Танкист Андрей Бруднер мог бы стать главой стартапа, если бы не погиб в 19 лет
В День памяти павших на военное кладбище в Ришон ле-Ционе придет семья Бруднеров, чтобы почтить память сына Андрея. В интервью "Вестям" его сестра Натали рассказывает о брате-герое
До трагедии семье Бруднер можно было только позавидовать: Геннадий и Ольга репатриировались из Саратова в 1991 году с годовалой Натали и трехлетним Андреем. Абсорбция была легкой и успешной: Ольга устроилась на работу экономистом в крупную компанию, Геннадий – инженер. Дети выросли в собственном доме в Ришон ле-Ционе, учились в хороших школах. Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам и учил технические спецальности, к которым у Андрея были способности.
- Ему все давалось легко, - рассказывает Натали Бруднер. - Он моментально овладел ивритом, который стал для него родным, как и для меня.
Андрей учился в школе имени Иоанны Жаботинской. Главным его увлечением были хип-хоп и рэп – он даже организовал в родном Ришоне группу "Маагаль Фристайл". Его друг Туна и другие сегодня известные исполнители израильского хип-хопа.
– Он всегда был душой компании, – улыбается сестра. – У него было невероятно много друзей.
Помимо музыки Андрей любил писать, интересовался новостями. Стал одним из первых блогеров в Израиле. Вел блог на иврите на сайте "Тапуз". После призыва все девять месяцев службы подробно описывал впечатления от армии, от коротких возвращений домой и встреч с друзьями.
– Когда он погиб, его виртуальный дневник стал для меня единственной возможностью понять брата по-настоящему. Первые два года я постоянно перечитывала эти записи. Пересматривала фотографии, считала, сколько дней прошло с того момента, как его не стало. Теперь это уже не дни, а годы...
– Вы помните, как он ушел в армию?
– Мама боялась призыва, она вообще всегда волновалась за Андрюшу, будто чувствовала, что с ним что-то случится. На призывной пункт мы пошли все вместе, а когда возвращались обратно в машине, было ощущение, будто что-то потеряли.
– Родители не хотели, чтобы он шел в боевые части?
– Андрей не спрашивал, хотят они или нет. Физически тяжелая служба в танковых войсках делала его счастливым..Очень гордился, когда они выходили на боевые задания: всегда посылал мне сообщение: "Почитай на Ynet, про нас написали – я там был".
20.07.2006 г.
Последняя запись в блоге Андрея. За 2 недели до гибели:
"Короче, не могу особенно распространяться в интернете, но сегодня я там буду. Может, прочитаете об этом в прессе. Это займет пару дней, может, даже затянется и на подольше, но у нас есть снаряжение, которого хватит надолго. Многие возвращаются с окровавленными руками (и становятся знаменитостями, потому что про них написали на Ynet).
Wish me luck. Peace.
(Пожелайте мне удачи. Мир)".
В тот августовский день Натали проснулась поздно, был разгар летних каникул. Ей было 16 лет. Родители были на работе. В семье знали, что 74-й батальон находится на территории Ливана. Натали послала брату эсэмэску: "Как дела?" Он не ответил, и она забеспокоилась.
- В этот момент раздался звонок. Мы жили в частном доме, я вышла к воротам – и дальше все, как показывают по телевизору. Трое ребят в форме спросили, где родители. Я сказала, что на работе, но потребовала, чтобы мне сказали, что с моим братом. "Андрей погиб в военной операции в Южном Ливане". Это предложение я потом выучила на память: позднее, когда родителей известили, нужно было обзвонить всех близких и друзей - я не хотела, чтобы они узнали о гибели Андрея из восьмичасового выпуска новостей.
С этого дня жизнь семьи изменилась полностью. Натали говорит, что и родители, и сама она живут только сегодняшним днем. Никто не строит планов - ведь завтра все может так страшно оборваться. Единственное, что осталось неизменным - это комната Андрея. Она стоит нетронутой. Все, как он оставил: разбросанные носки, недочитанные книги с закладками.
На могилу Андрея на военном кладбище Ришон ле-Циона близкие ходят постоянно, иногда встречаются там, не сговариваясь.
– Хожу к нему часто. Мне важно рассказать ему, что со мной происходит, посоветоваться. Я чувствую, что где-то там, наверху, Андрей видит меня. И тогда мне удается то, во что я сама не верю, будто он мне помогает.
Натали хотела пойти по стопам брата и служить в танковых, но родители воспротивились. Поэтому она пошла в морскую разведку. В подразделении никому не рассказывала, что она сестра павшего солдата, чтобы не получать скидок. Жесткий армейский режим пошел ей на пользу, помог справиться с шоком.
11 лет прошло с тех пор, как Андрея не стало.
– До призыва мы постоянно соревновались, кто лучше. Я им восхищалась и хотела быть, как он. Учила физику и компьютерные науки, чтобы походить на него. Хотела, чтобы у меня тоже было так много друзей. Когда Андрей пошел в армию, он стал настоящим старшим братом, о котором мечтают все девочки, - заботливым защитником, почти взрослым мужчиной… Когда мне исполнилось 19 лет и я впервые обогнала его по возрасту – вдруг стало непонятно, как теперь жить.
Через два месяца Натали выходит замуж. Под хупой она произнесет слова об Андрее.
– Чего вам больше всего не хватает?
– Быть сестрой. Иногда я думаю: кем бы он был сегодня, если бы не погиб? Наверняка у него был бы свой старт-ап, а может, и несколько. Мне хочется верить, что он бы мной гордился.
