнями все сложилось.
- Пробовали писать что-то творческое на японском?
- Нет, нет смысла просто. Японский достаточно условный язык: он так устроен, что нет Ее величества рифмы, нет возможности образа, поэтому смысла нет.
- Ивритом или идишем владеете?
- Идиш я люблю. Мой отец родом из одного украинского местечка, я ездила летом к своей тете, они между собой говорили на идише, я много чего знала, понимала, сейчас, правда, знаю только отдельные слова. А иврит для меня совершенно чужой язык. Я помню много замечательных сленговых слов на идише из детства, но как они звучат на иврите, я не знаю. Мне нравится интонация идиша. Люблю еврейские песни.
- В одном из источников я нашла информацию, что вы написали более 500 песен…
- Да, кто-то из журналистов подсчитал, но я не думаю, что столько. Мало ли сколько может "набредить" человеческий мозг! Есть какие-то песни, которые хорошие. Которые знают, которые любят…
- 12 вы сказали в одном интервью.
- Может, 12, может 15, может 8 - не знаю.
- А какие самые любимые?
- Я все люблю.
- Насколько другой человек может правильно услышать и почувствовать то, что вкладывали в смысл текста вы, когда писали ту или иную песню?
- Я так благодарна тем, кто поет. Ведь от моего исполнения она не станет лететь из всех форточек, ее не будут все знать. Конечно, они вкладывают что-то свое, но, тем не менее, если сложились музыка, исполнение и стихи, то песня живет, ее любят. Но мне самое главное, что я сделаю дальше.
- Чего бы хотелось?
- Скоро выйдет сериал. Я начала писать "строчку". Я громким словом "рассказы" это не называю, но выйдет книга с рассказами, может, сериал выйдет. Моя жизнь сейчас - это концертная деятельность, поездки, выступления. Пишу я сейчас редко.
- Есть ли предпочтения по актерам, которых вам хотелось бы видеть в этом сериале?
- Об этом пока рано говорить, но я хочу, чтобы героиня была не больно красивая, не очень худенькая, не очень юная, чтобы в ней было такое наивное естество, которое было у меня в те годы, о которых я пишу.
- Для вас это работа: вышла на сцену, прочитала стихи, ушла - все, рабочий день окончен, или это что-то другое?
- Это скорее работа. Если, например, я себя плохо чувствую, я боюсь, что подведу, сорву концерт, - так относятся к работе. Я очень боюсь, что на сцене может осипнуть голос, волнуюсь, чтобы что-то не случилось, не подвело, но в то же время - это работа, которую я люблю и которая меня любит.
- Что такое еврейское счастье?
- Я думаю, что это счастье родиться хотя бы с небольшим количеством еврейской крови. Потому что это много. Это дар. Это дает возможность отделяться. Не то чтобы выделяться характером или норовом, но этот замес на еврейской крови - это склонность к какому-то дару, таланту, живости, необычности.
- Не могу тогда не спросить о женском счастье, о котором вы написали так много строк. Какой, на ваш взгляд, самый счастливый этап в жизни женщины и как меняется это счастье с годами?
- В самой юности счастье - это безумная любовь, конечно же. Желательно хоть одна безответная, чтобы потом почувствовать радость от ответной. Пережить все возможности любви в юности. От печали до радости, от взрыва до затишья. Это важно. Годам к 27 обязательно нужно обрести семью, потому что вокруг все начинают обретать семью, рожать детей, и женщина, которая это не успевает и этого не имеет, она испытывает ощущение несчастливости своей. Это необходимо, это должно быть. Но как-то надо уже устроить свою жизнь, потому что потом это уже на каких-то комплексах замешано. Это мое старомодное понятие. Потом желательно жить полной семьей, чтобы были муж, жена, сын, дочка, живы бабушка и дедушка, полная семья. Все друг друга любят, дружат, примитивно, но это и есть настоящее счастье, когда все вместе и все друг другу в радость. Но потом наступает, конечно, время потерь, оно неизбежно. Тогда что такое счастье? Я не знаю. Например, я и все мои подруги моего возраста уже смирились с одиноким существованием и находят радость друг в друге, женском коллективе, в том, чтобы посидеть вместе, поболтать, поговорить. Уже такой необходимости женского счастья в паре с кем-то - его уже нет.
- А как быть счастливым наедине с собой?
- Рецепта нет. Надо что-то делать все время: не разлюбить читать, смотреть фильмы, болтать по телефону, просто не разлюбить жизнь. Не разучиться делать для кого-то что-то. Находить кого-то, кому сейчас нужно, чтобы ты что-то сделал, с кем-то поделился, кому-то что-то дал. Я не чувствую одиночества, хотя я одна. Я прожила настоящую счастливую жизнь с мужем, когда мне много лет было хорошо. Я смиренна к тому, что происходит.
- Что дает вам возможность относиться к жизни с юмором? Почти все ваши строки пропитаны каким-то очень простым отношением к жизни, но с улыбкой.
- Я не специально так делаю, но я убеждена, что нельзя друг друга грузить. У меня тоже достаточно много печалей и забот в голове и каких-то недугов. Но я не считаю себя вправе это вешать на людей. У меня есть, конечно же, стихи и песни, определенно печальные, но они так и задуманы как печальные. А в основном мое отношение к жизни - конечно, я более или менее оптимист. Потому что пока мы живем, все может быть: может быть плохо, может хорошо. Но нам дана эта жизнь и дана возможность радовать других. Я стараюсь.
- Жалеете о чем-то в своей жизни?
- Нет. Ни о чем не жалею... Жалею, что нет детей, жалко, но это уже необратимо. Ну что теперь? У других другого нет.
- А мечтать не перестаете?
- Нет, мечтать перестала. Не о чем мечтать.
- Что самое интересно из того, что видели?
- Самое интересное - возвращаться. Я очень приземленный человек, и приземлилась я в Москве раз и навсегда. Я здесь родилась и выросла в послевоенной Москве.
- Как изменилась Москва за эти годы?
- Москва сейчас просто прекрасная! Ее, конечно, ругают, но мне все нравится в Москве, и я хочу, чтобы все те, кто давно уехал, обязательно приехали и посмотрели. Я иногда приезжаю за границу, и меня спрашивают: как вы там живете? Особенно в Америке любят этот вопрос задавать. А живем мы здесь хорошо!
- Что пожелаете нашим читателям?
- Хорошего настроения и обязательно приходить на мои концерты, потому что, даже если оно у вас не очень хорошее, я обещаю, что оно улучшится!
Публикуется в сокращении. Полный текст - в приложении "Нон-стоп" к газете "Вести"