Евгений Кисин пишет рассказы на идише и музыку

Один из лучших пианистов мира, знаменитый Евгений Кисин, в декабре дал два концерта в Израиле в честь 80-летия Израильского филармонического оркестра.

Услышав его, девятилетнего, впервые на сборном концерте Гнесинской музыкальной школы в 1980 году, с тех пор не могу оторваться… В то время еще был в расцвете Гилельс (великому пианисту оставалось жизни и гениальных концертов на пять лет), давал потрясающие концерты Лазарь Берман, в 1986-м в Москве выступил Горовиц, но все они не затмили мальчика, который через два года после того школьного концерта начал завоевывать мир. И завовал! Для толпы поклонников он был Женей и вундеркиндом и сразу занял место в ряду великих, хотя еще долго оставался Женей.

Сегодня Евгению Игоревичу Кисину 45 лет, он живет в Европе, уже три года имеет израильское гражданство, активно концертирует, изучает идиш и иврит. Маэстро не любит устных диалогов, но дает более чем исчерпывающие ответы на письменные вопросы.

Евгений Кисин. Фото: Дан Поргес

: Что нового произошло в вашей жизни за последнее время?  

- В прошлом сезоне в моей жизни произошло весьма знаменательное событие: "Карнеги-холл" по случаю своего 125-летия пригласил меня дать серию концертов. Сначала я принял участие в открытии сезона, сыграв 1-й концерт Чайковского с Нью-Йоркским филармоническим оркестром под управлением Алана Гилберта, потом сыграл два сольных концерта, затем - концерт камерной музыки с Ицхаком Перлманом и Мишей Майским, после этого я дал еврейский музыкально-поэтический вечер (играл еврейскую музыку и декламировал стихи Ицхока-Лейбуша Переца) и, наконец, сыграл на закрытии сезона 2-й концерт Рахманинова с оркестром "Метрополитен-опера" под управлением Джеймса Ливайна.

С упомянутыми оркестрами, а также с Ливайном, Майским и Гилбертом я много раз играл и раньше, а вот с Перлманом впервые, но много лет об этом мечтал, потому что с юности почитаю этого замечательного скрипача, он всегда был одним из самых близких мне музыкантов по духу. Сейчас мы обсуждаем возможность сотрудничества в дуэтах, и я уже с нетерпением жду этого (к сожалению, ждать придется до весны 2020 года: раньше у нас не получится).

И еще кое-что очень важное и совершенно неожиданное для меня произошло за это время в моей жизни: я начал сочинять музыку, и ее стали играть!

Вообще я много сочинял музыку в детстве: в 2 года начал играть по слуху и вскоре после этого стал импровизировать, а когда в шесть лет пошел в школу и научился нотной грамоте, то сразу же начал записывать свою собственную музыку. Сперва писал для фортепиано, затем - и для других инструментов, и для голоса. Перепробовал разные инструменты, разные стили - и в какой-то момент почувствовал, что у меня в голове перестала звучать моя собственная музыка. Было мне тогда лет 14, в ту пору я как раз начал активно концертировать и потом в течение многих лет думал, что раз одно совпало с другим - значит, так и должно было произойти: дело моей жизни - не сочинение музыки, а игра на рояле. Но вот несколько лет назад началось неожиданное…

Сначала, когда я ночами лежал в постели и мучился от бессонницы, стали вдруг приходить мне в голову разные музыкальные идеи - как правило, сочетания различных аккордов, - что меня расслабляло. Потом какие-то идеи начали приходить и днем: в частности, неоднократно ко мне возвращалась мысль о возможности написать додекафонное танго, и в ушах звучали его приблизительные очертания. Спустя еще какое-то время мне захотелось закончить начатую еще в 1986 году и почему-то не дописанную тогда фортепианную токкату… В общем, написав цикл из четырех пьес для фортепиано ("Meditation", "Додекафонное танго", "Интермеццо" и "Токката") и прекрасно помня о существовании такого явления, как графоманство, а также о том, что страдающие им люди сами этого не осознают, я встретился с Арво Пяртом, показал ему свои композиторские попытки и спросил: "Пожалуйста, скажите мне честно: стоит мне продолжать этим заниматься или нет?” - на что получил ответ, что, несомненно, стоит. Поддержка такого авторитетного композитора, как Пярт, меня вдохновила, и я продолжил писать: для голоса с фортепиано, для струнного квартета, потом для виолончели с фортепиано…

Стал пересылать свои сочинения на отзыв (ни в коем случае не прося исполнить их!) разным уважаемым музыкантам с неизменной просьбой: "Пожалуйста, скажите мне честно ваше мнение; если вы считаете, что это плохо, так и напишите, я совершенно не обижусь" - и не только получил очень лестные отзывы от большинства моих адресатов, но некоторые из них даже начали играть мою музыку! Что ж, я ни на что не рассчитываю и не претендую, ни в малейшей мере не переоцениваю достоинства своих писаний, просто не сопротивляюсь вдохновению и продолжаю сочинять.

- Как развиваются ваши взаимоотношения с еврейскими языками?

- Продолжаю писать на идише. Уже написал более десятка стихотворений и несколько рассказов, все это опубликовано на сайте газеты "Форвертс". Сейчас пытаюсь написать повесть, шесть глав уже написаны, пишу седьмую.

- За последние годы произошло много событий в стране, в которой вы когда-то жили. Что вы можете сказать о захвате Крыма, войне в Донбассе, усиливающемся влиянии Русской православной церкви в российской культуре?

- О последнем я, честно говоря, мало знаю, а что касается войны, то это, конечно, не может не вызывать чувства боли и горечи. Кому, как не нам, израильтянам, знать, как ужасны войны.

- Вы в третий раз участвуете в фестивалях, посвященных юбилею ИФО. Что для вас этот оркестр? Один из многих хороших или несущий свою миссию - быть первым коллективом мирового класса на еврейской земле, как задумывал основатель оркестра Бронислав Губерман?

- Безусловно, второе. И вообще все израильское (и еще шире: все еврейское) для меня не может быть просто «одним из многих”.

- И, если можно, несколько слов о Зубине Мете, с которым вы играете вместе уже более 20 лет.

- Прекрасный дирижер, замечательный аккомпаниатор и очень милый, теплый человек. Для меня всегда большое удовольствие играть с ним.

- Ваш предыдущий приезд был посвящен Иерусалиму и получению гражданства Израиля. Недавно ЮНЕСКО объявило на весь мир о том, что у евреев нет связи с Храмовой горой. Как вы отреагировали на это сообщение и собираетесь ли отреагировать публично? 

- Я подписал петицию протеста против этой резолюции.