Зачем мифологизируют события Великой Отечественной войны
Фронтовик Моисей Сегаль пытается понять, кому это нужно или выгодно
Громящий немецкие тылы неуловимый бронепоезд-призрак, с легкостью перемещающиеся во времени и пространстве суперсолдаты-красноармейцы, сверхсекретная "Энигма", без большого труда достающаяся советской контрразведке…
От одного праздника победы к другому воплощенные на киноэкране события Великой Отечественной войны все более мифологизируются, обрастают нелепицами и небылицами, оскорбительными для тех уже немногих, кто лично в этих событиях участвовал. Только ли сиюминутные требования современного кино- и телемира за этим скрываются? Впрочем, отвечать на этот вопрос не мне, совсем не мне.
Рожденному в 1922 году, судьба не оставила Моисею (Мосе) Сегалю выбора: свой первый бой он принял уже летом 41-го. "Мессершмитт" пригвоздил его И-16 к земле еще при попытке взлета. После этого выбравшийся из горящих обломков самолета чудом уцелевший курсант авиашколы был назначен командиром легких противотанковых пушек.
Это слово - "чудо" - стало лейтмотивом всех проведенных им на войне четырех лет. Моисей Сегаль чудом ни разу не получил ни одного смертельного ранения, хотя ранен был десять раз, и десять раз врачи вытаскивали его с того света. Моисей Сегаль чудом избежал плена, ужом проскользнув под сапогами наступавших немцев.
Моисей Сегаль чудом не был расстрелян заградотрядовцами, принявшими его за дезертира, хотя он всего-то пробирался обратно на позиции с несколькими буханками хлеба для своих бойцов. И еще много, много чудес произошло с Моисеем Сегалем на войне. То ли потому, что был евреем, то ли потому, что передовой линии фронта последней доставались награды и звания, домой он вернулся всего лишь в чине капитана, с орденом Красной Звезды, несколькими медалями.
Глядя на телетрансляцию очередной годовщины победы с Красной площади, он как-то сказал: "Однополчане… Полки, бригады, дивизии - это все тыловые единицы измерения. У меня однополчан не было. Вся моя артиллерийская батарея состояла из вырвавшихся из окружения пехотинцев, танкистов из подбитых немцами танков, летчиков, которым повезло выброситься с парашютом и перейти линию фронта. Я даже имен их не помню. Не было у нас ни званий, ни должностей. И жизнь укладывалась от атаки до контратаки. Какие тут полки, какие однополчане…"
Вот этому уже очень пожилому человеку я и предоставлю право ответить на заданный выше вопрос.
- Никогда не любил фильмов о войне, даже в ту пору, когда в основу сценариев ложились книги писателей-фронтовиков. А теперь… Всю войну я прошагал с трофейным "Парабеллумом", немецкой финкой и винтовкой Мосина. Все вокруг уже были с автоматами, а я все с ней. Любил ее. Никогда не давала ни сбоя, ни промаха. Вот и сейчас часто ее вспоминаю.
По словам Моисея Сегаля, возмущение у него вызывают не актеры и не режиссеры, которые "явно работают на социальный заказ".
"Задача, видимо, в том, чтобы убедить молодых в том, что война - это не страшно, что можно выпутаться из самой сложной ситуации, а в крайнем случае - нажать на кнопку и унестись куда-нибудь в безопасное место. Такие фильмы только кажутся новыми. На самом деле все это уже было. Вспомни пропагандистское кино фашистов, предвоенное советское кино. Умирать не страшно, убеждали такие фильмы. И делалось это только для того, чтобы собрать как можно больше молодых жизней для уже приготовленных властителями войн. Ты ведь знаешь, я живу на Украине. И вот кажется мне, что и здесь, и там такие фильмы снимают и показывают все с той же преступной целью", - пояснил ветеран.
Не берусь судить о том, насколько Моисей (Мося) Сегаль прав. Но проведенная им аналогия и настораживает, и страшит одновременно.
