Александр Дугин в интервью "Вестям": "Для Путина Израиль - страна, в которой приветствуется патриотизм"
Российский политолог и философ, которого в Израиле называют "Распутиным Путина", рассказал об отношении России к Израилю, Ирану, Турции и палестинцам
В Израиле ивритские СМИ называют Александра Дугина "Распутиным Путина" и лицом, приближенным к Кремлю. Известный российский политолог, философ и писатель ответил на вопросы спецкорреспондента "Вестей".
- Александр Гельевич, говорят, это вы помирили Путина с Эрдоганом. Это правда?
- Я участвовал в сближении России и Турции. Не знаю, насколько моя роль была решающей, так как было несколько каналов...
Путин очень жесткий человек. Когда ему предлагали пойти на примирение, исходя из экономической целесообразности, он это отвергал. Никто в тот момент к Путину попасть не мог... А у меня были контакты с эрдогановской оппозицией, они-то как раз и рассказали, что наш самолет сбили не по приказу Эрдогана. Если бы это сказали сторонники Эрдогана, никто бы в России их и слушать не стал. И вот как бывает, что песчинка попала на весы и перевесила наконец ситуацию. И да, я принимал в этом участие.
Путина невозможно в чем-либо переубедить. Он действует только по своей воле... Я ездил в Турцию, провел несколько серьезных встреч на высоком уровне. И моя аргументация оказалась достаточно адекватной для обеих сторон.
У Турции тоже был свой взгляд на происходящее. Там стоит один термин перевести неправильно - и все рушится. Турки, например, решили, что если союз называется Евразийский, то это значит, что наша цель присоединить Турцию. Надо было просто найти другой перевод, и стало понятно, что мы хотим совсем другого. Мы учли национальные и религиозные особенности турецкой стороны. В данной ситуации этот подход оказался востребованным.
- Израиль - один из самых серьезных игроков на Ближнем Востоке. Почему до сих пор нет полноценного военного союза России и Израиля, типа того, что сейчас пытаются создать Турция и Россия?
- Сейчас еще трудно говорить о союзе России и Турции, хотя страны движутся в этом направлении... Что же касается Израиля, то со времен холодной войны есть традиция ориентации Израиля на США. Она связана с очень сильным израильским лобби в США, которое определяет американскую политику.
Отношение России к Израилю коренным образом изменилось в 90-е годы. В демократические ельцинские времена отношения с Израилем нормализовались, и такими же они остались в эпоху Путина. Российского президента многие ругают за внешнюю политику, но с вашей страной отношения только улучшались.
Для Путина Израиль - это страна, в которой приветствуется патриотизм, но в обществе нет расизма. Он так его и воспринимает. К тому же интересам России вы никак не угрожаете, если не вмешиваетесь в наши внутренние дела, а вы этого не делаете.
Если у нас есть разногласия по поводу Сирии, Турции или Ирана, то они решатся поиском компромиссов. Другое дело, что ни в России нет сильного израильского лобби, ни в Израиле, несмотря на большое количество русских евреев. Израильтяне не занимаются политикой в России, они сосредоточены на своих внутренних проблемах. Предпосылки к союзу есть, и мне кажется это важным, но пока он не состоялся.
- Почему же тогда главный союзник России на Ближнем Востоке - это Иран, страна, известная своим радикализмом?
- Иран - это огромная страна, с которой у нас есть общие границы, поэтому для нас это значимое партнерство - и по геопозиции, и по влиянию в исламском мире. И никакие другие партнеры, в том числе Израиль, не вынудят нас изменить эти отношения.
Это не значит, что Израиль не значим. Просто конфликт Ирана и Израиля нам так же безразличен, как и конфликт Китая и Америки. Американцам важно, кому принадлежит Тайвань, а нам все равно. Нам важно, чтобы Китай не отнял у нас Сибирь, и все. А как мы этого добьемся, дружбой или враждой, неважно.
Более того, мы могли бы стать связующим фактором. Иран – наш друг, Израиль не наш враг и вполне может стать нашим другом. И вот когда из трех друзей двое начинают конфликтовать, то большой сильный друг в лице Российской - чуть не сказал: империи - Российской Федерации может выступить гарантом того, что перепалки не перейдут в военные действия. Ведь на самом деле ни Ирану, ни Израилю война не нужна.
- А вы думали о том, как можно решить проблему мирного урегулирования в Израиле? Как бы вы договаривались с палестинцами?
- Ну, ситуация у вас очень мрачная. Это концептуальный тупик. Если Израиль хочет быть частью глобального западного человечества, ему надо признать устарелость национального подхода, необходимость учета интереса всех групп населения и не укреплять свои поселения, а сворачивать свое присутствие там.
Мне кажется, называя Израиль нормальной демократической страной, вы говорите на языке двойных стандартов, от которых рано или поздно придется отказаться.
- Но Израиль правда нормальная демократическая страна, у нас очень активная и острая политическая жизнь, которую обязана учитывать партия, находящаяся у власти. Это сложно оспорить.
- Вы должны понять одно: в рамках существующего миропорядка у Израиля шансов нет. И вам придется, как предлагают левые, поменять Израиль или изменить мир. Мне кажется, что у вас столько задора, что вы вполне можете поменять мировой порядок. Вам, как и нам, нужно снять с повестки дня общеобязательные нормативы так называемой идеологии прав человека, прогресса и универсализма. Это не политкорректно, но это единственная возможность сохранить Израиль национальным государством, а не территорией, подконтрольной некому глобальному правительству.
- То есть вы говорите о том, что проблема решается только военным путем? В Израиле очень высока цена жизни, и постоянная война – это точно не тот путь, который будет поддержан гражданами страны.
- Жесткость решения не означает войны. Это наши оппоненты пытаются представить, что мы все будем решать военным путем. Мы будем решать все самыми рациональными средствами, а война не входит в их число. Это вообще самый последний аргумент, самого тупого игрока.
